Жестокий Лорд (ЛП). Страница 41

Лучшее, что я могу сделать, – это просто ни на кого не смотреть, поэтому я просто достаю учебники, сажусь на своё место и рисую в блокноте, ожидая начала урока. Пока не слышу рядом с собой радостный, удивлённый голос, зовущий меня по имени.

— Афина? Боже мой!

Я узнаю этот голос, и испуганно поднимаю глаза. Не может быть. Я не могу в это поверить. Мия стоит перед пустым креслом прямо рядом со мной, ее широко раскрытые глаза смотрят на меня.

— Боже мой, Афина, я и не знала, что ты учишься в Блэкмуре!

— Эм... да. — Я пытаюсь собраться с мыслями, быстро садясь. — Я-да.. Я тоже не знала, что ты собираешься сюда.

Конечно, Мия действительно поступила. Она чертовски умна, и ей здесь самое место. В отличие от меня.

Она опускается на сиденье, её лицо практически сияет.

— Не могу поверить, что мне потребовалось так много времени, чтобы узнать, что ты здесь! Я знаю, мы почти не разговаривали всё лето. Мы были в Европе, и мои родители не захотели оплачивать мне международный перелёт, и...

Сейчас она продолжает болтать о своей поездке и странах, в которых они побывали, а я тем временем могу думать только о том, что теперь у меня здесь есть друг, настоящий друг, и я не позволю им отнять это у меня. Эти парни могут делать со мной всё, что захотят, но я не позволю им отнять у меня подругу.

Внезапно я чувствую, что в конце туннеля забрезжил свет. Есть за что ухватиться, есть что-то хорошее в этом ужасном беспорядке.

— Давай сходим куда-нибудь перекусить после школы. — Мия лучезарно улыбается. — Я угощаю. Хорошо? Тогда мы сможем наверстать упущенное.

Я знаю, что из-за этого, вероятно, опоздаю, и я знаю, что после занятий мне нужно идти прямо домой. Но в данный момент мне всё равно. Так что, вопреки здравому смыслу, после окончания занятий я встречаюсь с Мией в милой, необычной маленькой кофейне на окраине кампуса, где, помимо кофе и сэндвичей, подают чай и булочки в фарфоровых чашечках и на красивых маленьких блюдечках.

— Бери, что хочешь, — говорит Мия. — Это за мой счёт. — И это большое облегчение, потому что у меня всё ещё нет денег. Я уверена, что это делается для того, чтобы предотвратить именно это – встречи с кем-то, кто не входит в круг парней, кто может не одобрить происходящее.

— Я получила стипендию, — говорит мне Мия после того, как на стол приносят наши бутерброды, булочки и кофе. — Мои родители, конечно, были в восторге, у них есть деньги на обучение, но теперь моя мама может потратить их на подтяжку лица, а не на мои занятия, — закатывает она глаза. — Я думала, что деньги должны достаться кому-то, кому они нужны больше, но неважно. Полагаю, стипендии «за заслуги» – это нечто особенное. А как насчёт тебя, Афина. Ты получила стипендию? Или это снова Филип Сент-Винсент?

У меня в голове как будто что-то оборвалось. Я слышу жужжащие, искажённые голоса, как в то утро, когда проснулась в постели в поместье, и чувствую запах чего-то медного и влажного.

А затем, так же быстро, всё исчезает.

— Афина? Мия пристально смотрит на меня. — Ты в порядке?

— Да, — выдавливаю я из себя. — Я в порядке. Немного болит голова, вот и всё. Думаю, можно сказать, что у меня стипендия.

Мия хмурится.

— В каком ты общежитии? У меня даже ещё нет соседки по комнате. О! — Взволнованно восклицает она. — Я знаю! Может быть, ты могла бы перевестись или...

— Я в доме Блэкмур. — Я просто говорю это, без обиняков, и мой голос звучит несчастно. Мия, вероятно, знает, что это значит. Все остальные в университете, похоже, знают. Я тупо задаюсь вопросом, захочет ли она по-прежнему дружить со мной, когда поймёт. Или она не захочет иметь ничего общего со шлюхой из дома Блэкмур. С питомцем.

Мия замолкает и слегка бледнеет.

— О, — тихо произносит она, ставя чашку с кофе на стол. — Я слышала истории об этом. Хотя я всегда думала, что они просто такие. Истории.

— Нет. — Я сильно прикусываю губу, чтобы сдержать слёзы. — Есть контракт и всё такое. Это очень реально.

