Попаданка под прицелом (СИ). Страница 34

– Не понимаю, о чём вы говорите! Вы перенапряглись, заволакивая меня в свой дом, и упали в обморок от перенапряжения. И слава Богу! Боюсь представить, что вы собирались сделать с беззащитной женщиной!

Я больше не собираюсь ходить на цырлах перед ним, он уже собрался мстить, хуже уже не будет.

– Мне очень жаль, что вас так и не научили, как правильно обращаться с женщинами! Не прикасайтесь ко мне! – я отдёрнула руку, и он отпускает.

– Элина…

Я посмотрела на него. Его брови нахмурены, зрачки тусклые даже на солнечном свете, в глазах немой вопрос.

– А чего вы ожидали, генерал?

Он некоторое время молчал, прежде чем тяжело вздохнул:

– Ты всё придумала! – взорвался генерал.

– Значит, вы с силой не заволакивали меня в свой дом? Значит, не угрожали мне?

– Иначе бы ты не зашла! Я бы тебя отпустил! Не знаю, что ты себе надумала, но я не собирался запирать тебя где-то в подвале!

– Мне всё равно! Больше не трогайте меня!

Неожиданно для меня, рука и генерал исчезли из поля зрения, будто ничего и не было. Я ещё стою на месте, оглядываясь в поиске мужчины. Был ли он на самом деле или же мне всё привиделось? Могут ли видения быть настолько реалистичными?

Я опиралась руками в колени, сгибаясь под силой головной боли, тем не менее быстро набралась сил и направилась в комнату спать.

Глава 69. Дурной сон

– Нет! Не трогайте меня! Нет!

Ужас сковал грудь узлом из колючей проволоки. Сильные руки сжали плечи до синяков. Кто-то с силой затащил меня в неизведанное помещение.

Не могу сдвинуться с места.

Тяжёлое дыхание разрывает лёгкие жаром.

– Отпустите!

Лик генерала въелся в сознание.

– Нет! Герман!

– Элина! – сильные руки встряхнули меня, приводя в себя.

Лицо Ванхуфа заменяется лицом Николаса и его комнатой.

– Это всего лишь сон. Генерал никогда не сможет навредить тебе.

Глаза загнанно забегали.

Разум ещё не может вернуться в реальность

– Сможет! Я сегодня видела его! Он обещал отомстить! – я сжала в тиски тёмную футболку на груди Ника. – Нам нужно бежать! Бежать!

Дыхание до сих пор отрывистое, словно я бегом миновала по кругу дивизион.

Николас отвёл две напитанные потом прядки с щёк за ухо. Выражение его лица спокойное и умиротворяющее.

– Генерал не приезжал, Элина, иначе я бы знал. Я же говорил, что он приедет только когда подтвердят, что гриппа в дивизионе больше нет. Помнишь?! Это всего лишь сон.

Я попыталась вспомнить, как всё было.

Мы встретились с ним, когда мне стало плохо. Даже тогда всё казалось ненастоящим, через призму.

– Не приезжал?! – с неверием, но всё же с надеждой прохрипела я, вглядываясь в глаза, где цвета летнего луга потускнели до вечернего леса.

– Не приезжал, – заверил он со снисходительной вялой улыбкой.

Мои глаза облегчённо опустились.

Боже, как стыдно… Мучаюсь кошмарами как маленькая девочка.

Николас присел около меня, опираясь на изголовье кровати и привлёк к себе в объятия.

Моё тело и ночная рубашка взмокли, тем не менее проигнорировала этот факт. Я легла рядом, положив голову ему на грудь, и попыталась восстановить дыхание.

– Он не сможет тебе навредить, Элина. – тихо заверил Ник через некоторое время, проведённое в тишине.

– Почему ты так думаешь?

– Ты больше не поедешь к нему в усадьбу, а после выездного отряда, посланного в Циней, ещё не скоро создадут новый. Ты останешься в дивизионе, а здесь невозможно кому-либо навредить. Поверь мне, – он прижал меня к себе сильнее, словно в его голову пришло что-то страшное, и таким невинным действием он пытался защитить меня от ужасающих мыслей.

– Я говорила с твоей тётей.

