Любовь, пироги и другие яды (СИ). Страница 13

– Хорошо?! – возмутилась я. – Это ты называешь хорошо?! Где болит? Что ты себе сломал?!

По бескровным губам скользнула слабая улыбка, а в следующую секунду они вдруг сжались в тонкую линию, а лицо парня закаменело.

– Что? Хуже стало?! – всполошилась я.

Ответить Минай не успел. Мне на плечо легла тяжёлая рука:

– Спасибо, тисса, дальше мы сами.

Я обернулась и не сдержала громкий вздох облегчения. Рядом стоял высокий мужчина в серой куртке с нашивками имперского целителя. За его спиной маячил ещё один целитель, придерживая на плече сложенные армейские носилки.

– Да, да. Ко…

Я оперлась ладонью о землю, чтобы побыстрее уступить место профессионалу, но мне в запястье впились ледяные пальцы.

– Не надо, – едва слышно проговорил парень.

– Минай, это целители. Они тебе помогут.

– Конечно, поможем, – кивнул целитель. – Мы немедленно доставим пострадавшего в городскую лечебницу.

– У нас в городе теперь есть лечебница? – удивилась я.

– Да, – ответил целитель, бросив на меня раздражённый взгляд. – Открылась зимой.

Я смутилась: «Ну правильно! Откуда бы ещё тут так быстро взялись целители?»

– Извините.

По коже едва ощутимо царапнули ногти – Минай попытался сжать мою руку. Я снова склонилась к нему. Его губы шевельнулись, но на этот раз с них сорвался только тихий выдох. Я скорее прочла по губам, чем услышала очередное «нет».

– Послушай. Никто не желает тебе зла. Это целители. Они…

Слабая хватка на моём запястье разжалась, и ледяные пальцы соскользнули вниз, на землю. Парень прекратил сверлить меня взглядом, прикрыв глаза, словно покоряясь чему-то неприятному, но неизбежному. Казалось бы, теперь мне следовало наконец отвалить и не мешать целителям делать их работу. Однако, повинуясь какому-то внутреннему порыву, вместо этого я окончательно плюхнулась на землю. Нашла глазами братца и крикнула:

– Вик, сбегай домой, Скажи матушке, что своим ходом мы не доберёмся.

– С тебя две бутылки взрывного зелья! – уже на бегу потребовал нахал. – И потом мне всё подробно расскажешь!

– Тисса… – напомнил о своём присутствии целитель.

– Спасибо, уважаемый. Мы, пожалуй, сами, – покаянно улыбнулась я. – Видите, он не хочет. А раз сил хватает упираться, значит, ничего страшного не случилось.

В тёмных глазах мужчины полыхнул гнев:

– Вы отдаёте себе отчёт, что подвергаете жизнь пострадавшего опасности?

– У меня матушка – целитель. Мы справимся.

– Тисса. Вы нарушаете процедуру, – прошипел он. – Отойдите немедленно!

– Какую ещё процедуру? – опешила я.

По лицу целителя скользнула тень досады:

– Процедуру… Процедуру осмотра пострадавшего! Отойдите!

Мне в плечо впились сильные пальцы.

– Отпустите меня немедленно, – возмутилась я. – Если вы и с больными так обращаетесь, то Минай тем более никуда с вами не поедет!

– Дира! Дирочка! – на вершине холма показалась матушка, а следом уже спешили дядя Перкин и кто-то из моих многочисленных кузенов верхом на нашей старой самобежке.

Стальные пальцы целителя буквально вонзились в плоть, причиняя острую боль:

– Ты об этом пожалеешь! – прошипел он мне в лицо. А потом, резко выпрямившись, взбежал на мост.

Я ошалело смотрела мужчине вслед, пока протяжный вздох Миная меня не отвлёк.

– Спасибо, – едва слышно прошептал он, поймав мой взгляд, и я окончательно перестала понимать, что происходит.

Матушка, как обычно, явилась самой последней. Я к тому времени уже успела известись, двадцать раз обругать себя, что из-за какого-то мимолётного каприза прогнала целителей, и ещё раз пять Миная за то, что ездит на опасной громыхайке вместо нормальной метлы.

– Он спит, – вынесла свой вердикт матушка, развеивая многочисленные диагностические конструкты.

– Спит? – переспросила я. – Просто спит?!

– Сейчас да. А чего ты хотела с таким-то магическим истощением? – поморщилась матушка, брезгливо отряхивая передник от налипших травинок. – Уж не знаю, чем вы здесь занимались, но у него энергоканалы схлопнулись. Я его немного подпитала, но больше – нельзя, перегорит.

