Дикий принц (ЛП). Страница 4

Дину бы понравилась такая девушка, как Уинтер. Элегантная, хорошо воспитанная, немного распутная в нужное время и стремящаяся понравиться. Черт, может, он уже рассматривает её кандидатуру.

Афина была создана, чтобы быть моей. Но теперь, когда Дин получила приз, эта одержимость ею вполне может разрушить мою жизнь. Мне нужно как-то обуздать это. Что должно быть достаточно просто, учитывая, что она меня терпеть не может. Она будет рада найти повод послать меня на хуй, чтобы я больше не мог прикасаться к ней, дразнить её, заставлять её что-то делать со мной.

Самое трудное, что я могу контролировать, – это свою ярость по поводу всей этой ситуации.

Я всегда знал, что так и будет. Джексон, Дин и я были как братья, лучшие друзья. Они были моими закадычными друзьями, но только одному из нас суждено было в конце концов взять верх. Я просто не знал, что именно киска будет использована для того, чтобы вбить клин, между нами.

Другая половина меня, та, что не столь рассудительна, хочет ударить Дина по лицу за каждый раз, когда он входил в киску Афины. Сломать кость за каждый раз, когда он погружал свой член в то, что должно было принадлежать мне. Я должен был просто трахнуть её в старшей школе. Я должен был перегнуть её через парту в той библиотеке, когда она на меня наблевала, и взять её сзади. Я должен был сорвать эту вишенку и отбросить её в сторону, как байкерскую шлюху, которой она была и остаётся.

Если бы я сделал это, я бы до сих пор не был одержим ею. Она не была бы выбрана в качестве жертвы. Это был бы кто-то другой, кто-то простой, податливый, кто-то, кто умолял бы меня трахнуть её в обмен на то, что я прекращу её мучения. Кто-то, от кого я не получил бы и близко такого удовольствия, но кто был бы сейчас в моей постели и неторопливо сосал бы мой член, чтобы разбудить меня, а не в постели Дина, пока я с пеной у рта обдумываю всю ситуацию.

Мой отец будет чертовски зол. Я слишком силен, чтобы он мог меня победить, но он всё равно может попытаться. Или, что ещё хуже, он будет угрожать чем-то ещё. Моими деньгами. Моим трастовым фондом. Любое будущее, которое у меня может быть, связано со всем этим.

Вся наша жизнь вот-вот перевернётся с ног на голову из-за одной глупой девчонки. Я буду закадычным другом Дина, а не наоборот.

Я не знаю, как не быть тем, перед кем все преклоняются.

Я стискиваю зубы, встаю с кровати и снимаю боксеры, чтобы отправиться в душ. Мой член твёрд, как скала, утренний стояк в полном разгаре, не говоря уже о том, что я думаю об Афине и о том, как бы я хотел, чтобы она отсосала мне прямо сейчас. Мне требуется всё моё самообладание, чтобы не дрочить, когда я иду в душ, не представить ещё раз её полные губы и дерзкий взгляд. Выражение её лица прошлой ночью, когда я кончил на её джинсы. Я хочу погрузиться в каждую частичку её тела, заполнить каждую дырочку…

Блядь!

Я должен как-то остановиться. Я сойду с ума, если не сделаю этого. Все кончено, Кейд, говорю я себе, изо всех сил игнорируя пульсирующую эрекцию и протягивая руку за шампунем. Всё кончено. Найди какую-нибудь новую киску, на которой можно было бы зациклиться, которую ты действительно мог бы заполучить. Не губи свою жизнь из-за какой-то чёртовой цыпочки.

Это легче сказать, чем сделать. Но я могу это сделать. Я знаю, что могу. В своей жизни я делал вещи и посложнее. Я видел, как умирал человек, убил человека собственными руками, сносил побои своего отца, даже не всхлипнув. Я могу забыть об одной глупой девчонке.

Даже о той, которая бросила мне вызов так, как это сделала она, и которой это, черт возьми, сошло с рук. Я просто буду игнорировать её, насколько смогу. Буду стараться не попадаться ей на глаза. Я…

Дверь в душевую распахивается, и я подпрыгиваю, чуть не поскальзываясь и не падая, когда поворачиваюсь, чтобы посмотреть, кто, черт возьми, находится в моей ванной.

— Что за чёрт...

