Жестокий Лорд (ЛП). Страница 1

АЙВИ ТОРН

ЖЕСТОКИЙ ЛОРД

«Жестокий лорд» — первая книга из серии «Наследники Блэкмура». Это история о хулиганах и обратном гареме. В книге содержатся материалы, которые могут быть неприятны некоторым читателям. В этой серии нет положительных героев, только восхитительно коварные злодеи. Перед рассветом станет намного темнее. Эта книга для тех, кто любит жестоких и ущербных мужчин, мрачные и неоднозначные романы, а также игры с эмоциями до самого конца.

1

АФИНА

ДВУМЯ ГОДАМИ РАНЕЕ

Это просто невероятно.

Эта мысль не покидала меня с тех пор, как я проснулась в своей новой комнате этим утром, надела новую форму и преодолела пять миль до школы Блэкмур в новых неудобных туфлях.

Раньше я бы просто поехала на автобусе. Я бы надела джинсы с дырками, которые были бы мне велики и не подходили для дресс-кода, футболку с названием группы, которая, вероятно, вызывала бы у учителей неоднозначные чувства, и мои старые, но надёжные DrMartens. Я бы уже была в школе, ела картонную пиццу на завтрак и бросала вызов любой опрятной девчонке, которая бы посмела смотреть на меня свысока из-за моей яркой подводки для глаз или из-за того, что мои родители были слишком бедны.

Но теперь я должна соответствовать ожиданиям этих опрятных ребят из школы Блэкмур. К сожалению, из-за моего отца, нам пришлось столкнуться с некоторыми трудностями, и теперь моя мама вынуждена работать вместо того, чтобы быть домохозяйкой, как это делают другие «старушки». Вместо того чтобы помогать раздавать книги в государственной средней школе и общаться с другими «старушками», она надевает униформу домработницы и моет полы у самого короля Блэкмура – сурового пожилого человека, который живёт в поместье Блэкмур.

На самом деле, те кто живут в поместье не совсем Блэкмуры. Сейчас там проживает Филип Сент-Винсент и его семья, которых я никогда раньше не видела. По какой-то причине, которая меня не очень интересует, сами Блэкмуры там не живут. Во всяком случае, больше не будут.

У меня никогда не было причин интересоваться ни одной из семей-основателей Блэкмура, ни их поместьем, ни подготовительной академией, которую они основали, ни университетом, ни чем-либо ещё, к чему, я уверена, они имели отношение. Те, кто похож на них, смотрят свысока на меня и мою семью. Байкеры, гонщики на «Харлее», технари-неудачники, байкерские подстилки. Я слышала, как все эти слова были обращены к нам, в том числе к моей матери и ко мне. Мне было всё равно. Всё, чему меня научило это, – это быть жёстче любой стервы, которая хотела унизить меня и мою семью. И я была такой. Афина Сейнт, королева местной средней школы. Все знали, что со мной лучше не связываться.

Но, в конце концов, не чванливые сучки и сплетни футбольных квотербеков погубили мою семью.

Это был мой собственный отец.

Теперь он покоится на глубине шести футов, а я направляюсь туда, где, как я понимаю, мне никогда не будет места.

Не то чтобы я этого хотела.

В свой первый день в школе я старалась выглядеть как можно менее вызывающе. Я подвернула пояс своей клетчатой форменной юбки так, что она оказалась выше бёдер, и не забыла положить в сушилку чёрное поло с эмблемой Блэкмурской школы, чтобы оно село по фигуре. Теперь оно плотно обтягивает мою грудь, которая за прошедшее лето, кажется, увеличилась в размере буквально за одну ночь. Если я поднимаю руки, оно приподнимается, открывая полоску моего плоского бледного живота. Выходя за дверь, я не забыла почистить и свои чёрные туфли на плоской подошве – просто в качестве дополнительной меры предосторожности.

Этим утром я подвела глаза чёрной подводкой. В маленькой брошюре, которую я получила вместе с другими документами для регистрации, я не нашла никаких официальных правил, касающихся макияжа. Но я почти уверена, что ни одна из студенток подготовительной академии не будет накрашена так, как Аврил Лавин примерно в 2002 году.

Я слышала, что стиль начала 2000-х годов снова в моде. Не то чтобы я когда-либо старалась быть в тренде.

