Ткач Кошмаров. Книга 4 (СИ). Страница 21

Ананси извивался в агонии. Его тело растягивалось, сжималось, трескалось и снова срасталось. Ледник внутри него светился чисто-белым светом, ослепительным и болезненным.

И если в первую секунду я имел возможность просто наблюдать за его конвульсиями, то затем муки настигли уже меня самого.

Я этого не видел, но сейчас рунические формулы подо мной должны были начать светиться кроваво-красным, их линии пульсировали в такт моему сердцу. Формула на спинке кресла — сложный узор из переплетающихся линий, выгравированных с невероятной точностью, была нужна не для усиления Потока внутри Ананси или чего-то подобного.

Наоборот, она собирала выплескивающуюся наружу избыточную энергию и перенаправляла уже не в проводника, а в мое тело. Для того, кто не проходил уровни Штиля и Полного Штиля, это было невероятно рискованно.

Но без этого все стало бы только хуже. Если бы не руны на кресле, хлынувший по нашей с Аном связи в мое тело поток мощи банально разорвал бы меня на части за пару секунд. А так появлялся своеобразный буфер, тормозящий и рассеивающий разрушительный Поток, хлещущий из связующей нас нити.

Тем не менее, Первый импульс ударил в солнечное сплетение с такой силой, что я непроизвольно выгнулся в кресле. Это было похоже на удар раскалённого клинка, вонзаемого между рёбер.

Я закусил губу до крови, ощущая, как энергия врывается в моё тело, без труда перекатываясь через хрупкую «стену» из той энергии, что пропитывала плоть и кости.

Губы расползлись в оскале, когда я пытался сдержать крик. Это было… больше чем боль. Это было как будто меня разбирали на молекулы и снова собирали, раз за разом.

— Держись, Лейран, — донёсся голос отца, но звучал он будто из-под воды.

Я не мог ответить — кровь уже подступала к горлу, наполняя рот металлическим привкусом. Часть силы уходила прочь, вытекая сквозь травмированные ноги, но волны Потока продолжали прибывать, все больше и сильнее с каждой секундой.

Каждый новый толчок расширял канал связи. Я буквально чувствовал, как нить между мной и Ананси утолщается, превращаясь в стальной трос. Но цена за такую радость была очевидна: кожа по всему телу начала трескаться, как пересушенная глина, и кровь начала постепенно пропитывать одежду.

Кровь. Её металлический привкус заполнил рот, струйки тёплой жидкости стекали по подбородку, смешиваясь с потом на шее. Каждый вдох обжигал лёгкие, будто я вдыхал раскалённые угли вместо воздуха.

Из носа хлынула тёплая струйка, а в ушах стоял такой звон, будто внутри черепа били в колокол. Давление рвало капилляры — я чувствовал, как крошечные сосуды лопаются в глазах, окрашивая зрение в розоватый оттенок.

— Ещё немного, — прошептал я, но голос захлебнулся в крови, хлынувшей из горла.

Кости затрещали с отвратительным сухим звуком. Правый мизинец неестественно выгнулся — сустав не выдержал давления. Я попытался сжать кулак, но пальцы не слушались, будто принадлежали кому-то другому.

— Слишком… быстро… — выдавил я сквозь стиснутые зубы.

Формула работала исправно, но моё тело — нет. Если так продолжится, энергия разорвёт меня на части раньше, чем Ананси достигнет Сдвига Тверди. Я не видел, но чувствовал как на моих предплечьях появляются кровавые полосы — лопались уже даже крупные сосуды.

Новый импульс энергии ударил в позвоночник с такой силой, что я закричал — тихо, хрипло, потому что голосовые связки тоже были повреждены. Боль была настолько острой, что на мгновение я полностью потерял зрение.

Внутри грудной клетки что-то хрустнуло — вероятно, треснуло ребро. В глазах помутнело, сознание начало уплывать.

— Сосредоточься! — крикнул кто-то, я уже даже не мог понять, кто именно.

Каждая секунда приносила новую волну боли. Кровь теперь текла не только из носа и рта, но и из ушей, смешиваясь с потом на шее.

— Ещё… немного… — прошептал я снова, хотя уже не был уверен, произношу ли это вслух или только в мыслях.

