Значимые (ЛП). Страница 5

— Аарон. Что на мне надето?

Я свожу брови вместе, злясь, что поступила так опрометчиво. Я всегда забочусь о себе, и то, что на мне рубашка Аарона, доказывает, что не сделала этого прошлой ночью.

— На тебе рубашка.

Он садится на угол кровати, призрак улыбки растягивает его губы. Я глубоко вдыхаю. Я не в настроении играть в его игру. Может, его это и забавляет, но я не стану сжигать себя по доброй воле.

— Расскажи мне, что произошло прошлой ночью, – приказываю я.

— Сначала завтрак, – пытается встать с кровати, но я его удерживаю.

Прошлой ночью я играла в игру Волка. Я попала под его чары, но у меня слишком много гордости, чтобы позволить ему выиграть и этот раунд. Даже когда этот ублюдок наслаждается видом меня, сидящей у него на коленях, мои грязные длинные волосы касаются его щеки, а мои руки дрожат, пытаясь удержать себя.

— Мне нужно знать! Мы ведь не спали вместе, верно? Почему на мне твоя рубашка?

— Кто-то чувствует себя властным этим утром. – Он притягивает меня к себе, одним движением перемещая мое тело и сжимая мою талию, чтобы расположиться на мне сверху. Я выгляжу маленькой по сравнению с его мускулистым телом, доминирующим надо мной. — Но я предпочитаю быть сверху, – добавляет он.

Я дышу тяжелее, внезапная близость заставляет мою грудь соприкоснуться с его сильным торсом. В нем есть что-то, что притягивает меня, сила, которую он использует на мне, – сила, которую я никогда больше не дам ему. Я отворачиваюсь, не в силах встретиться с его хищным взглядом. Я должна отвергнуть эту алхимию, даже если каждый нерв в моем теле реагирует на него, умоляя наэлектризоваться вместе с ним. Я зареклась от мужчин, особенно тех, которые посылают так много красных флагов.

— Я рад заметить, что твое влечение ко мне возникло не потому, что ты была пьяна.

Я отталкиваю его, поднимаясь с кровати.

— Я была не в себе; ты меня не привлекаешь. Я не одна из твоих легких девочек! – Я мечусь по комнате в поисках своей одежды. — И, поверь мне, ты не в моем вкусе.

Мои глаза сужаются. Я хочу сжечь его так же, как сжигала себя за то, что опустилась до его мужского обаяния.

— И все же ты отвечала на каждое мое прикосновение с удвоенной силой. Похоже, ты лжешь сама себе.

Он встает с кровати и идет в мою сторону. Нет, я не собираюсь этого делать.

— Мне не нравятся мужчины вроде тебя. Знаешь, таких, которые играют с женщинами, – кричу я, ища свой чертов телефон. — Думаешь, ты все понял, Волк? Ну, позволь мне сказать, заполучить женщину, которая напилась, не очень впечатляет. Это отчаяние! Ты и твое эго альфа-самца в отчаянии, – огрызаясь на него, я понимаю, что злюсь не на него, а на себя. Я была слабой, потерявшей контроль, неспособной противостоять своим первобытным потребности. Я позволила Стефану достать меня, была недостаточно сильной, и я, вероятно, упустила свой шанс получить то интервью. Старые страхи возвращаются. Во мне слишком много эмоций, и я взрываюсь. Может, я все-таки злюсь на мужчин.

Челюсть Аарона сжимается, в его глазах мелькает тьма, мои слова застревают в его сердце. Я бросаюсь к ванной, но он бежит за мной. Блокирует вход, закрывая меня своими мускулистыми руками.

— Я не трахаю женщин, которые меня не хотят. И я не издеваюсь над женщинами. Все всегда происходит по обоюдному согласию. – Я начинаю чувствовать, как смущение разливается по моим щекам, но он еще не закончил. — Прошлой ночью ты уснула. Я переодел тебя, чтобы тебе было удобно, и отдал свою кровать, чтобы ты спала, а сам устроился на гребаном диване. – Он наклоняется ко мне, я ударяюсь спиной о стену под напором его злого взгляда. — Так что нет, я не трахал тебя и не пользовался тобой. Я не свинья, несмотря на то, что ты обо мне думаешь. Я не...Отчаянный. Элли, – каждое свое слово он вбивает в мое сердце, как кинжал.

— Мне жаль. – Я опускаю взгляд, не решаясь встретиться с ним глазами, зная, что перегнула палку. — Просто я испугалась, когда увидела, что на мне твоя рубашка, и не могла вспомнить остаток ночи. Я не хотела, чтобы ты...