– Так ничем не занимались… – растерянно протянула я. – Просто по дороге ехали…

– Тебе виднее, – хмыкнула она. – Но теперь ему нужны постельный режим и покой, и регулярная подпитка, пока собственная регенерация не восстановится.

– Может, надо было его всё-таки в лечебницу доставить?

– Пока бы доставляли, стал бы выжженком, – фыркнула матушка.

– Да что тут доставлять? До города рукой подать.

– Это тебе рукой подать, так как ты на своей метле носишься сломя голову – два часа, и на месте. А его как тащить? Поперёк древка перекинуть?

– Каких два часа? У нас же лечебницу открыли? – в сотый раз за сегодняшний день растерялась я.

– Кто тебе сказал такую глупость? Кому придёт в голову открывать лечебницу в нашем городишке?

– Но целитель… – я оглянулась, но кроме моих родственников и вездесущих мальчишек вокруг никого не было. Целители как сквозь землю провалились, хотя жёлтая лента дороги, вьющаяся по границе рощи, прекрасно просматривалась почти до самых городских ворот.

Только тут в памяти наконец всплыли мутные предостережения ректора по поводу ненавистников мирной жизни вообще и заущельных студентов в частности. Пальцы заледенели. Поминутно озираясь, я дождалась, пока Миная поднимут на сиденье самобежки, и поймала за воротник Вика.

– Ты тоже с нами.

– Ты чего!? – возмутился он. – У меня внизу удочки и банка с наживкой!

– Никуда не денутся твои удочки. Новые тебе куплю.

– Ну, если новые, тогда ладно, – неохотно проворчал нахал. – Только я сам выберу.

– Выберешь. Но сначала дома расскажешь, что тут было.

– Ты только не забудь. А то у меня там всё осталось. Утащат, пока рассказываю…

– Ну, вот что осталось, то и выберешь, – невнимательно кивнула я, погрузившись в свои мысли.

– Там же всё, что я собирал. Три удочки. Хорошие, новые. Три запасные катушки. И коробка с крючками. Три. Коробки.

– Не наглей, – проворчала я, сообразив, что такими темпами меня в лавке для рыбаков разденут до нитки и ещё косу в счёт долга отрежут.

– Не буду, – покладисто согласился малолетний вымогатель. – Но коробки три. Ты обещала.

– Да хаос с тобой, – сдалась я. – Будут тебе три.

– Три удочки, три катушки, три…

– Три подзатыльника и два пинка за жадность! – перебила я.

– Ну ладно, ладно… Чего тебе рассказывать?

– Что тут было до того, как мы с Минаем приехали?

– Ну, мы с друзьями рыбу ловили. Я во-от такую поймал, да не одну. Только из-за тебя их наверняка теперь утащат…

– Ближе к делу, – строго напомнила я. Ещё только не хватало задолжать мелкому в придачу к удочкам и катушкам три «во-от такие» рыбины. – Что на мосту было? Откуда тут эта телега?

– Так она тут с утра стоит. Почём мне знать, откуда взялась. Стоит и стоит.

– Поперёк моста? – удивилась я.

– Да нет! – отмахнулся Вик. – На мост она только что заехала. Там дядьки ну очень тупые сидели.

– Нельзя так о взрослых говорить, – машинально поправила я.

– А как говорить, если взрослые тупые? Сначала дёргали свою самобежку взад-вперёд, хуже, чем ты нашу в прошлом году. А потом как на мост въехали, так там и застряли. Нашли, где разворачиваться, дураки.

Вик ещё что-то бубнил по поводу неумных взрослых, но я его уже почти не слышала. В общих чертах картина прояснилась: никаких случайностей. Некие господа, на которых, видимо, и намекал ректор, распихивая заущельных студентов по задворкам Империи, терпеливо поджидали нас на мосту, подготовив для радушной встречи и телегу-самобежку, и нашивки целителей. Наверняка и аварию эту тоже они подстроили. Но на один вопрос я, как ни старалась, не могла найти ответа. Откуда они вообще знали, что мы с Минаем появимся у речки?! Ведь решение «поболтать за мостом» было совершенно спонтанным!

ГЛАВА 8. Незваные гости

Миная устроили в моём флигеле. Пришлось уступить ему собственную спальню, но я не рискнула оставить его в большом доме. Там всегда толпилась куча народа, начиная от дальних родственников из ещё более захолустных уголков Империи, чем наш, заканчивая всевозможными гостями, про которых порой даже матушка затруднялась сказать, к кому и зачем они явились.