Как упаковать любовь (СИ). Страница 35

Димка выкатил программу, от которой у меня задергался глаз:

прыжок с парашютом, ужин в полной темноте, парный тайский массаж, караоке до утра, и катание на лимузине с шампанским.

И это, судя по всему, было не на выбор, а комплексная программа с утра и до следующего утра.

Я представил себя в этом квесте.

Сначала я прыгаю с парашютом, преодолевая собственную панику и страх высоты. Мне после парашюта уже не до еды и караоке будет, а просто бы лечь на землю и благодарить, что живой.

Потом — ужин в темноте. Прекрасно. Скорее всего я роняю половину еды себе на колени и рискую попасть ненароком вилкой в глаз.

Массаж — ладно, может выживу.

Караоке? И это уже почти трагедия. Потому что мой голос похож на звук кофемолки, пережившей два наводнения.

Финал — лимузин. Где я, скорее всего, просто завалился бы в угол и захрапел.

На этом месте я понял: да, я официально старый.

И, пожалуй, скучный. Но живой. А это, знаете, в «моём возрасте» уже преимущество.

Логика подсказывала простое решение: подойти к Ане и прямо спросить, как бы ей хотелось провести время.

Звучит разумно?

Ага, сейчас.

Это ж выглядело бы, как будто я сдулся, не могу сам придумать элементарную программу и вообще — никакой не мужчина, а ленивая амёба в рубашке.

Но если я продолжу тянуть и отмалчиваться — велика вероятность, что она решит, будто я передумал. Ну или просто поиграл в романтику и остыл, как чай на подоконнике.

В общем, пат. Что ни сделай — всё как-то… не так.

Я сидел, уставившись в монитор, и обхватил голову руками.

— Почему, чёрт возьми, всё так сложно? — выдохнул я, не особо надеясь на ответ.

Погрузился в мысли настолько, что не заметил, как в дверь постучали.

Голос раздался неожиданно — я дёрнулся, развернулся в кресле резко, как ошпаренный, и врезался коленом в стол.

— Твою ж… — процедил я, сквозь сжатые зубы, пытаясь не завыть от боли.

И вот тут увидел её. Аню.

Стоит, смотрит, глаза огромные. Щёки розовые — не знаю, от сдерживаемого смеха или от ужаса.

— Ой, прости! Я не хотела тебя напугать! — она чуть ли не всплеснула руками. — Тебе принести лёд?

Я мысленно пробежался по офису. Где у нас лёд? У нас в лучшем случае есть чай в пакетиках. Разве что сходить в кафе на первом этаже и попросить пару кубиков у бариста…

— Нет, не надо, всё норм. — выдавил я, стараясь звучать бодро, хотя нога пульсировала, как будто в неё засунули метроном. — Сам виноват. Вообще, хорошо, что ты зашла. Я как раз хотел поговорить насчёт выходных.

И тут у неё лицо изменилось. Словно кто-то выключил свет. Она отвела взгляд и замялась.

— Я… — сказала она, немного тише обычного. — Я тоже хотела поговорить об этом.

Она нервно поиграла пальцами, одернув рукава у блузки, чуть прикусила губу.

Глаза в пол. Контакта избегает.

Ну всё, — мелькнуло у меня в голове. — Приехали. Передумала. И теперь мучается, как сказать об этом так, чтобы не повлияло на ее работу здесь. Сейчас прозвучит классика жанра: «Давай останемся друзьями», — и всё. Шах и мат.

В животе неприятно сжалось, как будто кто-то медленно сдавливает его изнутри. Я сидел молча, почти не дыша.

— Да, я тебя слушаю, — выдавил, стараясь не показать, как внутри всё переворачивается.

Аня стояла напротив, обхватив себя руками за плечи — будто ей вдруг стало холодно, хотя в комнате было даже душно. Глаза бегали по полу, стенам, моим книжным полкам, но только не на меня.

— Понимаешь… тут такое дело, — проговорила она тихо, почти шепотом, делая паузу перед каждым словом, как будто боялась их сказать. — Скорее всего, у меня… не получится пойти с тобой на свидание.

Сказала — и замолчала.

Глава 37. Алексей

— Скорее всего, у меня… не получится пойти с тобой на свидание.

Ну отлично. Готовьте фанфары, оркестр и табличку «финита».

Вот он, момент истины. Только формулировка мутная — «не получится». Это что вообще? «Не хочу»? «Не могу»? «Вдруг астероид упадёт»?

Если честно, хотелось бы понимать, я получаю мягкий отворот с обтекаемыми фразами или тут реально какие-то объективные обстоятельства, типа внезапного паломничества к святым местам.

Я, конечно, не из тех, кто с первой попытки сдувается, но и бегать за девушкой, которая ясно дала понять, что не горит энтузиазмом — ну такое. Это уже не романтика, а странное хождение по тонкому льду с перспективой попасть под статью 137 УК РФ.

— Окей, как скажешь, — выдал я и прочистил горло. Голос, конечно, в этот момент предал. — Я могу уточнить причину или это будет уже некрасиво? Просто, если не хочешь говорить — я не настаиваю, серьёзно.

Анна вдруг вскинула на меня взгляд. В нём читалось что-то между удивлением и лёгким ступором.

— Что?

— Ну, говорю, если ты передумала и не хочешь объяснять почему, я пойму. Я не из тех, кто будет устраивать допрос с пристрастием.

Я попытался выдать невозмутимый вид, но сам заметил, как начал бессмысленно барабанить пальцами по столу, а потом вообще стал перекладывать какие-то бумаги туда-сюда, лишь бы занять руки.

Повисла пауза. Такая, из тех, что тянутся вечность, хотя на деле проходит секунд пять.

Аня просто стояла и смотрела. Я — сидел и смотрел в ответ.

Неловкость повисла в воздухе, как плохо приклеенный плакат — вроде не падает, но раздражает.

И тут она спросила:

— То есть… ты сейчас не злишься на меня?

Я моргнул.

Серьёзно? Вот это у нас, конечно, недопонимание века.

— А должен?

Аня замолчала. На секунду. А потом резко шагнула к столу и буквально рухнула на стул напротив. Села, как будто ноги отказались дальше нести это драматичное напряжение. Закрыла лицо ладонями, уткнулась локтями в колени, и я застыл.

Плечи её затряслись.

Чёрт. Она что, плачет?

Я только собрался что-то сказать — хоть как-то среагировать, подвинуть салфетки, принести воды, подойти обнять, выдать что-то поддерживающее и максимально не кринжовое — как вдруг она подняла голову…

И захохотала.

Смеялась в голос, со слезами на глазах.

— Ты сейчас… смеёшься? — спросил я, в лёгком ахуе, но стараясь сохранять лицо.

Аня вытерла глаза тыльной стороной ладони, махнула рукой, мол, забей, сейчас отпустит, и наконец выдохнула — уже спокойнее.

— Я так боялась, что ты разозлишься… Я места себе не находила весь день.

— А я всё ещё не понимаю, на что именно должен был разозлиться, — честно признался я, откидываясь на спинку кресла.

— Ну, на то, что я сначала согласилась, а потом, бац — не могу выполнить обещание…

— Эм… всё ещё не вижу повода.

Она отвела взгляд и чуть сжала губы, как будто не знала, стоит ли продолжать.

— Просто... я, наверное, привыкла, что... ну не бери в голову. Я рада, что мои страхи оказались ложными.