Значимые (ЛП). Страница 21

Мое новое желание.

Мою новую потребность.

Я всегда думала, что замедленная съемка – это чисто кинематографическая фишка, но теперь я знаю, что это реально.

Волк направляется ко мне, как сексуальный герой, который только что совершил невозможное, пожарный, спасший невинных людей, солдат, вернувшийся с войны. Он соблазнительно проводит рукой по волосам и начинает расстегивать гоночный костюм, одаривая меня улыбкой, от которой у меня краснеют щеки. Я хочу только одного. Чтобы он поцеловал меня. Чтобы я стала героиней своего воображаемого фильма. Я жажду его прикосновений, чтобы наши тела соединились. Я никогда не увлекалась гонщиками и раньше не фантазировала ни о каком мужчине. Но теперь я убеждена в своем неоспоримом влечении к нему. Он занимает первое место в моих мыслях, и я не могу его остановить.

— Позволь мне представить тебя команде, – небрежно говорит он, пока я сглатываю, пытаясь стереть его мысленный образ из своей головы.

Я приветствую каждого члена гоночной команды Аарона, от инженеров до механиков, и Томаса, который посылает мне дружескую улыбку.

— Аарон собирается протестировать машину. Хочешь посмотреть тестирование с нами?

— Я не знаю, стоит ли мне. Я имею в виду, я не хочу вмешиваться. – Раньше моей мантрой было: скрывайся от внимания, не заходи на неизведанную территорию, а старые привычки умирают с трудом.

Аарон вмешивается, надевая перчатки.

— Чушь. Я бы предпочел услышать твой голос в наушниках, чем голос Томаса.

Томас закатывает глаза.

— Ну, я прикрываю тебя на трассе. Без меня ты был бы безрассудным водителем без надлежащей стратегии.

Я смеюсь, пока двое мужчин шутят. Аарон с ним совершенно другой человек, он как будто свободен от всех своих демонов.

— Это правда, но ты можешь командовать мной, и я знаю, что тебе это нравится.

Томас усмехается, несмотря на него.

— Если бы ты только послушал, это было бы эффективнее.

Волк запрыгивает в кабинку машины, прежде чем надеть шлем.

— Где в этом веселье?

Гоночный автомобиль Формулы-1 Аарона выезжает из боксов, чтобы сделать установочный круг для проверки функций, и я сажусь перед мониторами в его паддоке с другими инженерами. Томас протягивает мне гарнитуру, соединяя Аарона с ним и его командой.

— Почему у Аарона прозвище Волк? У меня есть догадка, но я верю, что за этим стоит история, – спрашиваю я Томаса.

— Потому что Аарон – одинокий волк. Он непредсказуем и опасен для других. – Он качает головой, ухмыляясь мне. — Его предыдущий товарищ по команде называл его Волком, потому что он был индивидуалистом. В первый год в Формуле-1 он должен был гоняться позади него, но...Он не мог следовать приказам. Он агрессивно гонялся против него и украл его первое место. – Это звучит в точности как Аарон. Я не могу не улыбнуться. — В конце концов, он стал ведущим гонщиком «Amorino Racing» и украл все внимание у другого гонщика. Тот не очень хорошо это воспринял.

— Кто был гонщиком?

— Луис Хармил. Он сейчас гоняется с нашим главным конкурентом. – Я открываю рот, это имя мне определенно знакомо. Аарон ввязался в стычку с Хармилом в Монако, и я считаю, что эти двое мужчин – пожизненное соперничество.

Я слышу голос Аарона в своей гарнитуре.

— Нам нужно отрегулировать передние крылья. Я его не чувствую.

— Понял. Увеличь мощность двигателя, – командует Томас, не отрывая глаз от экрана, пока Волк нажимает на педаль, набирая скорость.

Пару минут спустя команда начинает работать над настройкой автомобиля. После этого Аарон возвращается на трассу, гоняя свою машину быстрее на прямых. И впервые за долгое время я чувствую себя здесь как дома. Я не все понимаю в гонках, но я чувствую себя комфортно. Я никогда не чувствовала себя так рядом с родителями или друзьями моего бывшего. Наверное, потому что я всегда слишком старалась быть той, кем я не являюсь.

— Нам нужно максимизировать мощность на задних колесах. Я не хочу, чтобы меня обгоняли на прямых. – Волк с трудом говорит, гоняя свою машину на бешеной скорости.

— Понял. Проедь круг.

— Нужно ли гонщикам Формулы-1 изучать механику? – спрашиваю я, искренне сомневаясь.

