Забудь меня… если сможешь (СИ). Страница 46

— Это не тебе решать, милая, — усмехается. — Твои земли так удачно граничат с моими, что вопрос нашего союза всегда был лишь вопросом времени. Твои глупые родители просто не понимали этого и, разумеется, поплатились за свою глупость.

Уверена, родители Лоривьевы просто видели, что их сосед — форменный мудак.

Так, Ева. Вдох, выдох.

Надо сосредоточиться. Один точный удар в шею, а дальше…

Что делать дальше я придумать не успеваю, потому что неожиданно открывается слуховое окошко и слышится незнакомый бас кучера:

— Господин, нас догоняет какая-то карета.

— Что за карета? — Ходрикус отталкивает меня и тянется к шторке маленького заднего окошка, но в эту же секунду раздаётся испуганное лошадиное ржание, карета резко разворачивается и затормаживает.

Снова.

Успеваю сгруппироваться, чтобы не удариться лбом о стенку, при этом изо всех сил сжимаю в кулаке драгоценную шпильку.

Дверь кареты распахивается, и в её проёме на фоне сгустившихся сумерек появляется торжественно-самодовольное лицо Эмильена Эмильтона:

— Пора на выход, моя милая птичка! У меня на тебя большие планы и на этот раз…

— Ты кто такой? — Ходрикус рассматривает Эмильена, чьё самодовольство мгновенно испаряется, сменяясь озадаченностью:

— Это ты, кто такой? — Эмильен зло щурится и тянется к своему клинку.

Ходрикус делает то же самое.

За спиной Эмильена видна потасовка из трёх человек — похоже, его люди пытаются приструнить кучера Ходрикуса.

Какая прелесть. Все заняты делом.

Значит, мне пора.

Недолго думая, тянусь к ручке противоположной двери и выпрыгиваю из кареты.

Не знаю, что там за большие планы на меня у Эмильена, но интуиция подсказывает, что мне они не понравятся. Так что если я не успею спрятаться, пока он занят Ходрикусом…

Короче, на всех у меня просто не хватит шпилек.

— Поймайте девку! — слышится за спиной выкрик, когда я уже несусь по дороге, пытаясь оценить обстановку.

По обе стороны от меня раскинулся луг, который перерезается водами речки. Через речку переброшен широкий каменный мост.

В голове что-то щёлкает, просчитывая риски.

Несмотря на сгустившуюся темноту, на лугу не спрятаться, и там меня быстро поймают.

Значит, река.

Мост невысок, а река выглядит достаточно глубокой.

Лёгкие горят от пробежки, сердце зашкаливает. До моста остаются считаные метры.

Ещё немного и аста ла виста, лорды.

— А-ну, стоять!

Взвизгиваю, чувствуя, как меня хватает грубая мужская рука.

Разворачиваюсь и успеваю рассмотреть самодовольную улыбку здоровяка. Улыбаюсь ему в ответ и бью вытащенной из шпильки иглой, попадая ему в запястье.

От неожиданности он разжимает пальцы, и этого мне хватает, чтобы вырваться.

Я даже не оборачиваюсь. Если вещество в шпильке не подействовало, то у меня есть всего пара секунд — трачу их на то, чтобы пробежать последние метры и прыгнуть.

В мгновение между толчком и погружением в реку мне кажется, что я слышу крик Рэйнхарта.

Холодная вода накрывает с головой, впиваясь в моё тело сотнями тонких игл. Течение подхватывает, унося всё дальше от моста и от тех, кто считает, что вправе распоряжаться моей жизнью.

Какое-то время я нарочно держусь под водой, сбивая с толку своих преследователей, а затем выныриваю, чтобы осмотреться.

Мост исчезает за поворотом извилистой речки, а берега становятся заметно круче.

Гадство. Теперь ещё попробуй отсюда выбраться.

Гребу вдоль отвесных стен, замечая, как постепенно сужается речное русло, а течение ускоряет ход. В свете луны плохо видно, что меня ждёт дальше, и от этого я начинаю нервничать.

Ну же, должно же здесь быть какое-то пологое место, чтобы можно было выбраться на берег⁈

Длинный подол то и дело путается вокруг ног, мешается, заставляет меня выдыхаться. Борюсь с ним, пытаюсь собрать и прижать ткань к телу, чтобы освободить ноги, но лишь теряю драгоценные силы и ещё больше выдыхаюсь. Отпускаю подол, чувствуя, как начинают гореть лёгкие.

