Ткач Кошмаров. Книга 4 (СИ). Страница 43

Попытка пошевелиться обернулась неудачей — тело не слушалось, словно было нагружено свинцовыми гирями. Каждый мускул горел тупой болью, а в висках стучало, как в кузнечном горне.

— Он очнулся! — пронзительный женский голос справа заставил меня вздрогнуть. — Бегите, скажите старейшинам! Сейчас же!

Тяжелые шаги умчались по каменному коридору, их эхо постепенно затихало. Я медленно повернул голову, ощущая, как кожа прилипает к крахмальной подушке.

В уголке зрения мелькнула медицинская сестра в синем халате с вышитым на плече гербом Регулов. Ее бледное лицо покрывала испарина, а пальцы нервно перебирали край одежды. Когда наши взгляды встретились, она резко отпрянула к двери, широко раскрытые глаза блестели в холодном свете.

Я попытался поднять руку — тонкие стеклянные трубки капельницы затрепетали, а в локтевом сгибе резко заныла вена. Тело оказалось забинтовано, как мумия — грудь, живот, руки.

Под одеялом… Я осторожно поднял его, посмотрел. Ноги были на месте, но не целиком. Ниже колен все было замотано в бинты и, судя по их форме, обе они заканчивались в районе щиколоток. А еще я снова не чувствовал ничего до самых ягодиц.

Ну твою-то мать…

Дверь распахнулась с такой силой, что медсестра едва успела отпрыгнуть, прижавшись к стене. Курт ворвался первым, за ним — Раган.

— Наконец-то, — Курт хрипло выдохнул, с грохотом усаживаясь на деревянный табурет, который жалобно заскрипел под его богатырским весом. — Любишь ты без сознания валяться, парень…

Раган молча подошел ближе, его черные сапоги глухо стучали по каменному полу. Холодные пальцы обхватили мое запястье, нащупывая пульс. Или, скорее, посылая несколько линий Потока в тело для проверки его состояния.

— Ива выжила, благодаря тому, что я отослал ее прочь из столицы после инцидента с Фиротом. — произнес он, закончив осмотр. — Нейтан не смог оставить фронт, потому не приехал на церемонию. Гарпан и Лерана вышли в боковой коридор покурить. Кариана и Архана, разговаривавших в углу зала, спас удачно упавший перед ними бетонный блок. Ты закрылся нитями. Все. Больше никого не осталось.

Его голос не дрогнул ни на йоту. Но я знал. Боги, как я знал.

Под этой ледяной гладью бушевал океан невысказанной ярости и боли. В отличие от Пайры, вероятно, действительно не испытывавшей к большинству из них никаких теплых чувств, Раган просто не умел выражать свои истинные эмоции, вырастя в тех же условиях жестокой конкуренции Регул.

За два с половиной года, прошедших с начала нашего «партнерства», я успел узнать этого человека достаточно хорошо, чтобы понять, что каждого из сорока пяти своих детей он действительно любил, просто по-своему.

И теперь из них всех осталось только семеро.

Еще хуже было то, что у многих уже взрослых детей Рагана были жены и мужья, а также были свои дети. И всех их они взяли на торжественную церемонию, одну из самых важных для семьи, чтобы малыши и малышки увидели этот исторический момент смены лидера ветви.

Более ста человек, не считая слуг. Я не был в курсе всех своих невесток, зятьев, племянников и племянниц. Но на церемонии я точно видел сидевшего на плечах Вулрана трехлетнего, плюс-минус, мальчишку.

Что сказать Рагану в такой ситуации я не имел ни малейшего понятия. Даже представить себе не мог, каково ему сейчас, и на самом деле не хотел представлять.

Потому, чтобы как-то выкрутиться, да и его самого, возможно, хоть немного отвлечь, повернулся к Курту.

— Что это было? Что ударило по особняку?

— Бомба Потока, хотя это еще расследуется, — выдавил старик.

Я крякнул. Невероятно разрушительный, как уже показал опыт, снаряд, представляющий из себя крупный нестабильный кристалл Потока. Но хуже всего было не это, а то, что бомбы Потока контролировались королевским кланом и были запрещены к хранению кем бы то ни было иным.

И так как самому клану Поларис не было смысла убивать кого-либо из присутствовавших на церемонии, оставался только один подозреваемый. Теневое Сообщество, пустившее свои корни в том числе и в правящей семье.