— Так ты согласилась на это? За что... за обучение? Я имею в виду, я, наверное, понимаю, но Кейд был таким придурком по отношению к тебе в старшей школе, — Мия замолкает, увидев, как блестят мои глаза. — Афина, ты в порядке?

Сочувствие в её голосе убивает меня. Я не могу сдержать слёз и вытираю их так быстро, как только могу, шмыгая носом и пытаясь взять себя в руки. А потом, когда Мия сочувственно смотрит на меня, я делаю именно то, чего, как я знаю, делать не следовало.

Я выплёскиваю всё это наружу.

Я рассказываю ей о том, как проснулась, не зная, где была, и не в состоянии вспомнить, что было до этого. Я рассказываю ей о контракте, который я не помню, как подписывала, и о том, что произойдёт, если я его нарушу. Я признаюсь в том, что сделал мой отец, рассказываю ей, что случилось бы со мной и мамой, окажись мы на улице. И я даже рассказываю ей о том, что Кейд и Дин сделали со мной до сих пор, конечно, не так наглядно. Но мне приятно кому-то рассказать.

— Джексон единственный, кто был добр ко мне, — говорю я ей. — Не то, чтобы мил, но и не придурок.

— Значит, он оставил тебя в покое? — Мия хмурится.

— Нет. Но то, что мы сделали, было здорово. Даже хорошо. Он не принуждал меня. — Я рассказываю Мии о вечеринке новичков, и к тому времени, как я заканчиваю, её лицо совершенно белое.

— Боже мой, Афина. Как всё это может быть законным? Я имею в виду, если ты не помнишь, как подписывала контракт...

— Я не помню. Но моя подпись там есть, и она не подделана. Я могу только предположить, что у них есть какие-то доказательства того, что я действительно подписала его. Это будет моё слово против их слова, что я была под каким-то влиянием, когда делала это, должно быть, так оно и было. Но моё слово ничего не значит против них. Ты это знаешь.

— Я имею в виду... — Мия колеблется. — Это звучит ужасно. Но, может быть, могло быть и хуже? Я имею в виду, что многие девушки занимались сексом в колледже, и им также приходилось платить за занятия.

— Они заставляли меня есть с тарелки на полу.

Мия морщится.

— Я слышала странные вещи об этих семьях, знаешь ли. Я имею в виду, слухи ходят всегда. Но теперь, когда я здесь, их стало ещё больше. Особенно учитывая, что здесь есть дети из-за пределов Блэкмура.

— Что это за слухи?

Она наклоняется ближе.

— Что семьи-основатели являются частью какого-то странного культа. Что они проводят ритуалы и всё такое. Клятвы на крови и тому подобная чушь. Разве это не дико?

— Это не может быть правдой. — Я смотрю на неё, и Мия начинает смеяться.

— Правда? Этого не может быть на самом деле. Я имею в виду, ты можешь себе представить?

— Нет, я правда не могу. — Я пытаюсь представить Кейда и Джексона в каких-нибудь развевающихся ритуальных одеждах, поющих под полной луной. Дина, я вроде как вижу в этом, но остальных нет, особенно Джексона. Сама идея совершенно нелепа.

Остаток дня мы проводим в разговорах об отпуске Мии в Европе, о том, как она счастлива быть здесь, в Блэкмуре, и о том, что она, наконец, чувствует, что может быть самой собой – занудой, увлечённой учёбой и стремящейся учиться. Пока что это далеко от моего опыта. Тем не менее, я заставляю её говорить о себе, а не о моей ситуации, отчасти потому, что я просто не хочу больше об этом думать, а отчасти потому, что мне приятно жить её жизнью, представлять мир, где у меня по-прежнему двое родителей, и они могут возить меня в экзотические отпуска, где я живу в общежитии и каждую ночь ложусь спать, не задумываясь о том, какие новые мучения могут приготовить для меня мои «соседи по комнате» на следующий день.

Где я могу просто быть самой собой, кем-то, кого я даже не уверена, что узнаю.

Раньше мне казалось, что я хорошо владею собой. Но теперь я задаюсь вопросом, не было ли всё это притворство, весь этот фасад крутой девчонки просто прикрытием, чтобы уберечь меня от попадания в ситуацию, в которой я сейчас нахожусь, в ситуацию, когда я не могу контролировать свою жизнь, когда мужчины пытаются запугать меня и заставить подчиниться, где нет места счастью, где я всегда подчинялась прихотям других людей.