Я понял, что проигрываю. Слишком много энергии, слишком хрупкое тело. Но отступать было поздно — только вперёд, даже если это будет последнее, что я сделаю в этой жизни.

Левой рукой, которая дрожала как в лихорадке, я полез в карман. Пальцы наткнулись на холодный предмет — маленькую чёрную пилюлю, результат месяца исследований и экспериментов с подарком капитана форта — ногой замершего волка. Она была неожиданно тяжёлой для своего размера, и от неё исходил странный холод, проникающий сквозь ткань перчатки.

Я не хотел использовать это, но, похоже, выбора не было. В каком-то секундном просветлении, усилием воли, вымотавшим меня едва ли не больше, чем все, что было до этого, я отбросил боль, чтобы выдернуть руку из кармана и закинуть пилюлю в рот.

Глава 10

Мир взорвался.

Не болью — абсолютной, всепоглощающей тишиной.

Сначала я почувствовал, как что-то холодное разливается по пищеводу, затем — по груди, животу, шее, рукам…

Замерший Поток. Яд для любой жизни, который должен был на этот раз спасти мою.

Энергия во всем теле стремительно застывала, создавая непробиваемую стену на пути хлещущего через связь Потока. Теперь он был не в силах хоть как-то навредить моему организму и, более того, сама связь из-за отсутствия утечки начала укрепляться и расширяться даже быстрее.

А тем временем замерший Поток, захватив все тело до самого копчика, начал своё движение еще дальше вниз, к ногам. Это было похоже на ледяную реку, текущую по моим венам. Каждое её движение сопровождалось странным ощущением — не болью, а скорее пробуждением чего-то давно забытого.

И тогда… я почувствовал их.

Не боль, не холод — а само присутствие. Мои ноги.

Лёд достиг колен, и вдруг…

— Чёрт возьми… — вырвалось у меня, когда я ощутил то, чего не чувствовал девятнадцать лет.

Пальцы ног. Они были там. Холодные, чужие, но неоспоримо мои. Я мог ощутить каждый палец, каждую косточку, каждую мышцу — всё было сковано льдом, но существовало.

Искажённый Поток в них сжался, как дикий зверь, загнанный в угол. Лёд не уничтожал его — он сковывал, создавая хрупкий, невероятный баланс. Впервые за всю жизнь я чувствовал свои ноги целиком, и это было одновременно мучительно и прекрасно.

Очевидно, почему «прекрасно», а «мучительно» потому, что я знал: это лишь на несколько минут.

Замерший Поток не был всесильным. Прошло какое-то время, и напор энергии из связи с Аном начал снова одолевать, вымывая застывшую энергию из тканей.

Это не было плохо, даже наоборот. Все-таки замерший Поток, если бы остался в теле, мог причинить вред ничуть не меньший.

Так что теперь мне нужно было очень четко попасть в тайминг.

Энергия старейшин могла настолько беспрепятственно проходить по нашей с Аном связи потому, что сейчас он проходил через прорыв и его Ледник был открыт нараспашку, без проблем пропуская через себя шквал Потока. Как только Ан прорвется и его уже полноценный собственный Ледник сформируется, напор старейшин просто разорвет этот Ледник на части.

С другой стороны, напор энергии, хлещущей в мое тело, пока что занятый вымыванием из последнего всего замершего Потока, как только справится с этой задачей, вернется к уничтожению самого тела, что в моем нынешнем состоянии, после пропитки всего организма, пусть и очень краткой, замершим Потоком, за считанные секунды приведет меня к смерти.

С третьей же стороны, оставлять в теле замерший Поток тоже было нельзя, так как даже небольшая его крупица могла очень быстро разрастись и заморозить вообще всю энергию во мне, а после ритуала у меня явно не будет никаких сил, чтобы этому помешать.

Потому я должен был подгадать так, чтобы прорыв Ана и уничтожение всего замершего Потока произошли идеально одновременно. И оказалось это намного сложнее, чем можно было подумать.

Я словно пытался уравновесить две чаши весов, одновременно безостановочно докидывая на каждую тысячи и тысячи разновесных грузиков. Если бы я в этом деле был один — точно бы не справился. Но всю дорогу у меня был напарник.