Почти прекрасное чудовище (СИ). Страница 12

Глава 11 Прекрасен

Переминаясь с ноги на ногу, я пыталась поудобнее держать блокнот и, войдя в поток, рисовала здание. Видя лишь его и забывая о том, что вообще существует какой-то там мир помимо него. Видя в голове ту картинку, от которой бежали мурашки по коже и пытаясь перенести ее на бумагу.

Оставляя последние штрихи карандашом, я выдохнула и сладко потянулась. Получая то удовольствие, которое было невозможно описать ни одними словами.

И я уже хотела отойти назад и умоститься на скамейку, как дернулась и до боли в пальцах сжала блокнот, только сейчас понимая, что справа, буквально в полуметре от меня, стоял Тернер. Я не испугалась его, но сыграл факт неожиданности. Тем более, от этого мрачного верзилы мурашки бежали по коже. И сразу мне даже показалось, что рядом со мной какое-то чудовище стоит.

- Черт… - я судорожно выдохнула, пытаясь выровнять дыхание. – Нельзя так подкрадываться к людям.

У Джеймса черты лица жесткие. Будто бы лишенные эмоций, но в этот момент он еле заметно наклонил голову набок, убирая от губ тлеющую сигарету.

- И почему ты считаешь, что я подкрадывался? – он посмотрел мне в глаза. – Я тут стою уже минут двадцать.

- Да? – я только сейчас заметила то, что в до этого пустой уличной пепельнице уже имелось несколько окурков. – Я тебя не заметила.

Кажется, Тернер еле заметно приподнял бровь, но я не была уверена, так как развернулась и пошла к скамейке, расстегивая рюкзак, чтобы положить туда карандаши и блокнот. Лекции уже закончились и я могла идти домой.

И мне не понравилось то, что Тернер был рядом. Он смотрел на то, как я рисую? От этого по коже пробежал холодок. У меня ведь имелась одна проблема, когда я рисовала, могла впасть чуть ли не в состояние транса. И для меня такие моменты были слишком личными и даже интимными. Те, которые я могла позволить лишь наедине с собой или рядом с близкими друзьями. Но тут я сама виновата. Мне не стоит рисовать на людях и, тем более, в университете.

- С каких пор ты рисуешь? – потушив сигарету о стальную пепельницу, Тернер неотрывно смотрел на мой блокнот, который я как раз закрыла, после чего запихнула его в рюкзак.

- С давних, - я взяла лямку рюкзака и закинула его на плечо.

- Почему я об этом не знал?

- А что ты обо мне вообще знаешь? – с безразличием спросила, после чего развернулась, собираясь пойти по тропинке к выходу.

Но Тернер сжал свою огромную ладонь на моем запястье. Она у него была жесткой, грубой и горячей. Словно соприкосновение было совершенно не с человеком.

- Стой. Мы еще не договорили, - он потянул меня на себя, словно я была вещью и он имел на это полное право.

А меня от этого настолько мощно передернуло, что даже в груди обдало жжением.

- Не смей меня трогать, - я тут же отдернула руку, на несколько шагов отходя от Тернера. Умом я понимала, что смогла это сделать лишь потому, что Джеймс не ожидал того, что я выдерну руку. Поэтому уже теперь я создала между нами максимальное расстояние, быстро отходя на край тропинки.

Тернер посмотрел на мою руку, которую он только что держал в своей и, которую я сейчас убрала себе за спину. Его взгляд сильно помрачнел.

- Не трогать тебя? Разве ты раньше сама меня об этом не умоляла? – он поднял взгляд к моему лицу.

- То, что было раньше уже не имеет значения.

Что-то промелькнуло в его глазах. То, что я понять не могла, но оно жуткой тяжестью повисло в воздухе.

- Ты моя омега по договору. Моя будущая жена и я могу делать все, что захочу, - Тернер произнес это смотря мне в глаза. И даже сейчас обращаясь словно к вещи. С Шэрон он разговаривал совершенно иначе.

Мне было глубоко плевать то, как и к кому он относился, но в груди разрывало от непринятия. И даже ненависти к тому, что меня опять хватали. Приказывали. И это доводило до кислоты пролитой на кожу.