Его ладонь снова стиснула моё плечо. Не до боли, всего лишь единственная реакция того, что ему не безразлична такая новость.

– Я знаю.

Ну, конечно, знает. От него ничего не укроется в дивизионе.

– Она сказала, что тебе больше не видать повышения по службе из-за того, что ты сделал из-за меня.

Он испускает шумный выдох.

– Она не должна была тебе этого говорить.

– Почему?

Я подняла голову, чтобы увидеть его глаза.

– Потому что это тебя не касается. – ответил безразличным тоном Николас и как ни в чём не бывало оторвал внимание от стены напротив нас, чтобы посмотреть на меня.

Его взгляд избавлен от беспокойства, он остаётся осознанным чистым, как утренняя роса. А я удивляюсь, почему его не мучает гнев, негодование и чувство предательства. Почему он столь спокоен?

– Я не собирался продолжать службу. – рука Ника не спеша гладит меня по голове, словно усыпляя.

В его глазах я не уловила ни намёка на ложь, потому вернула голову к нему на грудь. В который раз за вечер моё сердце окутало тёплой волной облегчения.

Глава 70.

Лежать в его объятиях кажется таким естественным, что удивляюсь, почему мы не делали это раньше.

Рука, лежащая ранее на его груди, обвила его талию.

– Твоё тело такое накаченное, что напоминает скалу.

Николас хмыкнул.

– Тебе неудобно?

– Удобно! – поспешно ответила, чтобы он не подумал, что нам нужно разорвать объятия.

Мужчина залился гулким, чувственным смехом, а я улыбнулась ему.

Вибрации с его груди послали по моему телу дрожь.

Я так редко слышала из его уст веселье, что насладилась этим звуком, который с каких-то пор стал родным.

– Как ты себя чувствуешь? – внезапно посерьёзнел Ник.

– В каком смысле?

– Ты вся горишь.

Я непонимающе приложила руку ко лбу, но ничего не почувствовала.

Николас поцеловал мой лоб, задерживаясь на пару секунд, и вздохнул над макушкой.

– У тебя сильный жар до сих пор. Я тебе споил настой, ты не помнишь?!

Я промычала отрицательный ответ.

– Что же делать?

– Ничего. Я чувствую себя хорошо.

– Ты говорила, что такие, как ты, труднее переносят грипп. Как же вы лечитесь?

Я пожала плечами.

– Другие лекари помогают силой своего дара понизить температуру тела. Также мы пьём в два раза больше лекарств, чем обычные люди.

– Расскажи о своём даре. Откуда он взялся?

– Мой отец был лекарем. Я унаследовала его от него. Способности к целительству проявляются с десяти лет, а учатся ему с пятнадцати до двадцати четырёх. После нужно пройти два года интернатуры.

– Что это такое?

– Это когда ты лечишь под надзором наставника. После интернатуры наступает ординатура, там уже лечишь сам, ведёшь тщательную отчётность, поскольку контроль остаётся. Отец был рад, что мне достался его дар.

– Конечно, он радовался. Его дочь так же, как и он, будет спасать жизни. Это одна из благороднейших профессий. Хотя меня беспокоит, что вы переносите труднее болезни.

– За то быстро восстанавливаются раны и другие травмы. Те, что могут убить обычного человека или отправить на долгое время на больничную койку, восстанавливаются из-за быстрой регенерации настолько быстро, что мы почти не бываем в больницах.

– А что, у тебя были такие ранения?

– Как ты знаешь, недавно у меня было сотрясение. Это помогло мне выжить. А ещё…

– А ешё?!

– Мы же честны друг с другом?! – неуверенно полюбопытствовала.

– Разумеется.

– Помнишь, когда раненый нечаянно поднял стрельбу в лазарете?

– Да.

– Одна из пуль попала в меня.

Мужчина с шумом впустил в себя воздух, его глаза дико загорелись:

– Что?! Я так и знал, что что-то не так! Знал, что тебя ранили! – возмущённо повысил голос Ник и привстал, перемещая меня на подушку.

Он облокотился на один локоть и одарил меня огорошенным взором. Будто ему поведали о существовании единорогов и драконов, но вместе с тем, он словно догадывался об этом.

– Никто не должен был видеть, как быстро восстанавливается моё тело.