Паника сводит внутренности и позволяет чёрной воде лишать меня остатков дыхания.

Мне кажется, я слышу своё имя, но это больше похоже на бред воспалённого страхом разума.

Едва не вдыхаю воду. Пытаюсь откашляться и ухватиться за ветки склонённого к реке дерева, но тонкие прутья выскальзывают из непослушных пальцев, оставляя на память болезненные царапины…

— Держись, моя маленькая, — надломленный полушепот и жесткая рука, которая обхватывает меня, утягивая за собой. — Только дыши, слышишь?.. Дыши…

Его голос проникает в сознание.

Спирает грудь и царапает горло.

Вцепляюсь в обхватившую меня руку, боясь, что она исчезнет, боясь, что всё это фантазия уставшего разума.

Рэйн…

— Я не отпущу тебя, моя хорошая, — его дыхание обжигает висок. — Никогда не отпущу.

Такой желанный. И такой бесконечно чужой.

Глава 35

Рэйнхарт Константин Орнуа

Её тело кажется таким хрупким и слишком холодным.

Как она вообще смогла так долго продержаться в воде?

Новая волна страха опутывает мысли и ядом сочится по венам.

А если бы я не заметил в сгустившейся темноте вынырнувшую из чёрных вод голову?… Вынырнувшую и практически сразу скрывшуюся за изгибом реки…

Чувствую, как тонкие пальцы крепко вцепляются в мою руку.

Как будто я могу отпустить…

Напряжённо вглядываюсь в берега, озарённые тусклыми лучами ночного светила.

Я тороплюсь. Нужно немедленно вытащить из реки Лоривьеву. Тем более, под нами всё чаще проскальзывают больше валуны. Значит, уже недалеко до опасных речных порогов.

Несколько больших гребков и мне удаётся схватиться за торчащий над водой толстый корень дерева.

Подтягиваю нас вплотную к невысокой, но почти отвесной стене берега.

Вода обтекает нас, пытаясь уволочь за собой дальше, но я сильнее прижимаю Лоривьеву и рывком перехватываю соседние корни, чтобы добраться до камня, вершина которого едва выглядывает из вод реки.

— Лори, послушай… — пытаюсь перевести дыхание. — Мы можем здесь выбраться наверх, но для этого тебе нужно забраться на этот камень.

— Я с-смогу… з-здесь н-не сложно, — уверенно сипит и закидывает руку на каменную поверхность.

Не могу представить, чтобы кто-то из леди в подобной ситуации пытался сохранить спокойствие… но именно это и делает Лоривьева… в который раз доказывая, что я ничего о ней знаю.

Подсаживаю её, помогая выбраться.

Ева

С этого камня до верха чуть больше человеческого роста, и я радуюсь близкой победе. Пытаюсь подняться, придерживаясь за каменно-землянистую стену… но ноги неожиданно подводят меня, не слушаются, скользят, вынуждая опуститься на колени.

— Погоди, моя маленькая, — Рэйнхарт выбирается следом.

На нём распахнутый камзол с серебрянной вышивкой, и я не понимаю, как ему удалось так уверенно плыть в нём.

Рэйнхарт подхватывает меня за талию и рывком поднимает так, что теперь мне не составляет труда выбраться на поверхность.

На твёрдую, покрытую влажной травой, поверхность.

Жадно вдыхаю запах осенней земли и переворачиваюсь на спину, пытаясь восстановить дыхание. Чувствую, как от облегчения солёная влага чертит по вискам горячие дорожки.

Рэйнхарт выбирается следом, поднимается на ноги и осматривается.

Над головой раздаётся его короткий пронзительный свист.

Хочу спросить его, что он делает, но всё, на что меня хватает — лишь устало прикрыть глаза и попытаться подтянуть к груди колени.

Пока я была в воде, тело практически привыкло к холоду, но теперь, оказавшись на воздухе, не могу остановить сковывающий каждую мышцу озноб.

Надо мной нависает встревоженное лицо Рэйнхарта. Он судорожно убирает с моего лица мокрые пряди волос.

— Маленькая моя, — гладит кончиками пальцев мои скулы, стирает влажные дорожки слёз. — Я боялся, что потерял тебя.