Свечи Апокалипсиса. Страница 6

(Все это время мужик продолжает пытаться понюхать свечу.)

Я (подхожу близко, стараюсь заглянуть ему в глаза):

– Пожалуйста, очень прошу вас. Не могли бы вы поставить это на место? Это дисплей-версия свечи, запаха у нее нет, и стояла она там не с целью пальпации покупателями, она стояла там, чтобы на нее смотрели и при случае задавали вопросы, я могу рассказать.

Тетка (все это время она стоит и скучает) вопросительно смотрит на меня.

Я (в отчаянии):

– Вам нужна помощь?

Мужик (ставит свечу на место, замечает меня):

– Вы ко мне обращались?

Я:

– Да, я все это время говорила с вами. Говорила, чтобы вы поставили свечу. Потому что у меня повышенная тревожность и я в панике. Ее нельзя трогать, а вы ее взяли и вертели.

Мужик:

– Да? Я думал, вы не со мной говорите.

Я:

– Нет, я говорила с вами.

Мужик:

– О.

Я:

– Ну, уже не важно. Все хорошо. Я не тревожусь больше.

Мужик (снова тянется на самую верхнюю полку под потолок, куда мы поставили огромный восковый бюст Людовика Четырнадцатого, чтобы его никто не трогал).

Я:

– НЕТ. В смысле, почему бы вам не обратить внимание на более… хмммм… доступные физически элементы этого пространства?

Мужик:

– Хорошо, тогда просто расскажите мне про всех этих людей (показывает на восковые скульптуры, которых в бутике довольно-таки много).

Я:

– Это займет десять минут вашего времени, я не могу кратко. Вы правда готовы или это вопрос вежливости?

Мужик:

– Я готов. Мне правда хочется услышать.

Я (рассказываю ровно десять минут).

Тетка (стоит со скорбным лицом. Ей все это время скучно и стыдно за мужика. В магазине начинает пахнуть перегаром).

Мужик (искренне):

– Спасибо огромное, это было очень интересно и познавательно.

Уходят. Я чувствую себя избитой.

Заходит опять же послебранчевая леди в голубом дождевике.

– Я ХОЧУ ЧТО-НИБУДЬ ПОНЮХАТЬ. С ЧЕГО МНЕ НАЧАТЬ?

Начни с себя, конечно же.

Девушка обнаруживает закрытые стеклянным колпачком антикварные хрустальные подставки ар-деко.

– Что это? Какая красота!

– Это хрустальные подставки под палочковые свечи, винтаж, ар-деко, старые, красивые, дорогущие ужас.

– Почему они под колпачком?

– Потому что они дорогие, хрупкие и винтажные, я их положила туда, чтобы их никто не трогал, и можно было любоваться на расстоянии, и не существовала опасность их расколотить!

– КЛАСС, МОЖНО Я ПОТРОГАЮ?

(Поднимает колпачок, все выпадает и чудом не разбивается.)

Ох, если бы хоть у кого-нибудь была другая реакция на эти предупреждения, я бы думала о человечестве намного, намного лучше.

Забегает лихой пожилой француз с дочерьми.

(Подходит ко мне и заговорщицки, ликуя улыбается.)

– Я ВЧЕРА ТУТ БЫЛ!..

Я (улыбаюсь в ответ):

– А Я НЕТ!

Перед Пасхой в бутик приходит Суфьян Стивенс и выбирает разноцветные палочковые свечи пасхальных цветов в подарок друзьям.

Все это время я смотрю на него с нежностью и тоской, пытаясь не подать виду, что я знаю, что это Суфьян Стивенс, под чьи песни к фильмам «Назови меня твоим именем» и «Я, Тоня» мы все недавно плакали, хотя мы и до этого под него плакали, честно скажем.

– Еще помогите мне выбрать золотой антикварный канделябр, – сообщает Суфьян. – Это подарок для очень значимого для меня человека.

Я мысленно отправляю эту картинку себе в прошлое: вот, Татьяна, верх твоей карьеры музыкального критика, ты помогаешь Суфьяну Стивенсу выбрать антикварный канделябр.

Когда я упаковываю Суфьяну свечи и канделябр, он расписывается на чеке так красиво, словно это автограф. Я и воспринимаю это как автограф.

«Селин! – пишу я Селин. – Мне дал автограф один из моих любимых музыкантов! Суфьян Стивенс! Вот удача-то!»

«Это не автограф, Таня, – отвечает Селин. – Это финансовый документ. Только попробуй стащить чек!»

А ведь я могла просто сказать: я вас узнала, Суфьян, распишитесь мне на нашем корпоративном буклете, что ли. Но на самом деле не могла.

Заходит англичанин из Лондона, очень степенный, в твидовом пальто.

Я:

– Вы пришли за подарком?

Англичанин:

– Нет. Я пришел нести вам печаль. Предупреждаю, сейчас будет тотальная херня.

Я:

– Вы хотите что-то вернуть?

(Я понятия не имею, как оформлять возврат товара.)

Англичанин:

– Нет, почему вернуть? Нам предстоит вот какая херня: моя жена хотела, чтобы я подарил ее маме две свечи, привез отсюда. Это русская мама. У меня русская жена, я лечу сегодня в Лондон домой. И вот жена дала мне инструкции, какие именно свечки, ткнула в эти свечки в каталоге, а каталог я проебал. И какие свечки она хотела – забыл. А позвонить я ей не могу, потому что она меня убьет. Давайте мы наугад придумаем, какие свечи могут понравиться русской теще – ландышевые? розовые? со змеиным ядом? Мне пиздец.

Я:

– Я могу выбрать то, что понравилось бы моей маме. Хотя она не русская мама. Но говорит на русском. Я думаю, что язык определяет обонятельные преференции. К тому же, например, советские женщины обожают запах ландыша – первомай, первомай, понимаете? Хотя да, я обобщаю. Дать вам первомай?

Англичанин:

– Давайте что хотите. Мне все равно пиздец. Давайте, гоните свой первомай. Тщетная, скорбная попытка что-то исправить.

Я:

– Ну, может, вы сами понюхаете его?

Англичанин:

– Нет. Если я буду что-то нюхать, я буду еще сильнее ощущать свою вину. Как будто я сам выбирал и выбрал не то. Давайте вы мне выберете что угодно. Хоть с запахом собачьих какашек. Мне не важно уже. Все равно меня убьют.

Я (упаковываю ему свечи):

– Может быть, хотите каталог?

Англичанин:

– Меня заставят его съесть. Ну на хуй. Вся жизнь пошла по пизде. Я не знаю, зачем я женился вообще.

Я:

– Мы все умрем, так или иначе. Чего переживать из-за подмены камелии ландышем.

Англичанин:

– Может быть, мой самолет упадет в Атлантику. Дай-то бог. Никто не узнает о том, как я облажался. Ландыш и первомай позора погрузятся со мной на дно морское.

Самое удивительное и очевидное – ни с одним американским покупателем подобный разговор был бы невозможен. Это сложно объяснить.

Заходит пожилая леди, похожая на персонажа Тима Бертона, – в винтажных юбках, кожаном плаще и «Мартенсах» о семи дырочках.

– Я обожаю ваши свечи, у меня дома свечи «Святой Дух» и «Скрипучие половицы Версаля», но я их не жгу, и они за несколько лет выдохлись, мне нужны новые. Но такие же. Они будут стоять у меня еще два года и тоже выдохнутся. Все выдыхается. Но это нормально. Такова жизнь.

Тут мой выход, конечно. В кои-то веки можно показать человеку любимую свечу, и он не поморщится.

– Так, я поняла. Сейчас покажу вам мою любимую свечу, и вам понравится, обычно никому не нравится – это свеча «Пылающий куст» (про себя я называю ее «Бородино», потому что она посвящена Наполеону и его блистательным боевым победам и поражениям). Она пахнет порохом, а также жизнью, которая выдыхается. Или выдыханием как таковым.

– Боже, какая прелесть! Она же пахнет тленом и сырой землей! Или вот как в лесу, знаете, яму выкопал, сел в нее и развел костер! Вот, кстати, еще о земле, у вас еще была свеча с сырой землей и плесенью…