- Сходите-ка нахрен, мистер Тернер, - я подняла хрупкую изящную ладонь Мериан и показала средний палец. Это во мне детдомовское сказалось. Но, быстро опустив руку, я добавила: - У тебя есть омега, которую ты можешь лапать сколько душе угодно, а меня не трогай. Ты же сам не хотел, чтобы я к тебе приближалась.

Больше не смотря на Тернера я резко развернулась и быстро пошла прочь. Лишь раз обернулась. Уже теперь взгляд Тернера понимала еще меньше. Лишь чувствовала то, что от него по коже пробежали мурашки и, кажется, то, что он собирался пойти за мной, но, к счастью, уже в следующее мгновение на Джеймса налетела Шэрон. Меня она не заметила. Поднялась на носочки и, обнимая альфу, поцеловала его в щеку.

Я же быстро свернула и направилась к воротам, как услышала:

- Дан Бронте приехал. Побежали. Давай, быстрее, - взбудоражено произнесла какая-то омега, хватая свою подругу за руку. – Иначе туда другие омеги набегут.

Успев услышать еще пару фраз из их разговора, я узнала, что машина Бронте только что заехала на парковку университета и эти девушки хотели посмотреть на него. Может, попытаться заговорить.

Дан Бронте это ведь тот альфа, который выпал мне, как пара для экзаменационного бала?

Некоторое время я сомневалась, но, шумно выдохнув, решила все же сходить на парковку и хотя бы понять, как выглядит этот Бронте, чтобы потом не бегать по всему университету и не искать его.

Когда я пришла на парковку. Там уже было несколько омег. И это несмотря на то, что занятие закончилось около часа назад. Но, проследив за их взглядом, я заметила машину, понимая, что именно она принадлежит Бронте.

И, в следующее мгновение, альфа вышел на улицу.

А я, смотря на него, застыла, забывая, как нужно дышать. Чувствуя, как по коже скользнул едкий холодок.

Дан Бронте? Я знала его, но тогда его звали Дан Касел.

И он сильно изменился. Практически до неузнаваемости. Стал намного выше. Верзила под два метра. Мощный. Огромный. Его черные, жесткие волосы намного короче, чем в прошлом. Глаза серые, но взгляд совершенно другой. Одет в брюки и в рубашку. И его энергетика стала таковой, что даже находясь на расстоянии, я почувствовала то, что незримо, но мощно подавляло. Касалось кожи чем-то страшным и кроваво жестоким.

Он будто бы стал совершенно другим человеком, но… его черты лица я никогда не забуду.

Делая глубокий вдох, я сильно зажмурилась. Наверное, точно так же я никогда не забуду то, что было восемь лет назад.

Тогда в нашем детдоме впервые прошли слухи о том, что к нам переводят новенького. И вместе с этим рассказывали кое-что жуткое. То, что этот перевод происходит не просто так, а по той причине, что этот альфа в своем прошлом детдоме избил нескольких парней из старшей группы. Так, что один в итоге не выжил и умер в больнице.

Мы еще были детьми, но все же кое-что понимали о жизни. Например, если ты кого-то убиваешь, попадаешь в колонию. А этого альфу просто переводили в другой детдом. В каких-то моментах мы даже сходились к тому, что все это ложь, но все же у нас в детдоме везде были уши и мы слушали то, что говорили воспитатели. А они между собой много шептались про этого новенького. О том, что все это правда. И избиение и смерть. А еще воспитатели очень сильно боялись появления этого новенького. Не понимали, как быть. Утверждали, что он неконтролируемый и опасный. И то, что ему место исключительно в колонии.

Все это нагнетание передавалось и на нас, поэтому появления новенького ждали с настороженностью и напряжением. Когда же он впервые зашел в здание нашего детдома, мы все сбежались, чтобы украдкой посмотреть на него.

Этим новеньким и был Дан Касел. И с первого же мгновения он производил такое впечатление, что от него и правда хотелось спрятаться. Ни в коем случае не подходить близко. И вообще держать максимальное расстояние.

Он уже тогда был высоким. Одетым в растянутую кофту с длинными рукавами, несмотря на то, что было лето и стояла невыносимая жара. И у него специфическая внешность. Это было трудно описать, но он словно бы только вышел из гроба.