Убийство ворон (ЛП). Страница 38

Когда мы уходим, мой собственный телефон звонит. Замерев, я роюсь в нем и, наконец, нахожу его в заднем кармане. Мое сердце замирает, когда я вижу имя. — Извини. Мне нужно ответить.

— Я подожду в машине. — Он отходит от меня, когда я провожу пальцем по экрану.

Мой голос напряжен. — Папа.

— Carissimo. — Его голос резкий. Впрочем, в последнее время он всегда такой. Звонки по социальным вопросам, похоже, вообще прекратились, все чисто деловые. — Ты видела сообщение?

— Насчет мероприятия? — Я сажусь на деревянную скамейку перед главными дверями больницы, оглядываясь по сторонам. — Да. Звучит восхитительно.

Честно говоря, я бы предпочла, чтобы мне вырывали ногти один за другим, но сомневаюсь, что ему понравилось бы это слышать.

— Отлично. Я буду там на следующий день. Все мы будем там.

Я выпрямляюсь. — Это... неожиданно. Могу я спросить почему?

Отец ворчит. — Можешь, но всему свое время, carissimo. Полагаю, о девушке Фаско уже позаботились?

— Джованни Фаско взят под контроль. Il bacio della morte отменена.

Тишина. Это длится так долго, что я убираю телефон, чтобы проверить соединение на случай, если оно пропало.

— Катарина, — говорит он наконец. — Это не то, что я приказывал.

Лед. Вот что захлестывает меня в тот момент. — Ты хотел, чтобы с ним разобрались...

— Я хотел, чтобы он сломался, — огрызается он. — Я приказал тебе использовать сестру. Контролируемый — это недостаточно хорошо.

Мои руки начинают дрожать. Внезапно я встаю, поворачиваюсь в одну сторону, затем в другую, мои ноги сокращают расстояние, пока я расхаживаю. — Папа, в этом нет необходимости. Мы договорились...

— Мне все равно, что необходимо! — Его рев эхом разносится по телефону, настолько сильно, что мне приходится отдернуть трубку от уха. — Я отдал тебе гребаный приказ, Катарина. Я ожидаю, что ты его выполнишь.

У меня такое чувство, будто земля ушла у меня из-под ног.

Я разобралась с этим. Это было сделано.

Но моему отцу этого недостаточно.

Он хочет крови. Крови Розы Фаско, и он не согласится ни на что меньшее.

— У тебя есть время до моего приезда, — тихо говорит он. — Маттео будет присутствовать вместе со мной. И если ты не сможешь сделать то, что должно быть сделано, Катарина, тогда, я уверен, он будет только рад выполнить приказ своего капо.

Я зажмуриваюсь. Делаю вдох, пытаясь думать, пытаясь придумать хоть что-нибудь, что угодно, лишь бы избавить себя от выбора, который он мне оставляет.

— На карту поставлено не только твое положение, — мягко говорит он. — Возможно, тебе следует помнить об этом, дочь. Я был очень понимающим, учитывая твои действия в последнее время. Но мое терпение на исходе.

И вот так просто, любой проблеск надежды жестоко исчезает.

Я не знаю, что сказать этому человеку. Я едва узнаю его. Слова застревают у меня в горле. Просьба, мольба.

Но он вешает трубку, не дожидаясь, пока я что-нибудь скажу.

Глава тридцать шестая. Катарина

Я моргаю, когда Данте открывает дверцу машины. Он протягивает руку, его зеленые глаза изучают меня.

Я даже не заметила, что мы вернулись. Я была слишком погружена в свои мысли, пытаясь найти способ спасти Розу Фаско. Чтобы помешать ей встретить тот же конец, что и Николетта.

И я потерпела неудачу.

Я осторожно беру его за руку, но отпускаю ее, как только выхожу. — Спасибо, что подвез. Я... я собираюсь зайти. Уже поздно.

— Расскажи мне. — Его голос звучит тихо. — В чем бы ни было дело, tentazione. Я могу помочь.

Искушение. Это никогда не казалось таким уместным. Я могла бы свалить это на него. Его плечи достаточно широки, чтобы помочь мне нести этот груз.

Но он не сможет ничего с этим сделать, так же как и я. И еще меньше, учитывая его положение В'Ареццо. Это только втянуло бы его в то, где нет победителей.

И у меня нет никакого желания просить его быть свидетелем того, что я собираюсь сделать.

Поэтому я качаю головой, поворачиваясь к нему спиной. — Это был долгий день, вот и все. Тебе не обязательно оставаться на этот вечер.

Это был долгий год. Бесконечный.

Но ничто не было так тяжело, как это.

Даже мои апартаменты кажутся чужими, когда я захожу, медленно закрывая за собой дверь. Доменико не бродит по кухне, не варит кофе, не раздражает меня своим существованием и я ощущаю его отсутствие, как потерю конечности.

Но его здесь нет, и я бы не стала вешать это на него. Я точно знаю, что бы он сказал. Что бы он выбрал. И в этот момент я рада, что его здесь нет. Рада, что он далеко от всего этого. Что он не видит, как я разрываю в клочья ту, кем думала, что являюсь ту, кем он до сих пор считает меня, превращая её в окровавленные ленточки.

Мой взгляд падает на кремовый конверт, прислоненный к стойке. Он кажется тяжелым в моих руках, и когда я встряхиваю ключ, из него выпадает листок бумаги.

Указания.

Я поднимаю глаза, оглядывая пустоту своей квартиры. И я поворачиваюсь, дверь за мной закрывается, когда я выхожу, сжимая в руке инструкции Люка.

***

Я бы никогда не нашла это место без этих указаний.

И сомневаюсь, что кто-то вообще когда-либо нашёл бы.

Я с любопытством обхожу небольшое, квадратное, белостенное здание. Оно стоит между двумя переплетёнными дубами в лесу на окраине кампуса, и чтобы добраться до него, мне пришлось почти ползти сквозь заросли, пока тропинка не открылась в подобие прохода.

Тот, кто построил это место, явно не хотел, чтобы его нашли или побеспокоили. Единственное окно расположено в угловой крыше, в четырех стенах его нет. Действительно, конфиденциальность.

Смазанная дверь открывается без скрипа, и я вхожу внутрь. Воздух кажется теплым, и я задаюсь вопросом, был ли здесь сегодня Лучиано. В углу, рядом с маленькой кроватью с резным деревянным изголовьем, придвинутой к простой стене, была оставлена включенной лампа, аккуратно застеленная мягкими на вид одеялами. Крошечная кухонька выглядит так, будто в ней есть кофе и больше ничего, а маленький телевизор в углу, обрамленный стопками книг, стоит напротив потертого кожаного кресла. Общий вид завершает ковер ручной работы на деревянном полу маслянистого цвета.

Я моргаю. Это… уютно. Не то, чего я ожидала от Лучиано Морелли.

Но это именно то, что мне нужно. Пространство для размышлений.

Мне требуется мгновение, чтобы снять туфли на каблуках, разминая ноющие пальцы ног, пока я иду по полу к кровати. Проводя пальцами по мягкому ворсистому зеленому одеялу, я решаю поверить Люку на слово и хватаюсь за него, накидывая на плечи и присаживаясь на край.

Я осторожно ложусь, прижимаясь щекой к мягкой подушке, которая слабо пахнет Лучиано, мятой и знакомым мускусным сандалом, как лосьон после бритья, которым он всегда пользуется. Всегда, сколько я его знаю.

Я делаю глубокий вдох, потом еще один.

Глава тридцать седьмая. Лучиано

Я останавливаюсь в дверях, не ожидая увидеть ее там.

Ее грудь вздымается и опускается в тихих вздохах, глаза закрыты. Она не шевелится, когда я закрываю дверь, пока мои ноги пересекают комнату. Не желая пугать ее, я сажусь у ее ног, кровать прогибается под моим весом.

И я смотрю на нее. Всего на мгновение. Просто чтобы насладиться видом ее такой, уязвимой и мягкой, Катарины, которую я не видел уже очень давно. Она всегда так полна жизни, что видеть ее в таком виде кажется близостью, которой я не заслужил.

Я не хочу ее будить, но у меня такое чувство, что она не оценит моего присутствия. Поэтому я встаю, намереваясь оставить ее в покое, но тихий голос заставляет меня застыть.

— Люк?

Я опускаю взгляд, любуясь ее широко раскрытыми карими глазами, распущенной косой с намеком на бронзовые завитки. — Я не знал, что ты здесь. Оставайся столько, сколько тебе нужно. Я сейчас уйду.