Слова замирают у меня на губах, когда я вижу, кто стоит там, окидывая взглядом мою обнажённую, намыленную грудь.

Моя маленькая Святая.

4

АФИНА

Пришло время привести мой план в действие. И это начинается с того, что мы меняемся ролями с Кейдом. С тех пор, как я столкнулась с ним на ступеньках в тот первый день в Академии Блэкмур, он стал моим ночным кошмаром. Он мучил меня, издевался надо мной, изводил меня. Он требовал, чтобы я давала ему то, что я не хотела давать никому. Он отнял у меня то, от чего я никогда бы по доброй воле не отказалась.

Во всяком случае, я так себе говорю. Я не обращаю внимания на те части себя, которые трепетали от того, как он проникал в мой рот, от того, какой влажной я становилась, ощущая его вкус на своём языке, зная, что он наблюдает, трогает себя, доставляет себе удовольствие, в то время как меня унижают снова и снова. Я цепляюсь за это воспоминание о библиотеке, когда я сказала ему «нет», и использую его как доказательство того, что я никогда не хотела бы сказать ему «да».

Всегда есть шанс, что он планировал просто позволить Дину забрать свой приз. Что он будет считать игру выигранной и займёт своё новое место в качестве лакея Дина, а не наоборот.

Но я не позволю этому случиться.

Всё это время разворачивался целый заговор, в центре которого была я, а я и понятия не имела. Будущее всего этого города зависело от выбора моего первого любовника, и никто, блядь, не удосужился сказать мне об этом. Что, на мой взгляд, означает, что я на самом деле не выбирала. Как определить победителя в игре, о которой вы даже не подозревали?

Так что я собираюсь убедиться, что они продолжат играть. Я не позволю Кейду отказаться от меня. Я собираюсь убедиться, что он продолжит делать то, что несколько дней назад я больше всего на свете желала, чтобы он прекратил.

Пытался трахнуть меня.

Прямо сейчас он в шоке смотрит на меня из-за двери душа, и вид у него почти комичный: плечи и волосы песочного цвета, намокшие от воды, облепили его лицо. Но в остальном он далёк от чувства юмора.

Кейд Сент-Винсент самый крупный из трёх парней, может быть, не по размеру члена, но по всему остальному. Он сложен как культурист, как гребаный танк, но в нем нет ни грамма жира. Он весь из себя мускулы, от выпуклых рук до точёной груди и рельефного пресса, вплоть до глубоких морщин, сбегающих к его упругому шестидюймовому члену. Бёдра, обрамляющие этот конкретный инструмент, толстые, как стволы деревьев, спускаются к икрам, которые выглядят как грёбаная скульптура греческого атлета.

Короче говоря, Кейд выглядит так, будто он только и делает, что глотает протеин и ходит в спортзал.

Я думаю, именно поэтому он так хорош в регби, он несётся по полю, как чёртов Джаггернаут, сметая все на своём пути. Я понятия не имею, какие у него оценки, но, если кто и силен в этом заведении, так это Кейд.

Честно говоря, я не знаю, что я чувствую по этому поводу. Лично мне всегда больше нравились мужчины, сложенные как Дин или Джексон. Теперь я хорошо знаю тело Дина, он тоже мускулистый, с рельефным прессом и этими восхитительными линиями, спускающимися к его не менее великолепному члену. У него изящная мускулатура, длинная и стройная, как у олимпийского бегуна или пловца. Его тело излучает благородство и утончённость.

В теле Кейда нет ничего благородного или утончённого. Это тело создано для того, чтобы ломать вещи, наводить страх, сокрушать и ужасать всё на своём пути. Но в глубине души я чувствую, как что-то во мне вспыхивает желанием при виде этого, своего рода похоть, смешанная со здоровым страхом, который кажется сладко запретным, как если бы я съела что-то, что, как ты знаешь, может тебя убить.

Прежде чем он успевает оправиться от шока, я стягиваю через голову майку и, пока его взгляд всё ещё прикован к моим сиськам, снимаю трусики и захожу в душ, закрывая за собой дверь.

Кейд мгновенно приходит в себя.

— Какого хрена ты здесь делаешь? — Огрызается он, его лоб сильно хмурится, а зелёные глаза темнеют от гнева. — Какого черта, по-твоему, ты делаешь, Афина?