Егерь. Опасная Зона (СИ). Страница 14

Память всплыла сама собой: дед рассказывал про старого волка, который научился загонять косуль к обрыву. Но тот действовал инстинктивно, используя знание местности. А этот сокол — планировал. Создавал ловушку, ждал жертву…

Невероятные инстинкты. Как же развились звери за эти сотни лет.

— Что ж, — пробормотал я, отряхивая остатки грязи с штанов, — урок получен. Здесь даже обычные хищники думают почти как люди. Теперь будем осторожнее.

Но когда я уже собирался уходить, взгляд упал на неподвижное тело сокола. В памяти всплыл разговор с Ирмой — она как-то упоминала, что из магических зверей тоже можно добывать реагенты. Не только растения ценятся алхимиками.

— А ведь и правда, — прошептал я, присаживаясь рядом с соколом.

В прошлой жизни я разделывал дичь сотни раз — от мелких птиц до крупных копытных. Знал, где искать желчь, какие органы ценятся, как правильно снимать шкуру. Но здесь, в мире магии, правила могли быть совершенно иными.

Я активировал «Обнаружение».

Мир потускнел, став чёрно-белым. Тело сокола лежало передо мной, но никакого свечения не исходило — ни от перьев, ни от когтей, ни от клюва.

Странно. У этой птицы был навык телепортации — чистая магия. Должно же что-то светиться?

Я внимательно обошёл тушу кругом, рассматривая каждую деталь через навык.

Может, магические компоненты находятся внутри?

Взял нож и аккуратно вскрыл грудную клетку. Движения привычные, отработанные годами охоты в тайге. Только теперь делал всё, не отключая «Обнаружение».

Внутренние органы открылись моему взгляду, но и здесь — никакого свечения. Сердце, лёгкие, печень — всё было обычным и не подсвечивалось.

Красавчик подбежал ко мне и принюхался к соколу. Его шёрстка не заискрилась — значит, навык «Поиск и сбор» тоже ничего не находил.

— Видимо, не каждый магический зверь годится для алхимии, — вздохнул я, поднимаясь.

Или же я ещё не знаю, как правильно искать такие реагенты. В «Зверином кодексе» об этом ничего не написано.

Впрочем, расстраиваться не стоило. Пятьсот очков опыта за победу над F-ранговым хищником — уже неплохая награда.

Красавчик забрался на меня и свернулся калачиком. Он явно устал от навыка и стресса.

Посмотрел на небо — солнце ещё высоко, день только начинался. Теперь я знал, что в этом лесу опасность может подстерегать в самых неожиданных формах.

Но, как ни странно, именно эта непредсказуемость разжигала во мне охотничий азарт. Адреналин бурлил в крови, заставляя сердце колотиться быстрее. Вот она — настоящая дичь!

Глава 6

Теперь, отряхивая болотную грязь со штанов, я понимал — опасная зона требовала совершенно иного подхода. Если раньше в тайге я мог положиться на силу и опыт, то здесь каждый неосторожный шаг мог стать последним. Слишком всё непредсказуемо.

Достал из рюкзака запасные носки — мокрые ноги в долгом переходе приведут к мозолям, а мозоли в бою могут стоить жизни. Переобулся, аккуратно отжал воду из штанин и огляделся.

Афина терпеливо находилась в ядре. Красавчик дремал у меня на плече, но его маленькое тельце было напряжено — он тоже чувствовал опасность.

— Эй, лопать будешь? — кивнул на труп сокола. Горностай лениво открыл один глаз, спрыгнул, принюхался и отпрянул.

Ладно, похоже у вас есть свои предпочтения…

— С этого момента — полная тишина, — прошептал я, — Любой шум может привлечь что-то похуже сокола.

Дальше начал двигаться как учил дед: пятка-носок, плавно переносить вес, проверять каждую ветку под ногой. В тайге это позволяло подойти к лосю на расстояние выстрела. Здесь могло спасти жизнь.

Каждые десять шагов — остановка. Прислушаться, принюхаться, осмотреться.

Лес в опасной зоне был другим. Деревья росли ближе друг к другу, их стволы покрывала не обычная кора, а что-то напоминающее чешую. Мох под ногами светился слабым зеленоватым светом — видимо, магия пропитала даже растения.

Но звери всё равно оставляли следы.

На влажной земле у ручья я нашёл новый отпечаток.

