Феодал. Том 2 (СИ). Страница 22

Аристократка опасливо поднесла деревянную кружку ко рту и пригубила. Она не хотела уходить из поселения, не договорившись, но и крыть ей было нечем. Это тогда я был без средств и зависел от родных: можно было отбирать еду, требовать, приказывать, ставить в ограниченные рамки. А сейчас я был хозяином положения, у меня были все рычаги давления на род.

Так как она не смогла найти достойного компромисса, это сделал я.

— Значит так, Агриппина Геннадьевна, у нас с вами непростая история, потому слушайте, как всё будет. Вы не получите ни одного векселя обратно, но, — я специально сделал паузу и с наслаждением допил квас, мачеха терпеливо ждала, пока я поставлю кружку, вытру «усы» и продолжу, — но я не вижу смысла в излишней жестокости. Я ведь не вы.

— Если ты не хочешь списать наши долги, тогда что? Я не понимаю.

— Скажем, я могу позволить вам и дальше жить в качестве помещиков, что-то вроде баронов на пенсии, понимаете? За это право я попрошу скромную цену.

— А что феод?

— А феод я заберу себе.

— Пф-ф, — отвернулась она, — ещё суд не прошёл, а ты уже делишь шкуру неубитого медведя, побойся отца.

— Половину я заберу после суда, а потом оставшееся — по векселям, — я нагнулся к ней поближе. — Вы в долговой яме, матушка, я предлагаю вам спасательный круг — не надо его отталкивать.

— Ты сказал про скромную цену — что ты имел в виду?

— За вами останется имение со всем хозяйством и тремя деревнями — этого хватит на жизнь в достатке под моей защитой. К тому же я как сюзерен не буду брать с вас налог, вы же моя семья. Взамен я прошу отдать мне Драйзера.

— Сюзерен? — засмеялась она. — Ты хочешь вассала барона, будучи сам бароном? Это исключено, это немыслимо — нет. Наш единственный сюзерен — это граф Остроградский, всё остальное — твои юношеские фантазии. Мы никогда не унизимся до такого положения.

— Хорошо, — ответил я, вставая со стола. — Допустим, вы не согласны расставаться со статусом, тогда отдайте мне Драйзера под честное слово. Я не буду вас выгонять и требовать подданства — живите до момента, пока я не отберу вообще всё, в том числе имение. За мечника я подарю вам два месяца на погашение векселя. Если успеете — оно ваше. В противном случае мой адвокат начнёт процесс возвращения долгов сегодня же.

— Поверить тебе на слово?

— Почему бы и нет? Оно чего-то да стоит. Мы можем оставаться врагами, соблюдая приличия. Кажется, в этом суть дипломатии? Агриппина Геннадьевна, не обольщайтесь — вас спасают только родственные связи со мной, но и они имеют свои пределы прочности. Предложите батюшке мои условия, пусть подумает.

Мачеха дёрнулась, когда с печки лениво спрыгнул Иней, точнее, он скатился кубарем, помотал головой и потопал ко мне. Женщина встала, пятясь назад.

— Не бойтесь, пока вы моя гостья — никто вас не тронет.

Виверн, царапая мне ногу, взобрался до пояса, потом кольнул спину и вскоре позёвывал у меня на плече. Аристократка его вообще не интересовала — он хотел на прогулку. Ментально-окрашенная эмоция показала, что зверёныш помирает со скуки.

— Давайте провожу вас, — я любезно открыл ей дверь, Алёна уже давно сидела в карете и, насупившись, ждала тётку.

Работа снаружи кипела, повсюду раздавался сосредоточенный стук топоров и скребущее шуршание скобелей. Гио о чём-то беседовал с Кошевым, и магией проводил манипуляции с грунтом, подготавливая фундамент для будущих срубов.

Мачеха была на эмоциях и спешила убраться из нового феода. Я хотел было захлопнуть за ней дверцу, но она справилась сама и с чувством. Моя милосердная сделка била по её гордости и по гордости вообще всего рода, поэтому я сомневался, что они еë одобрят.

Никаких денег у них не было, чтобы откупиться, потому я и предложил забрать приглянувшегося мне Драйзера. Я не хочу воевать против единственного человека, что был ко мне добр, и к тому же его высокие показатели могли сослужить мне хорошую службу. Он хоть и похуже Нобуёси, но обучал великолепно — к этому тоже надо иметь склонность.

