Значимые (ЛП). Страница 31

Она фыркает.

— Никогда не было и никогда не будет. И мы знаем друг друга десять лет. – Она поворачивается ко мне лицом. — Не пойми меня неправильно, Аарон – отличный парень и всё такое, но он не тот, кто покорил моё сердце.

— Приятно это слышать. – Приятно поговорить с кем-то, кто близок к Аарону. Особенно с женщиной, которая не вцепилась в него когтями. — Как давно ты с тем, кто покорил твоё сердце?

Выражение её лица меняется. Глаза темнеют. Она начинает нервно теребить пальцы, вертя кольцо. Обручальное кольцо. Я тут же жалею, что задала ей этот вопрос.

— Хм. Я полагаю, Аарон рассказывал тебе о Генри? Его брате.

— Упоминал о нем, но он очень скрытый.

Я боюсь того, что она скажет мне дальше, мое сердце уже болит за нее.

— Знаешь, он никогда никому о нем не рассказывал, так что это говорит о многом. Должно быть, он доверяет тебе, Элли.

И все же, я ничего не знаю о загадочном Волке.

— Генри был твоим мужем? – В этот момент я понимаю, почему она так близка с Аароном. Их связывает трагедия. Он никого не подпускает к себе, но именно она принадлежала его брату. Она – другая часть Генри. Моника не представляет угрозы; она похожа на Аарона. Она потеряла часть себя. Она сломлена.

— Мы были помолвлены. У нас не было времени...пожениться. Он был любовью всей моей жизни.

Она пытается улыбнуться, но я замечаю, как в её глазах появляются слёзы. Аарон скрывает потерю брата за плотскими желаниями. Моника, вероятно, скрывает свою потерю за улыбкой, соблазнительными нарядами и идеальным образом себя – точно так же, как я делала это много лет. Скрывая свою несовершенность, притворяясь идеальной.

— Моника, я не могу знать, через что ты прошла, но мне жаль. Никто этого не заслуживает.

Я не хочу спрашивать, что с ним случилось, я верю, что Аарон сам расскажет мне эту историю.

— Я всё ещё разбита, но Аарон был рядом со мной… – Она вздыхает. — Вот почему я здесь. Седьмого числа умер Генри. Поэтому я позвонила Аарону, чтобы узнать, можем ли мы встретиться во время Гран-при, мне не хотелось оставаться одной.

Вот почему реакция Аарона внезапно изменилась после того телефонного звонка, в ту самую ночь, когда его преследовали в спортзале. Седьмое число, как и номер машины Волка. Всё имело смысл, кроме одного. Почему Волк не пришёл на похороны своего брата?

— О, если тебе нужно время с Аароном, я могу дать тебе пространство.

— Ты нужна Аарону, Элли.

Я удивлённо открываю рот. Нужна ему. Как он мог? Я хочу сказать ей, что он нуждался во мне, но больше нет. В конце концов, это я, наверное, нуждаюсь в нём. Она замечает выражение моего лица и добавляет:

— Он заботится о тебе больше, чем показывает. Ему просто нужно время.

— Я знаю, он хороший человек.

Я пытаюсь скрыть румянец.

— Я очень надеюсь, что ты не бросишь его. Он может притворяться сильным, но в глубине души он просто ребёнок, который боится, что его снова бросят.

Снова бросят? Интересно, за какую часть своего прошлого он всё ещё цепляется.

— Мы не вместе, Моника, – отрицаю я.

— О, Элли, ты все еще не понимаешь, не так ли?

Она приподнимает бровь, и дверь лифта открывается.

— Не понимаю что?

— Все это.

ГЛАВА СЕМНАДЦАТАЯ

Два негатива превращаются в позитив

В первые девять минут квалификационной гонки я позволяю своим мыслям блуждать, одержимая гонками Волка.

Он силён. Харизматичен. Бесстрашен.

Следующие девять минут я провожу, знакомясь с Моникой. Я понимаю, почему они с Аароном дружат: она весёлая, добрая и целеустремлённая. Квалификационная гонка заканчивается тем, что Аарон занимает поул-позицию для завтрашней гонки. Комментаторы, кажется, впечатлены его возвращением, и шансы на победу в чемпионате в его пользу.

Пару минут спустя Волк смеётся вместе с Томасом, пока команда ухаживает за его машиной. Когда они наконец замечают нас, Томас обнимает нас с Моникой перед уходом. Аарон ловит мой взгляд и улыбается уверенной улыбкой, от которой мои щёки краснеют под цвет его гоночного костюма.