Присел на корточки, изучая след. Копыто, но не лошадиное и не оленье. Слишком широкое, с глубокими вмятинами от дополнительных… когтей? Размер впечатлял — с мою ладонь.

— Что за чудо-юдо, — пробормотал под нос.

Провёл пальцем по краю отпечатка. Земля ещё влажная, значит, зверь прошёл недавно. Но насколько недавно? В обычном лесу я бы определил по свежести следа. Здесь же, где даже мох светится магией, правила могли быть иными.

Я встал и пошёл по следу.

Шаги были широкими — не меньше полутора метров между отпечатками.

Либо зверь был огромен, либо двигался быстро. Возможно, и то, и другое.

Через пятьдесят метров следы привели к дереву с содранной корой. Царапины шли по стволу на высоте моего роста. Четыре параллельные борозды, глубокие, будто их прорезали стальными когтями.

Я приложил ладонь к царапинам. Когти были длиной с мои пальцы. И судя по глубине борозд — невероятно острые.

— Ну и кто ты? — выдохнул я.

В памяти всплыли медведи, которые метят территорию, дерясь с деревьями. Но это была не медвежья работа. Слишком аккуратно, слишком… целенаправленно.

Я сосредоточился на потоковом ядре в груди и мысленно позвал Афину. Тёплая волна откликнулась изнутри — она была готова.

— Выходи, девочка. Нужно кое-что проверить.

Через мгновение она стояла рядом, стряхивая последние искры магии.

Я присел перед ней на корточки, изучая морду. Царапины от соколиных когтей слегка затянулись. Края ран подсохли, покрылись тонкой корочкой. Кровотечение полностью остановилось.

— Интересно, — пробормотал, осторожно касаясь пальцем края раны. Афина терпеливо позволила осмотреть себя.

— Похоже в духовном теле ты восстанавливаешься быстрее, чем снаружи.

Это была ценная информация. Значит, потоковое ядро не просто хранилище для питомца — оно ещё и своего рода лечебница. Афина могла отдыхать внутри меня, восстанавливая силы и заживляя раны. Пусть очень медленно, но всё же.

— Пока что ты мне понадобишься здесь, — сказал ей, поглаживая по голове. — Но, когда будет возможность — обязательно дам отдохнуть.

Кошка одобрительно мурлыкнула и потёрлась боком о мою ногу.

— Скажи, — я указал на исполосованное дерево, — Что ты думаешь об этом?

Афина подошла к стволу, обнюхала глубокие борозды от когтей. Её ноздри раздувались, уловив что-то в запахе. Затем она резко отшатнулась, её шерсть слегка встала дыбом.

Из горла вырвался тихий, но выразительный рык. Не агрессивный — предупреждающий.

Посыл был чёткий: опасно.

— Ты права, — согласился я. — Обойдём.

Мы свернули в сторону, подальше от следов неизвестного зверя — это точно не ветряная рысь. Лучше потерять время на обход, чем столкнуться с чем-то, что способно разодрать дерево как бумагу.

Дальше двигались ещё осторожнее.

Ветер дул с востока, значит, подходить к потенциальной добыче нужно с запада, чтобы зверь не учуял запах.

Солнце стояло высоко, но я старался идти в тени деревьев. На открытых пространствах силуэт человека виден издалека, а многие хищники охотятся днём.

Красавчик оказался неожиданно полезным спутником в этом чужом, опасном лесу. Его крохотные ноздри постоянно работали, втягивая воздух и разбирая сложную симфонию ароматов, которые мой человеческий нос просто не мог уловить. Там, где я чувствовал только общий запах сырости и перегноя, горностай различал десятки отдельных нот.

Когда впереди, за густыми зарослями, пахло чем-то подозрительным — резким мускусом крупного хищника или кислым запахом разложения, — Красавчик издавал особый звук. Не громкий «тявк», а едва слышное попискивание прямо мне в ухо, одновременно осторожно вцепляясь коготками в воротник рубашки.

Первые несколько раз я не сразу понял эти сигналы. Но когда в третий раз его предупреждение привело нас к свежим следам какого-то крупного зверя с внушительными когтями, я научился доверять его инстинктам безоговорочно. Стоило ему подать сигнал, и я тут же менял маршрут, уводя нашу маленькую группу подальше от потенциальной угрозы.