Сезон помидоров, или Пари на урожай (СИ). Страница 37

В глазах сверкает гнев.

— Наутро… ты упрекаешь меня?!

Глава 52

В немом изумлении вслушиваюсь в отзвучавшее эхо его слов: «Всю ночь мечтал о тебе».

Нет, я понимала, конечно, что нравлюсь Регальдису... Торвену. Какая женщина этого не заметит? И меня тоже к нему тянуло — давно уже не по-дружески.

Да что там говорить… Я даже приревновала герцога к Эфимии! После того, как услышала, что он экономку спас, на душе будто червячок поселился. Грыз меня потихоньку изнутри. Вроде бы терпимо, но гадкое чувство не позволяло ощутить покой и целиком сфокусироваться на работе.

До сих пор я могла его прятать — это чувство — за житейскими заботами. Волнений и стресса у меня с этим пари было хоть обваляй. Однако наступил момент откровений, когда игра в прятки закончилась, и я оказалась не готова к столкновению с правдой.

Просто... правда мне заранее казалась слишком сложной для восприятия.

На мезальянс герцог не пойдёт, а я не соглашусь на роль содержанки. Голос разума утверждал, что у нас не может быть общего будущего.

И всё же в глубине души я ощущала: нас объединяет нечто большее, чем взаимная симпатия. Я не знала его хорошо — впрочем, можно ли постичь целиком человеческую душу даже за годы знакомства? И всё же порой ясно чувствовала точки соприкосновения.

Схожие представления о справедливости, доброте, благородстве. Один и тот же внутренний стержень. А подобное, как известно, тянется к подобному.

Мне казалось, мы — словно две струны на одной скрипке, настроенные мастером звучать в гармонии. Да, каждая тянется своим путём, но всё же рядышком и в унисон.

Чего я не ожидала — так это его пугающей откровенности.

Паника толкает меня перейти в глухую защиту.

Однако мне удаётся прикусить язык, а когда эмоции слегка стихают, пытаюсь быть дипломатичной:

— Мне очень поможет, если вы объяснитесь. Почему вы решили, что Дэшфорд заявится ко мне ночью?

Регальдис некоторое время молчит.

Будто оценивая, стоит ли доверять мне детали.

Затем небрежно пожимает плечами.

— Я задействовал артефакт слежения.

Его ответ меня ошарашил. Подобные артефакты можно использовать только для королевских нужд. Иначе начался бы произвол, анархия. Все богатеи просто слетели бы с катушек, злоупотребляя магией и влезая в частную жизнь.

Получается, герцог ради меня пошёл на риск. Злоупотребил служебным положением.

Или, может, поймать Дэшфорда на нарушении закона — это дело государственной важности, поэтому артефактом пользоваться законно?

Да уж, верно говорят: закон что дышло.

Как бы то ни было, теперь в моём похищении правда проглядывала забота. Хотя, по-хорошему, он должен был объяснить про Дэшфорда, чтобы я добровольно приняла решение о ночёвке. А не вести себя, как неандерталец.

Видно, ему по какой-то причине сложно поверить, что со мной работают логичные доводы. Вот и перестраховался.

— Значит, Дэшфорд и правда приезжал в Черные Пески, — задумчиво тяну, — пока я спала?

— Да, Клара. Он и правда приезжал, — устало повторяет он. — Ты и правда была в опасности, — и многозначительно добавляет: — Была.

Последним словом он будто подчеркивает, что отвёл от меня беду. Интересно, что сделал Дэшфорд, когда не нашел пташку в ловушке? Надеюсь, не устроил погром? Внезапно меня скручивает тревога:

— Вы закрыли дверь после того, как унесли меня оттуда?

Регальдис молчит, а по его лицу мне не удаётся прочитать ответа. Но, судя по всему, не закрыл. Ведь сказать «да» в такой ситуации — было бы проще простого.

Наверно, он просто не понимает причины моего беспокойства, а у меня появилась очень большая, очень весомая причина для волнений.

— Там же семена в доме, — я вспыхиваю от ужаса. — Прорастают в мокрой тряпочке. Беззащитные, без присмотра. Если Дэшфорд до них добрался…

В глазах Регальдиса мелькает досада. Он недоволен мной? Или тем, что я отклонилась от выбраного им вектора беседы? Неужели не понимает, что мне не до разговоров, пока судьба моих помидоров под вопросом?