Японец не мог так отыскивать подход к чужим сердцам — для него существовал только беспрекословный путь, тогда как некоторых людей надо приободрять, где-то похвалить или, наоборот, поругать, объяснить, что не так, дать надежду. К Нобу тянулись больше как к мастеру, за которым хочется повторять, чтобы стать таким же искусным. Его личный пример заражал. А вот Драйзер быстро и умело подбирал ключик к каждому. Это два разных учителя.

«Надеюсь, отец одумается».

— Так, показывай, что ты там привёз, — сказал я Нобу, похлопав его по плечу, тот как раз закончил трапезу, отдавая дань уважения искусству готовки Лукичной.

— Я скучал по рису. Теперь буду скучать по твоим щам, Лукична-сама.

— Да сама всё как всегда сама, спасибо дорогой. Вон как исхудал, в следующий раз приготовлю тебе рису.

— Теперь и умирать не страшно, — с серьёзным лицом кивнул Нобуёси.

— Зачем же умирать? — испугалась повариха. — Не надо умирать, ты нам живёхоньким нужен.

— Это он так учится шутить, — ответил я вместо него, и мы отошли к набитой доверху телеге.

Без Ермолая Нобу не мог купить всё сразу к лесопилке, потому взял только пильное полотно через систему храмовых поставок. Так бы пришлось ждать мастера по пилам, но на складах отыскалась нужная продукция. Артели ремесленников бесперебойно обеспечивали Межмирье и империю всем необходимым.

Вот какие съестные припасы он добрал к нашему рациону: два мешка муки, два мешка круп, бочонок соли, сухари, горох, чечевица, солёное сало, масло для готовки, зелень, овощи, фрукты, приправы и многое другое — я передавал ему список от Лукичны. Там были в основном нескоропортящиеся продукты.

Помимо этого, Нобу прихватил швейный набор для починки одежды, всяких ёмкостей для хранения, мыло, табак мужикам и шерстяных одеял на всех. Пока остановились на этом — большую часть нужных вещей мы привезли ещё вчера.

Также он взял дополнительные три рабочие лошади для срочных поездок в город и, чтобы лесорубы могли управляться без Мефодия. Плюс шесть мешков овса — скотина прожорливая и требовала ухода.

— Ещё и конюшню надо, эх, — почесал я затылок.

— Обойдёмся пока навесом, — сказал Митька, помогая на разгрузке. — Дам задание, справим всё как надо.

— Добро, — ответил я, водружая на спину мешок.

Запасы сносили в дом. Места и так мало, а теперь ещё и хлама прибавилось, но Лукична велела тащить всё к ней наверх. Попыхтели и справились. Тяжело начинать всё с нуля, но зато будет потом что вспомнить. Компания подобралась весёлая.

Когда выдалась минутка, я позвал Яра и Кошевого в избу и выдал им двойное жалованье.

— Теперь получаете по четыреста, поздравляю, — деньги улетали быстро, но от этих двоих зависело будущее моего феода, для такого дела не жалко. — Обещал, что будете бригадирами — слово своё сдержал. Не подведите.

Друзья переглянулись и довольные спрятали деньги.

— Благодарствуем, мы это работать надо.

И ушли по своим местам. Со всеми тратами чистыми деньгами у меня оставалось шестьдесят тысяч. Стяжень и зеленец — стратегический резерв. Надеюсь, завтрашняя экспедиция в красный мир пополнит мой кошелëк. Расходы будут только расти — это лишь малая часть того, что нужно.

Тяжело быть феодалом без зарабатывающих тебе деньги активов. Хотя один у меня был: 0,25% от государственного дохода со стяженя. Минимальные пятьдесят тысяч в месяц я всегда получу — на них и буду опираться при найме людей. Эта сумма пойдëт на выплаты рабочим, так что здесь я не волновался и мог поощрять труд без оглядки на финансы. Как приготовим побольше срубов — ещë найму людей, разрастëмся.

Мефодий и лесоруб Николай получили задание, возвести частокол и со всем старанием приступили к его выполнению. Хоть юноша значительно проигрывал в силе Куликову, но топором работал быстрее и точнее. Богатырская удаль позволяла в буквальном смысле вбивать брëвна в землю без предварительного рытья ям. Для этого ребята заостряли сразу два конца. Дело пошло на лад, и заготовленный вчерашний запас потихоньку таял.