Значимые (ЛП). Страница 67

В конце концов, мы сами хозяева своей судьбы.

Я чувствую умиротворение. Ночь обещала стать кошмаром, но я чувствую себя ближе к нему, чем когда-либо. Мои глаза медленно закрываются, я засыпаю, положив голову на грудь Аарона, а руку – на его торс.

Я так привыкла к нему. Я слышу, как замедляется его сердцебиение, пока он гладит мои волосы, а большим пальцем касается моей руки. Усмехаюсь, когда чувствую его эрекцию на своём животе. Он настаивал на том, что хочет почувствовать мою обнажённую кожу на себе, не позволяя мне одеться – что ж, теперь ему придётся иметь дело со своей выпуклостью.

Когда я просыпаюсь рано утром, то обнаруживаю, что Аарон прижимает меня к себе. Он не отпускал меня всю ночь. Я улыбаюсь, наслаждаясь моментом. Он проспал со мной всю ночь без кошмаров. Принял близость, которая раньше пробуждала его демонов. Он победил их. Я поворачиваюсь к нему лицом. Аарон выглядит таким умиротворённым и ангельским. Его глаза всё ещё закрыты, но он притягивает меня к своей груди, словно знает, что я наблюдаю за ним. И я знаю, что это лучший сон, который мы оба когда-либо видели.

Я наклоняюсь, чтобы поцеловать его. Его глаза открываются и наполняются жаждой, когда он смотрит на моё обнажённое тело, сидящее у него на коленях. Аарон ухмыляется, и я хихикаю, когда он награждает меня страстным поцелуем, от которого моё сердце трепещет и каждый раз сильно бьётся.

Мы оба знаем, что будет дальше.

Наши демоны больше не могут нас достать.

Мы – лекарство друг для друга.

ГЛАВА ТРИДЦАТЬ ПЯТАЯ

Волк

Аарон

Жизнь была хороша. Слишком хороша. Худший враг гонщика «Формулы-1» – это счастье.

Оно притупляет твой инстинкт убийцы. Ты должен думать только о трассе, отдавать ей всё, даже свою жизнь, если придётся. Но в последнее время мной руководят мой член и орган, который служит мне сердцем.

Я усерднее тренировался, чтобы одержать победу в этом сезоне, но изменил своим привычкам. Если бы не она, я бы был в своей главной резиденции в Монако, но вместо этого я провёл зимние каникулы в своём пентхаусе в Нью-Йорке. Я каждую ночь проводил с Элли, и мне больше не снились кошмары. Она постепенно заполняет мою душу и стирает отпечаток Андре. Кстати, я не ответил ни на один из его звонков.

Моя красавица со мной на Гран-при Австралии. Первая гонка сезона. Я очень рад, что она наконец-то решила заниматься тем, что ей нравится. Но она не знает, что я, возможно, отправил её картины в художественные галереи. Я знаю, что это её мечта, даже если она всё ещё не уверена, но я в ней не сомневаюсь. Они будут идиотами, если не возьмут её. К тому же, если она станет художницей, то сможет путешествовать со мной по всему миру. Мы возьмём с собой её художественные принадлежности, и тогда она будет со мной.

Все. Это. Чёртово. Время.

Это чёртова чушь. Я живу в Монако. Она живёт в Нью-Йорке. Я путешествую круглый год. Мы обречены на провал. Что, если она будет жить со мной? Поедет ли она из Нью-Йорка? Я никогда ни с кем не жил. Согласится ли она путешествовать со мной? Сосредоточься на гонке, Аарон, чёрт возьми.

Она морочит мне голову.

Элли дарит мне милую улыбку, надевает гарнитуру и готовится следить за гонкой из моего паддока. Мне нравится, какой взволнованной она выглядит. С другой стороны, я известен как неукротимый парень, с которым не так-то просто. Я видел, как все мужчины пялились на неё, когда мы приехали. Но Элли моя. Она тоже несколько раз бросала на меня взгляды, когда какая-нибудь женщина смотрела на меня томным взглядом или когда привлекательная, по её мнению, женщина заговаривала с нами.

Ей не нужно ничего бояться. Ни одна из них не сравнится с ней и вполовину. Она великолепнее их всех, и, хоть мне и неприятно это признавать, она полностью отбивает у меня интерес к другим женщинам. Чёрт возьми, гонка, Аарон.