— И да, и нет. Им нужно знать свои машины и приспосабливаться к ним, но большинство из них не вникают в детали. Аарон вникает. Он перерабатывает больше, чем большинство гонщиков. Он помог команде создать идеальную машину. Этот парень много знает.

— Парень? – Я не могу не улыбнуться. — Это не то слово, которое я бы использовала для определения Аарона. – Скорее двадцатипятилетний альфа.

Томас громко хохочет.

— Да, для меня он все еще безрассудный подросток, которого я знал с тех пор.

Мой разговор с Томасом прерывается, когда Волк завершает свой последний круг, прежде чем обсудить это с его инженерами. Я не хочу их беспокоить, поэтому решаю пройтись по падоку и проверить свои сообщения. Все они от Тани, которая спрашивает, решила ли я сделать Аарона своим «рыцарем» в моей сказке.

Я начинаю печатать, поднимая глаза, чтобы встретиться взглядом с Волком, но к своему удивлению замечаю его с Барби, которую видела ранее. Она разговаривает с ним – и не по-дружески. Она также привела своих великолепных друзей, чтобы они сопровождали ее в ее поисках добычи. Отлично. Я встретила злую королеву, которая пытается сделать моего «рыцаря» своим.

— Аарон, любимый! Как ты?

Один только звук ее голоса, говорящего с ним и поглаживание его руки, заставляет меня съеживаться.

— Привет, Эмбер.

И у голоса, говорящего с ним, есть имя…Эмбер.

Я прочищаю горло, наблюдая за шоу издалека. Ревность накрывает меня со всей скоростью и высвобождает всех моих внутренних демонов. Она явно флиртует с ним, бросая на него взгляды, но он ничего не делает. Он не флиртует в ответ, но и не отталкивает ее. Я знаю, что у меня нет права ревновать. Я не должна ревновать. Такие, как Аарон, не заводят отношений, и у нас ничего не происходит. Просто ложь. Соглашение. Но мое тело горит изнутри. Я никогда не была ревнивой, и я не могу понять, почему это происходит со мной. Наверное, потому что они великолепны, призыв к сексу. Это тот тип женщин, который ему нравится. Не я.

Взгляд Аарона встречается с моим, и на его лице расплывается уверенная улыбка. Но я не улыбаюсь в ответ, я слишком занята сомнениями в себе, ненавистью к нему за то, что ему позволено делать. Он может трахать кого хочет, мне все равно. Я просто его собственность на неделю, вот и все.

Барби замечает, что его внимание снова обращено на меня, и активизирует свою игру. Она притворяется, что смеется, практически отдаваясь ему перед всей его командой. Эмбер посылает сообщение, заявляя о своей территории, показывая свое истинное лицо. Аарон анализирует меня, но я не дам ему удовлетворения, чтобы показать свою ревность, даже если я изо всех сил пытаюсь это скрыть. Мы поддерживаем зрительный контакт, пока он не переводит взгляд на Барби, давая ей именно то, чего она хочет – свое внимание.

Она как тарантул, распространяющий свой яд, ищущий свою следующую еду. Во мне темная буря эмоций, наполненная сомнениями. Я сжигаю себя добровольно? Мой желудок мгновенно скручивается, в груди болит, когда я вижу, как Аарон занят свитой женщин, окружающих его. Женщин, которые верят, что, подчиняясь ему, они будут незабываемы. Но мы можем быть незначительными только для такого мужчины, как Волк. Все это сон, фантазия, происходящая в моей голове. Ничего из этого не реально. Не наше свидание. Не этот Гран-при. Я просто часть его игры, и я, конечно, не хочу соревноваться со всеми женщинами, сражающимися за поул-позицию, чтобы оказаться в его постели.

— Привет, секси. Ты что-то ищешь? – хриплый голос прерывает мои мысли позади меня.

Я оборачиваюсь и вижу...

Луиса Хармила. Главного конкурента Аарона и мужчину-казанову. Он известен как человек, у которого есть все. Идеальный сын, идеальный гонщик и идеальное количество денег. Луис жует жвачку, на нем солнцезащитные очки, белый гоночный костюм. Если Аарон – альфа, то Луис – Золотой мальчик. Он пропускает пальцы в свои растрепанные светлые волосы, прежде чем снять солнцезащитные очки, давая мне возможность увидеть его зеленые пронзительные глаза. Он не очень высокий, наверное, пять футов восемь дюймов, но у него есть определенная харизма. Он менее красив, чем Аарон, но что-то подсказывает мне, что у него нет проблем с тем, чтобы заставить женщин падать к его ногам.