Значимые (ЛП). Страница 46

— Остановись, папа… нет… – Он продолжает повторять это, умоляя остановиться. Его отца? Что происходит?

Я трясу его, умоляя проснуться.

— Аарон, пожалуйста, проснись! – Я кричу в ужасе, вероятно, делая всё не так.

— Да, папа. Да, я проснулся. А теперь, пожалуйста, прекрати, я...

Он хмурит брови, его веки и губы дрожат. Все, что я вижу, – это испуганный ребенок, застрявший в своем собственном аду.

Я не могу этого вынести. Прижимаюсь к его груди, пытаясь обнять его, поцеловать, сделать что угодно, лишь бы он проснулся. У меня нет опыта, я никогда не видела, чтобы у кого-то были такие жестокие воспоминания. У меня было несколько кошмаров о Стефане, но ни один из них не был таким ужасным, как его. Аарон, вернись ко мне. Чем ближе я к нему, тем больше вижу, как его ужас превращается в яростную ненависть.

— Аарон, пожалуйста.

— Не прикасайся ко мне! Я не хочу... – Он яростно хватает меня за запястья и продолжает спорить со своими демонами.

Я продолжаю повторять, что это я, что ему нечего бояться, но он не слышит меня, не верит и сжимает меня еще крепче. В этот момент я понимаю, что в прошлом Аарона было нечто большее, чем смерть его брата. Это череда трагических событий, которые преследуют его. Разбивают ему сердце. Я чувствую его боль. Я чувствую его страх. Это не то, что я могла себе представить, это не то, что может выдержать нормальный человек. Я понимаю его потребность в контроле, его потребность забыть, его потребность ни с кем не сближаться.

Отпускаю запястья, поворачивая его наружу, а затем беру его лицо в ладони и умоляю проснуться. Я хочу положить конец его мучениям, но при приближении моих рук он резко отталкивает меня с кровати. Я падаю на ковёр. Я в растерянности. В замешательстве. С разбитым сердцем.

Он хватает ртом воздух и вскакивает с кровати. Оглядывается по сторонам, его глаза полны страха. Он тяжело дышит, как будто не понимает, где находится. Его лицо покраснело, а зрачки расширены. Он в панике, хватает себя за волосы, что-то ищет. Наверное, меня. Я слышу, как он ругается, его тело всё ещё дрожит, он часто моргает, глядя в пол, пытаясь успокоиться.

О, Аарон, что с тобой случилось…

Я задыхаюсь, не могу говорить. Пытаюсь встать, но меня трясёт после того, что я увидела, и я тут же падаю обратно на ягодицы. Он встречается со мной взглядом, выражение его лица кардинально меняется. Он замечает мои слёзы, смотрит на кровать, а потом снова на меня, словно окаменев.

Делает несколько шагов назад, ударяясь спиной о стену. Тяжело сглатывает, его губы дрожат. Его глаза влажны, а на лице появляется выражение отвращения. Я прячу следы, которые он оставил, слишком сильно сжимая запястье другой рукой. Но уже слишком поздно. Он увидел. Он качает головой, говоря «нет», и отступает вдоль стены, держась от меня на расстоянии. Он думает, что причинил мне боль. Это уничтожает его.

— Элли.

Стыдно. Потерянно. Уязвимо.

Он не моя погибель. Я его.

ГЛАВА ДВАДЦАТЬ ЧЕТВЕРТАЯ

В аду

— П-прости, я…

Он не может подобрать слов. Бормочет, повторяя слово «прости» как мантру. Он смотрит на меня, потерянный и сбитый с толку. Аарон, которого я знаю, – такой уверенный, дерзкий, могущественный – исчез, и на его месте появился другой Аарон, которого я никогда раньше не видела.

Сожаление. Боль. Вина. Его сломленная часть впервые проявилась самым жестоким образом.

Он проводит руками по волосам. Мне кажется, что я даже отсюда слышу, как сильно бьется его сердце. Все его тело, как у Аполлона, покрыто потом. Раскаяние укрощает его, порабощают его боль. Я знаю, он сожалеет, не его вина, что его преследует нечто более сильное, чем он сам. Мне так долго было стыдно за то, как Стефан относился ко мне, но Аарон помог мне увидеть свет.

Я хочу быть его светом во тьме нашего прошлого, которое столкнулось.

