Убийство ворон (ЛП). Страница 21

У меня сводит живот, когда я снова смотрю на Люка. На его лице легкая улыбка. — Ты не знаешь?

Нахмурившись, я наклоняю голову. — Мы заключили союз, а я его проспала?

Он ухмыляется. — Никакого союза. Но предложение искреннее. У меня есть свои причины желать, чтобы ты осталась в живых, маленькая ворона.

Когда я колеблюсь, он собирается уходить. — