Свечи Апокалипсиса. Страница 16
Через 10 минут я увидела, что к окну подошла пара, мужчина и женщина. Они немного присели, прислонились лбами к стеклу и смотрели на меня. Это длилось довольно долго. Минуту, три, пять…
Я вышла наружу.
– Я могу вам помочь?
Мужчина и женщина (в замешательстве):
– Эээээ… нет. Нет.
Я (искренне):
– Извините, а не могли бы вы сказать, почему вы смотрели внутрь долго-долго вот так?
Мужчина и женщина (смущенно):
– Просто у вас красивый магазин.
Я:
– Я понимаю. Сейчас я объясню. Дело в том, что последний час все делают вот так – прислоняют лицо и смотрят. Мне страшно некомфортно видеть изнутри эти лица. Мне кажется, что я в аквариуме. Такого не было никогда вообще, сколько я тут работаю, но вот сегодня происходит постоянно. Я хочу посмотреть, изменилось ли что-то. Почему вдруг так. Я сейчас тоже попробую. Я хочу понять.
Подхожу к стеклу, прислоняюсь головой, всматриваюсь.
Мужчина и женщина (смотрят на меня в полном ужасе):
– Мы просто хотели узнать, что внутри.
Я (мрачно):
– Раньше люди всегда заходили. А последний час они прилипают к стеклу и пугают меня! Вы не представляете, как это страшно – ты работаешь и видишь это луноликое нечто, которое за тобой подсматривает. Может, вы могли бы мне сказать, почему вы решили не зайти, а вот так вот прислонить лицо? Мне это важно.
Мужчина и женщина (совсем смущенно):
– Мы сейчас зайдем! Извините!
(Заходят.)
Я:
– Да можно и не заходить! Мне просто интересно, чем люди руководствуются. Я решила: вот если кто-то следующий так сделает, я точно спрошу, в чем дело. Реально никогда не было такого, а сегодня происходит. Что-то с сегодняшним днем не то. Он не такой, как все остальные.
Мужчина и женщина (в отчаянии):
– Да мы хотели понять, что внутри!
Я (в отчаянии):
– Но чтобы понять, можно же зайти!
Мужчина и женщина (испуганно):
– Спасибо вам за всё.
(Уходят.)
Да, ребята, я правда до вас доебалась. Но так бывает, невинные случайные прохожие сразу огребают за всех.
#ачтотамвнутри
Заходит под конец дня наш постоянный покупатель, хмурый местный азиат, который всегда берет свечу «Половицы Версаля». Возможно, он под каким-то веществом. Сразу хватает жестяную баночку и начинает ее вертеть, как кубик Рубика.
Я (привычно, скороговоркой):
– Внутри ничего нет. Она не пахнет. Туда можно класть что угодно. Это просто антикварная китайская баночка с эмалью. У нее тугая крышка, осторожно. Советую ее не открывать и не закрывать.
Покупатель тут же пытается закрыть баночку крышкой. Ничего не получается. Он старается, руки его наливаются силой и буграми.
Я (жалобно):
– Не закрывайте, пожалуйста. Потом все покупатели будут приходить и пытаться ее открыть. А она очень тугая. Ее сложно открыть.
Покупатель (пытается открыть закрытую им же баночку – тужится, мучается. Это и правда нелегко):
– Для чего она нужна?
Я:
– Для чего угодно. Это антикварная баночка. Можете в нее класть чай, например.
Покупатель:
– Какого она года? Расскажите ее историю.
Я:
– Этого мы не знаем. Наш поставщик антиквариата – французская женщина, которая профессионально этим занимается. Она нашла это где-то во Франции и переслала нам. Просто красивая баночка конца девятнадцатого века. Я предпочитаю думать о ней именно так.
Покупатель (наконец-то открывает баночку, заглядывает внутрь, словно забыв, что он сам же ее и открыл):
– Там ничего внутри нет?
Я:
– Нет, ничего нет. Это пустая баночка.
Покупатель (откладывает баночку, смотрит на следующий антикварный объект – это старинное пресс-папье, инкрустированное эмалью, конец девятнадцатого века):
– А это что?
Я (упавшим голосом):
– Старинное пресс-папье с эмалью. Тоже антикварная вещица.
Покупатель (берет пресс-папье, вертит его в руках):
– А что с этим делают?
Я:
– Этим любуются.
Покупатель:
– Как этим пользоваться?
Я:
– Это антикварная вещица. Ей пользуются с эстетической целью, функциональность ее ничтожна и стремится к нулю. Ее просто нужно где-то положить, и она будет радовать глаз.
Покупатель (пытается разобраться в строении антикварного пресс-папье, пробует разъять его на части или хотя бы отодрать эмаль, прилагает физическую силу):
Я:
– Это очень хрупкая вещица, возможно, есть резон оставить ее как есть, и не пытаться ничего в ней изменить. В ней нет функциональности, я не обманываю.
Покупатель (разочарованно откладывает пресс-папье. Его взгляд переходит на следующий антикварный предмет, находящийся рядом с двумя предыдущими. Это пятирожковый старинный канделябр, являющий собой каприкорнию – колосья ржи, виноградная лоза и иные дары природы, отлитые из меди, ботанически расплетаются в свечные держатели):
– Это виноград?
(Пытается отогнуть виноградную часть каприкорнии – крупные медные ягоды.)
Я (обреченно):
– Да, виноград. Это как бы… рог изобилия. Там еще рожь и цветочки. Дары природы.
Покупатель:
– Покажите, где рожь.
Я (совершенно теряю способность разговаривать):
– Вот.
Покупатель (отходит, долго гремит другими предметами антиквариата, гордо приносит мне оттуда ножницы для фитиля и тушилку для свечей в виде конуса на тонкой ножке):
– Что это и как этим пользоваться?
(Щелкает ножницами для фитиля.)
Я:
– Это обрезать фитиль. Но когда уже немного подгорел. И не у пахучих свечей, а у палочковых. И оно декоративное.
Покупатель:
– Покажите, как это работает.
Я:
– Это декоративное. Оно не так уж и функционально. Мне трудно показать.
Покупатель:
– А этим как пользоваться?
(Поднимает тушилку для свечей.)
Я (с усилием):
– Накрываете этим палочковую свечу. Она гаснет. Но оно декоративное.
Покупатель:
– А как тушить пахучую свечу этим?
Я:
– Никак.
Покупатель:
– Хорошо, дайте мне свечу «Половицы Версаля».
А ведь можно было с этого и начать.
#вернусьчерезпятьминут
Селин попросила срочно ее подменить. Приезжаю в бутик, вижу, что Селин повесила табличку: «Вернусь ровно в 3». До трех еще пять минут. Захожу в бутик – у меня есть пять минут, чтобы вымыть руки, снять куртку, сварить себе кофе.
Когда я удаляюсь на бэкстейдж, слышу ужасный грохот – кто-то колотит кулаками в стекло и в дверь.
Выбегаю – вижу снаружи девочку лет двадцати.
Девочка (возмущенно):
– Я уже полчаса каждые пять минут сюда подхожу и проверяю дверь, и у вас все время закрыто! Возмутительно!
Я (с неподдельным интересом):
– Но там же табличка ВЕРНУСЬ В ТРИ? Нужно было подойти в три. Зачем было проверять каждые пять минут?
Девочка (еще более возмущенно):
– ЗАТЕМ ЧТО МНЕ НУЖНА СВЕЧА СРОЧНО!
А, ну это аргумент, безусловно.
Вот и случилось то, чего я все время боялась. В бутик пришел бездомный человек с Бауэри, где находится центр социальной помощи.
Бездомный (медленно, неразборчиво):
– Здсте, мэм. Я мздн эмнсд бездомн. У мн абм аэн анмэыэ голоден. Если бы вы эмнм гмнгм и чем-ыбо наэмбн и аэмнм и шоугодно бы энмбн и псят центв и всяк эмбнм аэмн и шбн.
Я (в оцепенении):
– У меня ничего нет. Тут только свечи, и они все ЧУЖИЕ.
Бездомный (совсем медленно):
– Амэнмны ну псят центов аэ.
Я (все еще не верю, что это случилось):
– Я НИЧЕГО НЕ МОГУ ОТДАТЬ, ПОТОМУ ЧТО МНЕ ЗДЕСЬ НИЧЕГО НЕ ПРИНАДЛЕЖИТ.