В этой части города словно другой мир, понимаю я, быстро шагая по тротуару с новым рюкзаком в руках. Я знаю, что моя мать не могла позволить себе ничего из этого: ни новую форму, ни обувь, ни портфель с книгами, ни что-либо ещё. Это заставляет меня задуматься, почему она вообще согласилась на это.

В моей старой школе всё было хорошо. Ну, не совсем хорошо, но мои оценки были на уровне «В» и «С», достаточные, чтобы, вероятно, поступить даже в государственный колледж, если бы я захотела. Но я ввязывалась в драки, но что ещё мне оставалось делать?

— Там опасно после того, что сделал твой отец, — сказала моя мать. — Люди, которые были твоими друзьями, могут больше не быть ими.

Однако, похоже, что и в этой новой школе у меня не будет друзей. В старой школе, возможно, мне удалось бы сохранить пару человек. Что касается тех, кто, возможно, пытался запугать меня или причинить мне боль из-за этого, то я могу постоять за себя. Я никого не боюсь.

Я выросла, зная, что мир будет настроен против меня. И я никогда не видела причин думать иначе.

Мимо меня проносится машина, опасно близко к тротуару, и я отскакиваю в сторону. Я едва расслышала её приближение, это был не рёв двигателя «Харлея», не заикающееся рычание побитого грузовика и не стон слишком старой машины, к которым я привыкла. Это был жужжащий звук роскошного автомобиля, «Бенца» с логотипом, который я заметила мельком, когда он проносился мимо.

Мне удаётся мельком увидеть парня на переднем сиденье: его тёмные волосы зачёсаны назад, а подбородок точёный. На пассажирском сиденье сидит худенькая блондинка, и я предполагаю, что она, должно быть, его подружка, какая-нибудь шестнадцатилетняя красотка с пухлыми губками и увеличенной грудью.

Я уже начинаю скучать по тому, что было в моей прежней жизни. Мне не хватает уютного тепла нашего старого дома, запаха готовящегося завтрака, который держался в течение всего дня благодаря жирным пятнам на вентиляционной решётке и пролитым жидкостям на плите. Мне не хватает вида старых деревянных панелей и выцветшего ковра. В середине августа, когда здесь, в Новой Англии, становится особенно жарко, в пыльном воздухе словно собираются все ароматы прошлых лет. Они рассказывают истории о приготовленных блюдах, разлитой выпивке и людях, которые толпились здесь задолго до того, как мы купили этот дом и провели в нём все эти годы.

Теперь от всего этого не осталось и следа. Только пепел, который город уже развеял. Предполагается, что они ищут тех, кто это сделал, но мы все знаем, что это не так. Мы всё понимаем, но никогда не произнесём ни слова.

Наш семейный дом стал ещё одной жертвой ошибок моего отца.

Иногда мне кажется, что я должна быть более общительной, чтобы моя мама не чувствовала себя так одиноко. Если я совершу серьёзную ошибку, то окажусь в колонии для несовершеннолетних или тюрьме, и она снова останется одна. Я не могу допустить этого.

Сейчас я единственная, кто может о ней позаботиться.

Я прохожу через кованые ворота школы, сверяясь с картой, чтобы найти административный офис. У меня назначена встреча с деканом ещё до уроков, вероятно, из-за моего прошлого в старой школе. Я уверена, что у них будет много вопросов по этому поводу. Мне нужно просто держать голову опущенной и не говорить лишнего, хотя это и нелегко.

Школьный городок кажется огромным для средней школы. Здесь есть старинные каменные здания, аккуратно подстриженная трава и мощёные брусчаткой дорожки, которые я ощущаю даже через тонкую кожу своих ботинок.

Я прохожу мимо всех, кого встречаю, не обращая на них внимания. Я сразу начинаю их ненавидеть. Особенно девушек, с их идеально чистой кожей, блеском для губ, аккуратно выглаженными форменными юбками, идеально окрашенными волосами и пронзительными голосами.

Парней я тоже не люблю. Я знаю, что каждый из них – самовлюблённый болван, и даже не утруждаю себя тем, чтобы посмотреть в их сторону. Все, кто здесь находится, рождены в богатстве и привилегиях и принимают это как должное. Возможно, они тоже испытывают ненависть к своим родителям и жалуются на то, что их папы не дали им достаточно карманных денег на этой неделе или купили им «Бентли» вместо «Ягуара».