Нечестивые (ЛП). Страница 12

Мои воспоминания о Селене мимолетны, но одно из них всегда преследовало меня. С того момента я понял, что однажды мне придется покончить с ней так же, как я покончил с ним.

Селена всегда была не в себе, и наши родители оба знали, что с ней что-то не так. Мама всегда держала меня под своим крылом, души не чаяла во мне, как будто я был единственным ребенком, который что-то значил. Но опять же, у нее никогда не было тесной связи с Селеной. Селена была ближе к нашему отцу, а этот человек презирал меня.

На самом деле он никогда не был жесток ко мне, но ему было незаинтересованно. Пренебрегал тем, как отец должен относиться к своему единственному сыну. Селена была гребаным солнцем и луной в его глазах. Я никогда не понимал, почему они были так близки, особенно когда он был таким замкнутым и безразличным, но это было просто еще одно сходство между ними двумя.

Ночь, когда я обнаружил, что мой отец кого-то убивает, открыла мне глаза на то, чего я никогда раньше в жизни не испытывал. В этом человеке было что-то холодное, но я никогда не принимал его за убийцу, тем более за гребаного серийного убийцу.

Я был еще молод, поэтому не до конца понимал. Я не понимал угроз расправы, которые мы начали получать, и того, как нам приходилось скрываться. Я не понимал, почему Селена ненавидела меня больше всего на свете, до той ночи, когда она попыталась убить меня.

- Ты все это испортил. Ты забрал его у меня, и теперь ты заплатишь за это, - ее слова были жестокими, когда она толкнула меня обратно под воду, схватив руками за горло. Я никогда не знал, что моя сестра может быть такой жестокой, но выражение ее глаз сводило с ума.

Я набрал полный рот воды, хлорка заполнила мои легкие, когда она яростно вытащила меня обратно на поверхность.

- Что мне теперь без него делать? Он учил меня всему, что знал сам, пока ты не пришел и, блядь, все не испортил. Мне нужно продолжить его наследие, и это начинается с тебя.

Я не знаю, что произошло после этого, за исключением того, что я очнулся в больнице после того, как она чуть не утопила меня до смерти. Наша мать нашла нас в бассейне и поняла, что делала Селена. После того дня я ее больше не видел. Я так и не узнал, куда она ушла. Моя мать отказалась говорить об этом, только сказала мне, что Селена ушла и теперь я в безопасности от нее.

После этого мы уехали из штата, и казалось, что Селена умерла ... пока я не узнал правду — пока я не узнал, где она.

Селена никогда не уходила, и я никогда не был по-настоящему в безопасности.

Моя мать, возможно, и забыла о ней, но она преследует каждый дюйм моего сознания. И теперь, когда я нашел ее, я не остановлюсь, пока она окончательно не уйдет. Только тогда я смогу дышать. Только тогда я, наконец, обрету покой и смогу жить своей жизнью, не думая о той суке, которая все испортила.

Если бы не она, возможно, мой отец не делал бы того, что делал в ту ночь. Я знаю, что это неправда. Тела и свидетельства, обнаруженные за годы до рождения Селены, свидетельствуют об обратном. У него была психическая болезнь, и Селена унаследовала ее от него.

Мне повезло. У меня были гены моей матери, и после всего дерьма с Сириусом она даже сделала мне генетическое тестирование, чтобы узнать, есть ли у меня «ген серийного убийцы». К счастью, я этого не сделал. Я надеялся, что Селена тоже. Может быть, она была не в себе, может быть, она сошла с ума после травмы, которую мы пережили, когда наши жизни были разорваны на куски.

Но я ошибался… и Селена только что подтвердила то, что я действительно всегда знал.

Она так же больна, как и наш отец, и с ней нужно разобраться.

ГЛАВА 10

ОНИКС

Селена помогает мне поднять оба тела на носилки, укладывая их друг на друга. Я привязываю их к нему ремнями, прежде чем выкатить носилки из комнаты. Она остается со всеми чистящими средствами, которые я принес из одного из шкафов. Мы никогда не выполняем свою грязную работу за пределами этих стен, поэтому всегда было важно хранить здесь необходимые нам припасы.