Я встаю с пола, мои ноги всё ещё дрожат. Сглатываю, чувствуя, что с каждой секундой моего молчания я всё ближе к тому, чтобы потерять человека, который изменил меня. Человека, который помог мне обрести уверенность и преодолеть страхи, теперь нуждается во мне. Мне нужно оставаться сильной.

Я делаю шаг к нему, шепча его имя, но он отступает, качая головой. Я теряю его. Я стою неподвижно, надеясь, что этого будет достаточно.

— Я в порядке, Аарон.

Я не боюсь ни его, ни его прошлого. Мы знали, что сломлены, и это был лишь вопрос времени, когда наши демоны проявят себя. Моя душа болит. Я разбиваюсь вместе с ним. Снова делаю шаг к нему. Я не отпущу его.

— Не подходи ко мне, Элли. – Он резко сглатывает, его ноздри раздуваются, зрачки темнеют от ненависти. Глаза у него адского цвета, губы все ещё кривятся в отвращении.

— Аарон. Ты не причинил мне вреда.

Отвращение, ужас, жестокость поглощают разбитую душу человека, который был моим спасителем. Ему здесь не место. Он стоит гораздо большего, чем то, что он причиняет себе сам.

— Я сделал это. Разве ты не видишь, Элли? Я, чёрт возьми, причинил тебе боль! Я грёбаный монстр! Я такой же, как... – он рычит, в его глазах пылает ярость, поворачивается ко мне спиной, яростно ударяя локтями по стене, опустив голову.

Ругается и ищет свою одежду, быстро одеваясь. Он хочет сбежать от меня. Сбежать от нас. Я не позволю его демонам победить. Бросаюсь к двери, преграждая ему путь. Я не хочу, чтобы он уходил вот так. Наверное, мне стоит дать ему время, которое нужно, пространство, которое требуется, но я знаю Аарона. Всё или ничего. Мне нужно сказать ему, пока он не обвинил себя, пока не создал разрушительный торнадо, превративший нас обоих в пепел.

— Я хочу быть рядом с тобой. Тебе не обязательно говорить со мной, но позволь мне быть здесь, – умоляю я его.

— Ты слышала. – Он поворачивается ко мне лицом, смотрит на меня, как на привидение, его тон сухой, угрожающий, властный. Он в ужасе от того, что я что-то знаю о нем. Что-то, что с ним случилось.

— Нет, Аарон. Я не могла понять и...

— Элли. Уйди Из. Моего. Пути.

Он стоит передо мной, глядя вниз, его могущественные демоны пытаются подчинить меня себе.

Я делаю шаг к нему, гладя его по груди. Но это уже не то. Он не реагирует. Мои прикосновения больше не пробуждают его. Это…причиняет ему боль? Разрывает его на части? Я тянусь к его щеке, чтобы наши взгляды встретились, чтобы почувствовать близость, отдаться ему, позволить ему использовать меня. Я хочу заставить его забыть, но он хватает меня за запястье и отводит мою руку.

Вскрикиваю от прикосновения, от боли и от того, что метка, оставленная его кошмаром, все ещё чувствуется. Он нежно берёт мою руку в свою, выражение его лица застывает, когда он смотрит на оставленную им метку. Пальцы ласкают мою кожу вокруг неё, и я вижу, как он медленно и полностью распадается на части. Я зову его, но он не отвечает и не реагирует.

Метка заживет, но я знаю, что он никогда себе этого не простит. Он сжал меня в страхе перед своим ночным кошмаром. Он сжал меня, потому что ему был нужен кто-то. И, в конце концов, он выжег свой кошмар на моей коже. Он поделился со мной своей болью, а с этим он не может справиться. Он всегда пытается защитить меня, а сегодня он сам меня уничтожил.

Тот шаг, который он сделал сегодня ради меня, – это страховка от того, что ему не место рядом со мной.

Он закрывает глаза, и я замечаю, как по его лицу скатывается тонкая слезинка. Он с трудом сглатывает, его брови и веки дрожат.

— Аарон... – Слезы текут по моему лицу.

— Ты мне не нужна, Элли. Перестань пытаться спасти меня. Ты в отчаянии! – кричит он, застигая меня врасплох своим яростным тоном.

— Ты же не серьезно.

— Я трахнул тебя. А теперь я просто хочу домой. Ты была ошибкой.

Зрачки расширены, он смотрит на меня широко раскрытыми глазами. Он ушёл, утопая в своих кошмарах, продав душу тьме. Его жестокие слова проникают в моё сердце и очерняют мою душу. Они предназначены для того, чтобы оттолкнуть меня, заставить меня отказаться от него.