Значимые (ЛП). Страница 54

— Ну что, Элли, ты здесь по делу или на свидании с моим сыном?

У меня нет времени ответить, потому что Аарон повернулся спиной к отцу и смотрит на меня.

— Элли. Ты можешь подождать меня у бара?

Он берёт меня за руку, его взгляд умоляет меня выслушать его.

Я киваю, он сжимает мою руку в знак того, что всё в порядке. Я оставляю его в покое и направляюсь к бару, несколько раз оглядываясь и гадая, что за человек скрывается за его слишком безупречной внешностью.

Я заказываю стакан воды, когда замечаю Луиса Хармила – вероятно, не с первым бокалом шампанского – одиноко сидящего у бара. Большинство людей заняты закусками на золотых тарелках, разговаривают группами; даже молодой бармен проверяет свой телефон, не обращая на нас внимания.

— Смотрите, кто здесь. Посторонняя. – Луис высокомерно ухмыляется, наливая себе еще один напиток. Боже, церемония еще даже не началась, а он уже в стельку пьян.

— Тебе действительно нравится, что все тебя ненавидят, не так ли?

Я закатываю глаза, презирая его. Особенно с тех пор, как я узнала правду о том, что он сделал с Моникой.

— Ты никогда не будешь принадлежать к его миру, ты ведь это знаешь, верно? – Он прищуривает глаза, гнев съедает его заживо. Я знаю, что Луис – злопамятный неудачник, но всё же он не стал бы так безрассудно напиваться из-за того, что финишировал вторым. В конце концов, он – Золотой мальчик. Он залпом допивает свой напиток, смеясь слишком громко для такого роскошного мероприятия. Он добровольно уничтожает себя. Но зачем?

— Никто не может понять, каково это – быть гонщиком «Формулы-1», – с отвращением выплёвывает он.

— Ты в порядке?

Не то чтобы мне было не всё равно.

К нам подходит рыжеволосая женщина лет пятидесяти. Жемчужные ожерелья на шее, дизайнерское платье, макияж в нюдовых тонах, причёска в виде шиньона — она определённо из старой знати. Её изумрудный взгляд сверкает от превосходства и снисходительности. Она выдавливает из себя улыбку, прежде чем обратить внимание на Луиса.

— Луис. Что ты делаешь? – бормочет она.

— Праздную, мама. – Он ухмыляется, провокационно поднимая бокал перед лицом матери. Она резко поджимает тонкие губы, ее глаза увеличиваются в два раза, словно призывая его прекратить это оскорбление.

— Празднуешь? – Она бросает на меня взгляд, и я отворачиваюсь в противоположную сторону, делая вид, что сосредоточена на…ну, ничего. Она понижает голос. — Ты знаешь, сколько денег мы с твоим отцом вложили в тебя? Чтобы ты был вторым? Я думала, ты говорил, что ты лучший, Луис.

— Это спорт, мам. Нельзя всегда выигрывать, — Луис пожимает плечами, как будто ему всё равно.

Она вздыхает и уходит.

Я поглядываю на Луиса, который фыркает и машет нескольким людям сзади.

Никто не может понять, каково это – быть гонщиком «Формулы-1».

Может, он и прав. Гонка проходит не только на трассе, но и за ее пределами.

Все дело в деньгах. Инвесторах. Маркировке. И Луис, безусловно, проигрывает и эту гонку.

— Эй, – окликает он меня, наклоняясь ко мне, опершись локтем о стойку бара. — Я не придурок.

—Ты вроде как придурок, Луис.

— Ну, может быть. – смеется он. — Но если ты придурок, ты не можешь разочаровывать людей, верно? И иногда, Посторонняя, лучше, чтобы тебя ненавидели. Это делает жизнь намного проще.

Он выдавливает из себя улыбку и уходит, когда вот-вот начнётся церемония награждения. О чём это он?

Я ищу Аарона по всему залу, но его и его отца нигде не видно. Решаю подойти к сцене, пока все рассаживаются по местам. Я сижу во втором ряду, позади репортеров, рядом с водителями и их семьями. Спикер открывает церемонию, а я все еще без Аарона. Продолжаю писать ему сообщения, но интуиция подсказывает мне, что что-то не так.

Свет в зале гаснет, и остается только сцена, освещенная голубоватым светом. За ней находится большой экран, на котором открывается церемония в этом году. Мое беспокойство проходит, когда я замечаю, как Аарон выходит из-за занавеса и занимает место, которое я забронировала рядом со мной. Он кажется напряжённым; его лицо застыло, и он нервно поправляет свой костюм.