Несмотря на то, что это место заброшено и нет никакой возможности связать тела с нами, последнее, что нам нужно, - это оставить даже самую маленькую улику. Заметание следов имеет первостепенное значение, и Селена по опыту знает, что нас нельзя застать за тем, что мы делаем.

Я спускаю тела в подвал и бросаю их в печь для сжигания отходов, прежде чем включить ее. Это всегда рискованно, потому что дым может привлечь внимание, но это никогда не было чем-то таким, о чем я когда-либо по-настоящему беспокоился. Приют находится в лесу, достаточно далеко от цивилизации, чтобы никто не усомнился в дыме.

Люди здесь всегда сжигают дерьмо, будь то мусор или костер с друзьями. Некоторые из нас просто решают вместо этого сжигать тела.

Каждому свое, верно?

Мы не живем поблизости от достаточно большого водоема, куда можно было бы легко сбросить их, где их никто никогда больше не найдет. Кроме того, сжигание казалось самым простым способом позаботиться о них. Я знаю, что так учил ее отец Селены, так что это метод, за который она цеплялась, но она пошла еще дальше.

Она была чертовски одержима уборкой. Она возвращалась на следующий день и всасывала пепел в пылесос, прежде чем выбросить его за три города на озере. Я никогда не задавался вопросом, что она сделала. Я знаю, что Селене нужно это сделать, чтобы чувствовать себя в безопасности.

Щелкнув выключателем и протерев носилки, я возвращаюсь в палату и нахожу Селену на коленях, яростно скребущую пол. Я хватаю еще одну пару резиновых перчаток, натягиваю их и опускаюсь рядом с ней, чтобы помочь. Мы работаем в тишине, убирая из комнаты все до последней улики.

Я теряю счет времени, но как только мы заканчиваем уборку и выходим из здания, солнце начинает подниматься над горизонтом. Мы с Селеной углубляемся в лес минут на пятнадцать, пока не добираемся до одной из дорог, которые граничат с линией собственности. Мы продолжаем переходить пустую улицу, держась за руки, пока не достигаем заброшенного гаража.

Мы проскальзываем внутрь здания через сломанную дверь, и я толкаю большую входную дверь. Это одна из приятных особенностей этого района. Здесь так много пустых зданий и мест, где можно спрятаться. Мы нашли этот гараж несколько лет назад. Я не знаю, кому он принадлежит, но именно там мы храним машину, пока занимаемся бизнесом. Последнее, что мне нужно, - это что-то с моим гребаным именем, указывающее на нас в приюте.

Я нажимаю кнопку на брелоке, чтобы разблокировать машину, в то время как Селена обходит ее с другой стороны и проскальзывает внутрь. Я запрыгиваю на свое сиденье и быстро вывожу машину из гаража. Затем я выхожу обратно и закрываю дверь отсека, делая вид, что нас здесь вообще никогда не было.

Селена молчит на обратном пути к дому, уставившись в окно, погруженная в свои извращенные гребаные мысли.

- Что с тобой происходит? - спросил я.

Она бросает на меня взгляд. - Честно говоря, не знаю. Просто я сейчас чувствую себя не в своей тарелке, как будто со мной что-то не так.

На моих губах появляется хмурая складка, когда я снова обращаю внимание на дорогу. - Откуда это исходит?

- Я не знаю. Я знаю, что там никого не было, но я не могу избавиться от чувства, что мы были не одни. Ты сам сказал это о моем отце, и посмотри, что с ним случилось.

Я протягиваю к ней руку, беру ее за свою. - Не забивай себе голову, детка. Ты же знаешь, что мы здесь таким дерьмом не занимаемся.

Как будто мои слова мгновенно доходят до сознания. Взгляд Селены проясняется, и она качает головой, словно отгоняя мысли. Не часто случается, чтобы кто-то из нас сталкивался с подобными вещами. Мы живем от одного комплекса бога к другому. И по тому, как она смотрит на меня прямо сейчас, я знаю, что она чувствует эту энергию, проходящую через ее тело.

- Ты был неправ, когда сказал, что мы неприкосновенны только до тех пор, пока нас не поймают, - она делает паузу, уголки ее губ приподнимаются. - Ты и я - не мой отец. Мы оба умнее и осторожнее, чем был он. Нас не поймают, потому что нам не за что попасться.