Моника смеётся надо мной, когда видит, что я не могу отвести взгляд от Элли, как какой-то сопляк. Держу пари, она не смогла бы устоять перед соблазном, она не упускает возможности погреться на солнышке.

К тому же она любит Элли. Но кто бы её не любил? Луис продолжает смотреть на Монику, и я не могу сдержать ухмылку: у этого ублюдка такой же трах мозга, как и у меня, из-за женщины. С тех пор, как он рассказал мне всю правду, я всё ещё ненавижу его, но верю, что его ненависти к самому себе достаточно, чтобы заставить страдать. К тому же, судя по тому, как он тоскует по Монике, я думаю, она его не простила. Зная её, она просто заставит его потрудиться ради этого. Хорошая девочка. Я просто надеюсь, что Элли не смягчит её. Иногда она слишком хороша для этого мира.

Пора.

Я запрыгиваю в свой болид и мысленно настраиваюсь на гонку.

Надеваю перчатки. Надеваю шлем. Когда я участвую в гонке, Аарон исчезает, чтобы впустить Волка. Безрассудный. Опасный. Грешник. Я – всё вышеперечисленное. Мы все по-разному справляемся со своими травмами. Я участвую в гонках. Гонки – это то, что помогает мне оставаться в здравом уме. Мне нужен бешеный темп, я борюсь со своими демонами. Надеюсь, счастье не помешает моей гонке.

Я выравниваю машину на стартовой решетке, волнение бурлит в моих венах. Я скучаю по этому. Когда красный свет гаснет, нажимаю на педаль газа. 200. 210. 220 миль в час. Я веду машину, не боясь вырваться вперед. Но гонка – это не спринт.

Быстрее.

Из-за ошибки я откатываюсь на два места назад. Сейчас Луис лидирует на третьем месте, за ним следует ещё один претендент.

Я сосредотачиваюсь только на скрежете мотора, отключая разум. Даже не обращаю внимания на голос Томаса в гарнитуре. Разгоняю машину быстрее, выигрывая микросекунды на поворотах, рискуя. И я снова в той точке. В точке, где в моей голове всплывают одни и те же образы. Генри. Авария. Я позволяю адреналину поглотить меня. В кабине пилота я всё контролирую. Я силён. Непобедим. Когда я участвую в гонке, на шаг ближе к смерти. Я чувствую, как она мчится мне навстречу.

Я никогда не чувствовал себя более живым, находясь ближе к смерти. 225 миль в час…

Преследую.

Мне нужно сделать шаг вперёд.

Я здесь. Я в той точке, где ничего не ощущаю. Я в той точке, где чувствую умиротворение. Точке, когда всё может измениться. Когда неудачный манёвр может привести к крушению. Всего одно движение, всего один вдох. Но я ничего не могу с собой поделать, мне нужно ещё раз увидеть демонов своего прошлого.

Мне нужно увидеть Генри.

227 миль в час…

Дух Генри со мной. Он наблюдает за моими гонками. Я снова чувствую близость с братом. Время, кажется, замедляется. Я чувствую себя застрявшим между жизнью и смертью. Генри, мне так жаль. Прости меня.

— Аарон. У тебя есть возможность обогнать Луи, но это рискованно, – говорит Томас в гарнитуре.

Я ускоряюсь, с трудом удерживая руль. Одна ошибка – и я разобьюсь. Одна ошибка – и я буду с Генри. Но на этот раз что-то меняется. Во мне всегда была эта ярость и этот гнев. Я дикарь по крови. Но я обретаю покой.

Я готов отпустить Генри.

Я люблю тебя, брат.

Я жму на педаль, пока Томас кричит в гарнитуре, но я улыбаюсь. Вхожу в поворот и обгоняю Луиса.

И в этот момент понимаю, что выиграю гонку.

Потому что я больше не гоняюсь против своего сердца. Я гоняюсь вместе с ним. Раньше, когда гонки заканчивались, я был один. Один со своими мыслями, один со своей тёмной душой. Была только одна формула. Игра. Призраки. Флирт. Контроль. И повторение. Но теперь есть она. Мне есть ради чего возвращаться домой, за что бороться. Я буду жить не в прошлом, а в будущем.

Буду мчаться навстречу женщине, которую люблю.