Я задыхаюсь, нервно потирая пальцы. Слова моей матери преследуют меня – «никогда не показывай свою неуверенность мужчине, иначе он даст тебе еще больше причин сомневаться в себе». Мне удается фальшиво улыбнуться. Я не уязвима.

— Я был джентльменом, Элли.

И, как ни странно, прочитав в его пристальном взгляде сильную напряженность, я верю, что он говорит правду. Но он мужчина. А мужчины – лжецы.

— Я опозорилась вчера?

Он фыркает на мой вопрос, придвигаясь рядом со мной к стене. И я убеждаюсь, что на некоторые вопросы лучше не отвечать.

— Ну, я уверен, что ты выглядела мило, как талисман лобстера.

Я роняю голову в ладони. Я рассказала Аарону ЛеБо свою самую неловкую историю, признавшись, что в подростковом возрасте влюбилась в футболиста, и что он издевался надо мной, когда я носила костюм лобстера. Отлично.

— Мне нужны были дополнительные деньги, – рычу я.

— О, я бы заплатил тебе тысячу долларов, чтобы ты болела за меня в образе лобстера, – хихикает он, а я закатываю глаза. Я понимаю, что впервые вижу, как Аарон ЛеБо смеется. Обычно он такой напряженный и контролирующий. — Я действительно не могу понять тебя, Элли. – Наши глаза ненадолго встречаются, прежде чем я отворачиваю лицо, не решаясь погрузиться в лазурно-голубой цвет его глаз. — Ночь, конечно, прошла неожиданно.

— Ты не можешь получить все, Аарон, – поддразниваю я его.

Но когда он смачивает языком свои полные губы, тут же жалею о своем замечании. Помню, мой бывший говорил, что ему нравилось, что я такая послушная. Теперь уже нет. По крайней мере, не с Аароном. Охотник вернулся и хочет активировать мое возбужденное и в то же время вздорное эмоциональное состояние.

— Я могу. Не путай мое уважение к тебе прошлой ночью с моим отказом от участия в гонке. – Он подходит ко мне еще ближе, и я задыхаюсь, понимая, что участвую в гонке. — Мне нужно, чтобы ты была в полном сознании в тот день, когда я введу в тебя свой член, потому что, поверь мне, это будет нечто, что стоит запомнить, Элли. – Его уверенность и прямота должны дать мне возможность сделать пит-стоп, что бы это ни было, и все же я не могу не погрузиться в пучину его души. Его пальцы пробегают по моей руке, шее и останавливаются на подбородке. — Ты же знаешь нас, это случится.

— Не случится, – бормочу я, вероятно, пытаясь убедить больше себя, чем его. — У тебя был шанс.

Даже тот, кто любит вызов, как Волк, не станет пытаться завоевать меня, если знает, что это тупик. А мне нужно, чтобы он верил в это ради моего самосохранения. Наш момент прерывается, когда в номер Аарона врывается мужчина.

— Аарон, нам нужно поговорить о том, что произошло...

Он останавливается при виде нас – наполовину раздетых, с виноватым выражением на лицах. Я узнаю этого человека. Это Маттиас Лонгфорд, генеральный директор гоночной команды Аарона. Известно, что он – человек требовательный, уважаемый и влиятельный в индустрии Формулы-1. Ему может быть шестьдесят лет, у него длинные седые волосы, но он – итальянская акула. Лонгфорд привел гоночную команду «Amorino F1» к доминированию в течение последних десяти сезонов, шесть из которых они закончили первыми. Четыре из них выиграл Волк.

— Черт, Маттиас. Я... – ругается Аарон, но Лонгфорд останавливает его, подняв руку с ничего не выражающим лицом. Выходит из номера, качая головой, и ворчит на неизвестном мне языке.

Волк выбегает за ним в коридор и закрывает за собой дверь.

Я чувствую себя чужой. Посторонней, которой здесь быть не должно. Быстро собираю свои вещи, ищу свое голубое платье и кожаную куртку. Спешу в ванную, чтобы посмотреть на свое отражение в зеркале, – боже, я выгляжу ужасно. Тушь осыпалась, образовав черные круги под глазами; от алкоголя моя золотистая кожа стала бледной, а волосы беспорядочными. Я быстро одеваюсь и проверяю телефон: Злая Ведьма – она же мой босс оставила мне пять сообщений с вопросами о статье. А мне для нее недостаточно. Мне нужен не просто анекдот, мне нужно разгадать, кто такой Волк. Я нажимаю кнопку, чтобы ответить, но батарея телефона садится.