Прятки с любовью (СИ). Страница 8

Конечно, никакой эвакуатор я не вызвала, потому что с машиной все было в порядке. Так что и пускать Марка под капот нельзя было.

Выглядел он даже лучше, чем я помнила. Здоровый, ухоженный, горячий.

Его крупные руки, протягивающие мне шнурок зарядки, отпечатались в моей памяти, как особенно сексуальный объект. Широкие, мужественные кисти, испещрённые реками выпирающих жил.

Но я здесь не за этим.

Едва Марк выходит из машины, я начинаю обыск.

Сегодня он был на служебной, потому что это не ауди. Значит, здесь может быть что-то, что подскажет мне, как подобраться к директору негосударственного пенсионного фонда?

Я быстро оглядываю заднее сидение — там идеальная чистота. Распахиваю бардачок. Вижу маленький ежедневник. В наше время кто-то пользуется бумажными записными книжками?

Листаю скоро, поглядывая через окно на улицу, Марк рассчитывается уже. Черт.

Перевожу взгляд на находку, и немею.

Расписание Нагольского! Офигеть, тут весь его режим поездок на ближайший месяц! Вот так фортануло!

Марк берет пачку сигарет, и разворачивается в машине. Сфотографировать записную книжку уже не успеваю.

Быстро заталкиваю ее в сумочку, а бардачок закрываю, в надежде, что он не сразу поймет, что произошло.

Марк садится в салон, и смотрит на меня с легкой улыбкой.

— Ты куришь?

Я отрицательно качаю головой.

— Табак плохо влияет на цвет кожи.

Мужчина понимающе кивает.

Теперь мне надо технично свалить, но так, что бы он не понял ничего. Осторожно. Смотрю на часы, Марк замечает это мое движение.

— Спешишь?

— Нервничаю немного.

— Почему?

— Если Воронин узнает про машину…

— Она его?

Я киваю и тяжело вздыхаю.

— Звоню эвакуаторщикам, а они трубку не берут.

— Может выехали уже? — логично предположил Марк.

Он такой хороший, что мне даже немного стыдно. Впрочем, он уже достаточно получил моего внимания, так что мы в расчете.

— Да тут ехать вроде не далеко, — как бы между прочим замечаю я, — Могли бы и приехать уже.

— А какой именно сервис ты вызвала?

Я называю, и Марк одобрительно кивает.

— Да, знаю их. Ну хочешь, съездим туда?

Ну, наконец-то.

— Я не оставлю машину тут…

— Ладно, я могу и сам.

— Правда? Это был бы прекрасно!

Улыбаюсь ему нежно, слегка касаюсь его руки своей. Мужчина поворачивается ко мне, и делает многозначительное движение навстречу, даже понять ничего не успеваю. Он овладевает моими губами требовательно, подхватив за затылок. Упираюсь в его грудь руками, решительно отстраняюсь, чувствуя, как сбилось дыхание от его наглости, напора и охватившего меня вожделения.

— Марк…

— У нас есть незаконченное дело, — хрипловато замечает он, в мои губы, и горячие мурашки покрывают кожу.

— Я помню, — кокетливо отвечаю, и прижавшись к мужской щеке, шепчу, — Может поужинаем вместе?

Марк усмехается, и чувствую толику недоверия в его реакции. Удивленно вскинув брови, смотрю на мужчину.

— А ты придешь? — он тоже отодвигается.

— Разве я могу тебе отказать?

Он смотрит мне в глаза, и кажется, не верит не единому слову. Или это просто комплекс неполноценности?

Я невольно облизываюсь, еще чувствуя вкус его наглого поцелуя. Марк вновь решительно надвигается.

Предпринимаю безвольную попытку открыть двери и сбежать из салона его автомобиля, но не успеваю. Он захватывает меня в тревожный плен вожделения и похоти, который окутывает, едва наши губы соприкасаются. Это какое-то безумие. Марк словно чувствует, что сбегу и хочет взять все здесь и сейчас. И я в каком-то безумии позволяю ему целовать себя бесстыдно, почти свалив на пассажирскую дверь. Его рука по-хозяйски скользит по бедру, забираясь под платье, и я едва успеваю перехватить ее прежде, чем он достигнет опасной зоны. Той самой — влажной и пульсирующей. Алчно жаждущей его тела.

— Марк, пожалуйста… — выдыхаю, когда горячие губы мужчины уже покрывают поцелуями мою чувствительную шею, — Я…я не хочу так.