— Ma belle – моя красавица. – Два слова. Мне достаточно двух слов, чтобы моё сердце затрепетало.

Мы продолжаем смотреть друг другу в глаза, не обращая внимания на суету вокруг. Я привлекаю внимание Волка, прикусывая нижнюю губу. Чувствую, что он всё ещё хочет меня. Может, он и охотник, но я – лань, готовая к погоне.

— Что ж, если кто-нибудь будет меня искать, я буду…в другом месте, – добавляет Моника, глядя на нас обоих с озорной улыбкой на лице, прежде чем уйти поговорить с Томасом.

— Кажется, ты нравишься Монике. Если честно, я понятия не имею, как ты ее покорила. Ей никогда раньше не нравились девушки.

Аарон сокращает дистанцию между нами.

— Я просто остаюсь самой собой. Она прекрасна. И еще она...великолепна.

Я заправляю прядь волос за ухо, глядя в пол.

— Я думаю, так оно и есть. – Конечно, так оно и есть. — Но не так сильно, как ты.

Я изучаю его, пытаясь докопаться до истины.

— Тебе не обязательно лгать, Аарон. Ты уже переспал со мной – ложь на первом свидании осталась в прошлом.

Его обжигающий взгляд пронзает меня, когда он хмурится.

— Я не лгу, Элли.

Ни один мужчина не смотрел на меня так, как Аарон. У него есть дар выражать свое необузданное желание ко мне с такой силой, что я чувствую себя прославленной. Я переродилась в ту женщину, которой хочу быть. Он вселяет в меня уверенность, заставляя чувствовать себя красивой.

— К тому же, ты знаешь, что ты в моем вкусе.

— А какой у вас вкус, мистер ЛеБо?

Он подходит ко мне, его взгляд скользит по моей фигуре.

— Я думаю, ты уже задавала этот вопрос, но...Великолепные ноги, аппетитный рот, красивые глаза и потрясающее тело.

Я отталкиваю его, смеясь над тем, как он произнес эти слова.

— Почему ты заставляешь каждое слово звучать непристойно?

— Это дар.

Томас окликает Аарона; им нужно обсудить стратегию гонки сегодня днём. Моника возвращается к нам и смотрит на меня так, будто говорит: «Я знаю, что он тебе нравится». Она, наверное, подслушала наш разговор.

— Мы с Элли сегодня днём идём в «Люкс», – обращается она к Аарону, прежде чем снова переключиться на меня. — Вот увидишь, у них отличная одежда.

По ее взгляду я заключаю, что у меня нет особого выбора. Держу пари, она не в восторге от моих рваных джинсов и повседневного топа. Аарон берет свою сумку и открывает бумажник, пока я шучу с Моникой о моем чувстве стиля.

— Я угощаю. – Аарон протягивает мне свою кредитку с гордой ухмылкой на лице.

Я потрясенно смотрю на него. Как я должна реагировать? Он что, пытается меня купить? Обычно так поступают мужчины с деньгами. Я не жена-трофей. Я не такая женщина.

— Нет, – огрызаюсь я.

— Я настаиваю.

— Я не могу. Ты и так за всё здесь платишь. Я не буду. Я могу заплатить за себя сама.

Я отталкиваю его кредитную карту.

— Элли, у меня денег больше, чем мне нужно. Я ничего не жду взамен. – Он возвращает мне кредитную карту. — К тому же, мой капитал составляет пятьсот миллионов…

— Мне всё равно, сколько у тебя денег. Я не воспользуюсь тобой.

— Ради всего святого, просто прими это, Элли. Я пытаюсь сделать что-то хорошее! – Его раздражение вспыхивает с новой силой.

— Нет.

Гнев пульсирует в его венах, прежде чем охватить целиком.

— Чёрт! Неужели так плохо, что я хочу угодить тебе?

Угодить мне? Он сглатывает от разочарования. Даже Волк, кажется, удивлён его реакцией и выбором слов.

Он не хотел этого признавать. Снова протягивает мне свою кредитную карту, и теперь я беру её в ладонь, прежде чем он собирает свои вещи и молча выходит из гаража. Он выглядит расстроенным, как будто я задела его чувства своим отказом. Он думает, что я отвергла его. Ему было не всё равно. Ему было не всё равно, а я оттолкнула его. Неужели он действительно хотел сделать этот жест просто чтобы порадовать меня? Без какого-либо другого мотива?