— Аарон, ты в порядке?

Я кладу руку ему на колено, но он её убирает.

Холодный приём. Сглатываю, чувствуя неуверенность. Страх, что он снова меня оттолкнёт, заставляет меня держаться стойко. Толпа аплодирует и ликует, когда ведущий вызывает Аарона на сцену, чтобы вручить ему приз чемпиона мира.

— Мы поговорим позже, Элли.

Волк не смотрит на меня, его сухой тон обрывает меня на полуслове, когда он запрыгивает на сцену.

И тут я замечаю Андре ЛеБо. Он появляется из-за той же занавески, из-за которой несколько минут назад вышел Аарон. Он злобно улыбается мне, и я замираю на своём месте.

Что-то не так.

ГЛАВА ДВАДЦАТЬ ДЕВЯТАЯ

Правила созданы для того, чтобы их нарушать

— Почему ты думаешь, она действительно здесь, Аарон? — Андре выплёвывает свой яд.

— Она здесь ради меня. А теперь отойди от Элли.

Мне не нужно дважды угрожать Андре. Всё, к чему он прикасался, уничтожал.

— Она использует тебя. Она здесь ради статьи. Её босс попросил её собрать информацию о тебе…С самого начала.

Я качаю головой, не веря ни единому его слову.

— Прекрати нести чушь, Андре.

— Я получил информацию от самого мистера Блэка. Она никогда не любила тебя, Аарон. Ты правда думаешь, что кому-то есть дело до тебя, кроме твоих денег и славы? Она предала тебя.

— Нет, ты, чёрт возьми, лжёшь. Я ей доверяю.

Она бы сказала мне. Она обещала, что не будет. Она не могла. Не могу поверить, что даже рассматриваю это.

— Посмотри сам. Она пишет статью о тебе и Генри, вот почему она здесь. Ты же знаешь, какие они, СМИ? Они ждут идеальной возможности нанести удар. Я дал ей такую возможность в качестве проверки на верность на моей пресс-конференции. Я сделал это, потому что люблю тебя и хочу, чтобы ты увидел её настоящую сущность.

— Чушь. Ты в отчаянии, Андре. – Мое раздражение начинает расти, когда я понимаю, что он замышляет что-то нехорошее. — Я ухожу, а ты держись подальше от моей женщины.

— Подумай об этом. У нее была возможность, и она воспользовалась ею, даже рискуя разрушить твою жизнь. Она остается с тобой ради информации или, может быть, кто знает, денег или славы? Все это фальшь, ей было все равно, и ты глупец, если веришь, что ей было все равно. – Он кладет руку мне на плечо. — Теперь ты знаешь, что я чувствовал. Ты правда веришь, что она могла любить такого, как ты? После всего, что ты сделал? После того, кто ты есть? Ты для неё – шутка. Ты слаб. Ты далеко не мужчина.

Я отвлекаюсь от своих мыслей, когда ведущий пожимает мне руку и протягивает микрофон на сцене. Мне нужно перестать прокручивать в голове разговор с Андре. Почему я не могу забыть его чёртовы слова?

Чёрт возьми – всё это дерьмо. Я дам этим стервятникам то, ради чего они здесь. У меня нет выбора. Предательство — единственный цвет этой ночи.

Я смотрю на единственного человека, которому доверял, – на Элли. Она застенчиво улыбается мне, побуждая заговорить.

Но она тоже меня использовала.

— Я хотел бы поблагодарить свою команду, спонсоров и тренера за поддержку в этом сезоне. Мы победили вместе. – Я показываю толпе кубок, прежде чем они начинают аплодировать. По правде говоря, я не мастер говорить, но иногда приходится устраивать шоу. Но всё, чего я хочу, – это взорваться. Мне нужно сохранять самообладание. Если я этого не сделаю, то потеряю единственное, что у меня осталось.

— Я посвятил свою жизнь гонкам, и позвольте мне сказать вам…это чертовски круто. В этом-то и дело с гонками: ты можешь их ненавидеть, но не можешь без них жить. Это у тебя в крови. – Я ухмыляюсь. — Судя по репортёрам в первом ряду, полагаю, они все здесь, чтобы узнать о смерти моего брата. – Я прищуриваюсь, глядя на каждого из них, и говорю с ними напрямую, пока они сглатывают под моим пристальным взглядом. Говорят, по глазам можно увидеть душу человека, что ж, моя душа определённо тёмная. — Вам будет приятно узнать, что сегодня я расскажу вам именно то, ради чего вы здесь. Историю.