— Он мог уничтожить все семена, — шепчу едва слышно. — Тогда мне конец.

— Клара...

Но я уже не слушаю. Коротко выдохнув, вскакиваю, с грохотом отодвинув стул, и кидаюсь к выходу. Паника стискивает грудь. Я не могу потерять новые семена! Просто не имею права! Вырастить ещё одну партию — времени не хватит.

Не добежав пары метров, слышу щелчок от двери. Но по инерции всё же добираюсь до двери и дёргаю за ручку.

Не поддаётся.

Ахнув, дёргаю сильнее.

Тот же результат. Заперто.

Герцог запер меня в столовой?

Кто бы сомневался. С его уважением к моим границам — это даже ожидаемо.

Постояв перед дверью, поворачиваюсь.

Регальдис сидит хмурый, как ночь, напряжённый. А глаза — словно предгрозовое небо. Мне становится не по себе. Таким мрачным я его ещё не видела.

Похоже, он не намерен меня отпускать на середине разговора.

Я судорожно вздыхаю.

Вот так -то, Клара.

Это тебе не студент с твоего университета, которому можно было отказывать раз за разом, и он молча кушал твои отказы. Это опытный маг. Взрослый мужчина, который точно знает, чего хочет.

А хочет он на данный момент тебя.

Ну или хотя бы, для начала, ясности между нами.

Я сглатываю пересохшим горлом.

Развожу беспомощно руками.

— Я перед вами в долгу, милорд. Но сейчас мне нужно срочно уйти. Я хотела бы перенести наш разговор на потом.

— На какое «потом»? — осведомляется он с холодком и откидывается на спинку стула. — На «потом», когда ты проверишь свои семена и убедишься, что они в порядке? Или на другое «потом» — когда ты выиграешь пари и станешь самой завидной невестой в королевстве?

Глава 53

— Твои помидоры в порядке, Клара. У тебя нет повода для волнений.

Его взгляд отслеживает мою реакцию. Вот, вроде бы герцог говорит спокойно и тихо, но от него исходит такая внутренняя сила, что она и мне помогает успокоиться... Или это он ментальной магией воздействует?

Как бы то ни было, постепенно голос разума в моей голове набирает обороты. И правда. Какой смысл срываться куда-то посреди разговора?

Переживать уже поздно. Даже если Дэшфорд приезжал ночью в дом, моя очень «своевременная» паника никак не исправит положение. Тем более граф утверждает, что помидоры в порядке. Пожалуй, можно и поговорить о наболевшем.

— Охотно верю, — начинаю осторожно, — что ситуация у вас под контролем, милорд. Но в том-то и проблема. Это моя ситуация и моя жизнь. Они почему-то у ВАС под тотальным контролем. Вы не подскажете, почему?

Лорд даже не смущается. Небрежно крутит в руках серебряную вилку и пожимает плечами с таким видом, будто я спросила о погоде за окном. Мол, элементарно, Ватсон!

— Я не позволю беспринципному мерзавцу сделать тебя своей игрушкой, — заявляет он будничным тоном.

— И поэтому вы решили сами стать моим хозяином? — развожу руками, едва сдерживая подступающий гнев. — Чтобы обращаться со мной чуть бережнее, чем Дэшфорд?

Кажется, мои слова наконец пробивают броню его невозмутимости. На миг в его тёмных глазах мелькает... уязвлённость? Помрачнев, он сжимает челюсти чуть ли не до хруста.

— Ты нежный цветок, Клара. Ты ничего не знаешь о жизни вне приютских стен. Ты нуждаешься в защите. В этом весь смысл. Не переворачивай всё с ног на голову.

— А как ещё можно истолковать ваши поступки, милорд? Вы похитили меня из собственного дома. Теперь не выпускаете из своей столовой. Может, ещё цепями прикуёте к бата…

Вовремя прикусываю язычок, вспомнив, что батареи в этом мире нет. Да тут в столовой и приковать-то некуда. Разве что к ножке массивного обеденного стола.

Замолчав, старательно понижаю градус накала в своей груди. Продолжаю чуть спокойнее:

— Я вам очень благодарна, милорд. Мне и правда нужна ваша защита, — с трудом заставляю себя вытолкнуть это признание. — Но если вы продолжите ограничивать мою свободу, вы лишитесь моей симпатии.