Они наконец показали свое истинное лицо. Теперь это была самая настоящая война на уничтожение. Причем война, судя по всему, против меня лично.

— Эти переговоры с Холодной Звездой… — Курт как будто прочел мои мысли. — Ты их похоронил. Они потеряли не только ящерицу, несколько мастеров Сдвига Тверди и троих Сумраков, но и репутацию. Центр стажировки, Львиный Дворец, Исследовательский Институт клана… ты либо перемещался сам без предупреждения, либо, когда тебя возили, то всегда под усиленной охраной. Но эта проклятая церемония… — Курт внезапно закашлялся, и когда он убрал ладонь ото рта, на коже остался алый след. — Весь город знал, где и когда ты будешь. Так что не удивительно, что они ударили туда. Удивительно, что им хватило духу.

— Мне кажется, что и с самой церемонией не все гладко, — покачал я головой. — В том смысле, что очень уж вовремя все произошло. Думаю, что это было подстроено, ведь на самом деле многого не требовалось. Всего лишь заставить Этана выйти из борьбы за позицию наследника. Тогда Шейран становился единственным кандидатом и клан автоматически запускал процесс передачи поста.

— Думаешь, что Этана намеренно спровоцировали? — поднял бровь Курт.

Я кивнул.

— Мне с самого начала показалось странным такое пристальное внимание этого Фирота к Иве. Говоря начистоту, какой-то особой красотой она не отличается, и хотя они могли пересекаться в центре стажировки, я сильно сомневаюсь, что Ива могла так запасть в душу Фирота, статус которого позволяет выбрать абсолютно любую девушу в столице, что он продолжал думать о ней даже спустя год после выпуска.

— Но Этан говорил, что Фирот провоцировал его Ивой уже довольно долго?

— Это могла быть подготовка почвы, — пожал я плечами. — Если бы Фирот показал фото Этану просто так, Этан был бы скорее смущен и испуган за Иву, но с его холодным характером даже такой провокации могло не хватить на какой-то серьезный проступок. А с учетом всего, что было до этого, фото стало финальным штрихом, окончательно выбившим Этана из колеи. К тому же у нас были и до сих пор остаются подозрения в предательстве Гильвиана в пользу Холодной Звезды, которым наша операция в форте тоже изрядно подпортила планы. Так что тут может иметь место сговор двух наших врагов.

— Я найду этого Фирота и все узнаю, — Раган вдруг резко поднялся со стула.

— Стой, куда⁈ — я закашлялся. — Это ведь лишь предположение. Пока нет доказательств…

Раган замер на полпути к двери.

— Доказательства? — Он обернулся, в его глазах горела безбашенная решимость. — Тридцать восемь моих детей лежат в земле! Их жены, мужья, их дети! Даже если это просто подозрение, как мы можем ждать⁈

Курт тяжело вздохнул:

— Если этот мальчишка действительно связан с теневиками, то, схватив его, мы можем спугнуть зачинщиков. Да и шанс выйти на Гильвиана нельзя упускать.

Я кивнул, чувствуя, как Ананси шевелится под кожей предплечья, будто соглашаясь с каждым словом.

— Подозреваю, что Фирота захотят устранить за незадобностью и чтобы замести следы. Гильвиан, конечно, его родня, но у великого старейшины должно быть больше сотни правнуков, так что на смерть одного ему будет наплевать. Нужно установить круглосуточное наблюдение за Фиротом, чтобы поймать убийц. Ну или если он — кто-то больший, чем просто пешка, то чтобы проследить его дальнейшие шаги.

Раган медленно сжал и разжал пальцы. Его дыхание постепенно выравнивалось, но в уголках губ дрожала невысказанная ярость.

— Хорошо. Я подожду.

— Я организую наблюдение и приставлю к мальчишке оперативника Сдвига Тверди, — произнес Курт.

— Договорились, — кивнул я. — А теперь, если вы не против, я бы хотел поспать.

— Отдыхай, сын, — натянуто улыбнулся мне Раган.

Курт просто вздохнул, бросив взгляд туда, где из-под одеяла должны были торчать мои ноги.

Когда они ушли, в палате воцарилась гнетущая тишина, нарушаемая лишь размеренным тиканьем старинных бронзовых часов на стене. Откинувшись на подушки, я уставился в потолок, чувствуя пустоту там, куда смотрел Курт, и сжимающую боль в груди.