Фраза, наигранно невинная, впрочем отрезвляет мужчину. Он нехотя оставляет меня — покрасневшую и растрепанную, и улыбается.

— Дождись меня, ладно? — говорит, и я спешно кивнув, выбираюсь из его авто и бреду к «мерсу», прижимая сумочку к себе.

Чувствую опустошение.

Сажусь в салон, и слежу за тем, как он отъезжает, моргнув мне на прощание «стопарями».

Едва его машина скрылась из виду, спешно выхожу из своей. Закрываю капот, отключаю аварийку и сбегаю с места преступления. Поскорее прочь, чтобы не попасться больше этому Казанове, от которого почему-то колени дрожат.

Ну, хоть не зря.

Уже дома, открываю сумочку, куда убрала блокнот с расписанием Нагольского, и с опозданием понимаю — там пусто. Блокнот из сумки пропал.

Прокручиваю в голове события и осознаю, только Марк мог вытащить ее. Во время поцелуя.

Ах ты сукин сын!

Глава 5

Марк

Вам знакомом чувство триумфа? Победы? Торжества?

Все эти слова, безусловно, слишком громкие для того, что испытал я, когда испортил планы рыжей стервы.

Заметил, как она рылась в моем бардачке случайно, и впервые осознал всю силу своего седьмого чувства. Нет, тут дело даже не в комплексе неполноценности, а скорее — в критическом мышлении.

Уж очень сильно она пыталась показать, что я ей не нужен и вместе с тем потрудилась привлечь мое внимание. Изобразить поломку своей машины на дороге. Неужели, леди с изяществом бультерьера собралась вцепиться в горло Нагольского?

И почему она просто не сфотографировала его расписание?

Я убрал блокнот обратно в бардачок и дал себе зарок держаться подальше от этой интриганки и воровки. Было так же нечто грязное в том, что она не стесняясь торговала своим телом, с целью наживы. Впрочем, в наше время этим занимаются практически все. И когда я сминал ее прелести в своей машине, не испытывал особенных мучений совести. Это все игра.

Света пытается запудрить мне мозги. Но вряд ли у нее это получится. Особенно, если учесть тот факт, что, целуя ее я был куда более хладнокровным. Сумочка оказалась открыта, и сползла с ее коленок. Просто сунул руку и забрал свое.

Впрочем, примерзкое чувство обмана смешивалось с острой жаждой конкуренции, и интересом приправленным вожделением.

Хотел ее с первой встречи. А она — лишь корыстолюбивая стерва. Вот и сказочки конец.

Конечно, ни в какой сервис я не поехал, и прекрасно понимал, что Света вряд ли будет ждать моего возвращения. Ведь наверняка спохватится пропажи.

Хотел бы видеть ее лицо в этот момент!

Думал об этом всю последующую неделю, погрузившись в круговерть бытовых дел, новостей и работы. Но забыть ее, и просто выкинуть из головы — не мог.

Впрочем, предупреждать Нагольского о ней тоже смысла не видел.

Сухой скептик, вроде него вряд ли клюнет на кого-то вроде Светланы. Впрочем, если вспомнить какой была Анжела…

— Босс ждет тебя у парадного, — слышу в приоткрытое окно автомобиля слова охранника.

Сижу за рулем, во дворе дома Дмитрия Васильевича и откровенно медитирую, ожидая шефа.

— Принял, — завожу машину и медленно подкатываю к указанной точке.

Нагольский спускается по ступеням своего старинного имения, в стильном светлом костюме, он ярко выделяется на фоне серых стен, потрескавшихся кое-где от старины, с облупившейся лепниной.

Шеф обожал все старинное, античное, и винтажное. Должно быть, считая себя коллекционером.

Я его страсти к старью не разделял. Вся эта позолота и канделябры отдавали мещанством. Но, как говорится, каждому свое.

Босс садится в салон и бодро называет пункт назначения — дорогой ресторан в центре Москвы. Что ж, должно быть важные переговоры.

Я не лезу с расспросами и мы отправляемся в путь. Нагольский мужик нормальный. Работаю на него уже больше десяти лет, и в деньгах не испытываю потребности. Кроме того, Дмитрий Васильевич был активным благотворителем, и отчислял в фонд протезирования не малые деньги. Именно, благодаря ему у меня был протез, который позволял жить полноценной жизнью.