Ткач Кошмаров. Книга 4 (СИ). Страница 33

Каждая песчинка, каждый стебелек травы, каждый комочек земли — все это я ощущал одновременно, но при этом как будто бы отстраненно, словно обрывки снов. Это было нужно для того, чтобы мозг не перегружался от избытка информации.

— Ничего… — прошептал я сквозь зубы, когда диаметр сеть перевалил за первый километр. — Где же вы, черти…

После пяти километров диаметра голова начала ныть тупой болью — поддерживать такую площадь было все равно что удерживать на плечах гору. Я ощущал, как по вискам струится пот, как дрожат мышцы спины. Но останавливаться было нельзя.

— Разделение, — хрипло произнес я.

На фоне таких усилий сознание раздвоилось с мучительной резкостью, будто мозг разорвали пополам. Одна половина взяла под контроль восточный сектор, другая — западный.

Ананси стал мостом между ними, его сознание фильтровало потоки информации, отсекая лишнее. Но даже так давление было невыносимым. Так что я начал экспериментировать с техниками, пытаясь оптимизировать поиск:

Разные Буйства, приемы, способы контроля как Потока в целом, так и паутины в частности… благодаря тому, что размеры сети уже достигли крайне внушительных масштабов, я мог проверять разные теории, при этом не портя эксперименты наложением друг на друга.

Чувствительные мембраны, улавливающие малейшие вибрации. Микроскопические шипы, цеплявшиеся за потоки воздуха, выискивая малейшие аномалии в его движении. Спирали, создававшие резонансные поля, которые должны были отреагировать на любое искажение Потока.

Равнина подо мной теперь напоминала гигантскую паутину, сотканную из невидимого вооруженным глазом света. Но агентов все не было.

— Черт возьми! — я стиснул зубы, чувствуя, как от напряжения начинает течь кровь из носа. — Они должны быть здесь!

Когда сеть перевалила за пятнадцатый километр, я наконец нащупал нечто. К сожалению, не базу контрразведки.

Странный резонанс между самыми тончайшими, в десятки раз тоньше человеческих волос и даже тоньше реальной паучьей паутины, нитями, не объяснимый никакими известными мне свойствами Потока. Правда, я так и не понял, как это можно использовать, так что просто оставил этот вопросто на будущее, сделав заметку в блокноте о необходимости более тщательных исследований.

Еще в процессе экспериментов я придумал, как создать полностью автономную ловушку из паутины, работающую без моего участия за счет энергии из кристалла Потока и особой комбинации Буйств. Но это, разумеется, все еще было не то.

###

На горизонте, уже с противоположной стороны, забрезжил рассвет, и почти сразу же я услышал приближающийся звук двигателей. Отвлекшись на минуту от поисков, я заметил пыльный вихрь из-под колес двух массивных бронированных автобусов, когда они с глухим скрежетом тормозов остановились у главных ворот форта.

Их стальные борта, покрытые слоем дорожной грязи, тускло поблескивали в предзакатном свете.

— Выходим! — раздалась резкая команда, и двери автобусов с шипением пневматики распахнулись.

Первым вышел наставник Форген — массивный мужчина с лицом, изборожденным шрамами, его левая рука, перетянутая кожаными ремнями, неестественно дергалась при каждом движении. За ним потянулись кадеты — пятьдесят три человека в походной форме с нашитыми на рукавах эмблемами моей фракции: серебряным пауком и золотым львом на черном фоне.

— Слушайте и запоминайте, — прохрипел Форген, обводя взглядом построившихся кадетов. — Вы здесь не герои, не воины, а обычная смена караула. Никаких лишних движений, никаких вопросов. Если кто подойдет — кивок и «да, господин». Понятно?

— Так точно, наставник! — хором ответили кадеты.

Я наблюдал, как они, получив от вышедших из остановившейся сразу за автобусами машины еще семерых наставников наборы сменной одежды, более подходящей для тех ролей, какие кадеты должны были играть, быстро рассредоточиваются по форту.

Уверен, они успеют подготовиться за оставшиеся до назначенного времени два часа. Правда, если через час я не закончу поиск, им придется грузиться обратно на автобусы и ехать в Поларис, так и не поучаствовав в этом масштабном представлении.

— Ты выглядишь как мертвец, — раздался за спиной хриплый голос.

Я не повернулся, но даже без раскинутой вокруг сети мицелия было сложно не узнать Бертана по тяжелым шагам и походке.

— Если бы я был мертвецом, мои нити не дрожали бы как лист на ветру, — вздохнул, чувствуя, как капли пота стекают по вискам.

Бертан тяжело оперся на парапет.

— Нашел наших мух, паучок?

— Нет, — сквозь зубы процедил я. — Но они здесь. Должны быть.

Где-то на дальнем краю сети что-то дрогнуло — едва уловимое движение, словно кто-то осторожно задел невидимую нить. Я резко повернул голову в ту сторону, но ощущение исчезло.

— Черт, — выругался я, сжимая кулаки так, что костяшки побелели.

Бертан хмыкнул, доставая из кармана потертый хронометр.

— У тебя час, мальчик. Не больше. Если к тому времени твои паучьи лапки ничего не найдут…

— Я знаю, — резко прервал его я. — Операция отменяется. Но они здесь. Я это чувствую.

Ветеран тяжело вздохнул, пряча хронометр обратно.

— Как далеко ты уже раскинул свои сети?

— Пятнадцать километров.

Он присвистнул.

— Мощно. Вот только бесполезно, к сожалению. Знал бы, пришел бы раньше, — я повернул к нему уставшие глаза. — Ни одна боевая группа, даже полностью состоящая из оперативников Сдвига Тверди, не преодолеет пятнадцать километров за те несколько минут, что у них будут после подтверждения прибытия Холодной Звезды. Разумеется, скорость можно развить и бо́льшую, но это будет слишком заметно и сликшом рискованно. Так что, если ты их не можешь найти, значит они просто прячутся лучше, чем ты их ищешь.

— Я понял, — кивнул я, недовольно поморщившись.

— Час, парень, — повторил Бертан. — Не больше.

Я снова остался один, чувствуя, как дрожит раскинутая вокруг паутина мицелия. Каждая из тысяч нитей вибрировала, передавая информацию — здесь пробежала ящерица, там зашевелились колосья пшеницы, дальше заскрипели ветви одинокого дуба. Но людей — ни одного.

Ладони вспотели. Я сжал кулаки, ощущая, как Ледник Ананси в моей груди пульсирует тревожными толчками, словно предупреждая — энергии осталось мало. Пятнадцать километров во все стороны, то есть почти восемьсот квадратных километров паутины, сотни узлов-кристаллов, поддерживающих структуру… И все напрасно.

«Бертан прав», — признал я наконец. Старый вояка знал, о чем говорил. Ни одна оперативная группа, даже состоящая из мастеров Сдвига Тверди, не стала бы прятаться так далеко.

Значит, они здесь. Прямо перед нами. Но скрыты так, что моя сеть их не видит.

Я провел языком по пересохшим губам. Артефакт? Или какая-то неизвестная техника маскировки? В ушах стучала кровь, а в висках пульсировала начинающаяся мигрень от перенапряжения.

Нет, это все я бы засек…

И вдруг — озарение. Те самые тончайшие нити, которые я раньше считал побочным эффектом, решив не обращать на них внимания… Они ведь вели себя не просто хаотично, а двигались так, будто что-то их притягивало. Точно как волосы прилипают к наэлектризованной янтарной палочке.

«Попробуем», — решил я и глубоко вдохнул, собираясь с силами.

Глаза зажмурились от боли, когда я выжимал из Ледника последние капли Потока. По всей сети мицелия, словно роса на утренней паутине, начали прорастать микроскопические нити — в сотни раз тоньше основных, почти невидимые, едва ощутимые даже для меня. Они дрожали, изгибались, и вдруг…

Резкий рывок! В пяти километрах к северо-востоку целый пучок этих невесомых нитей внезапно потянулся к одному месту, будто сотни крошечных иголочек вокруг магнита.

Там! Они там!

— Нашел, чертовы шпионы!, — торжествующе прошептал я, ощущая прилив адреналина.

Я рванулся к краю башни, но в тот же момент ноги предательски подкосились. Ортезы, работавшие исключительно на энергии Потока, захрустели, механизмы заклинило — запас сил был на исходе. Я схватился за парапет, чуть не перевалившись через край, чувствуя, как каменная крошка сыплется под пальцами.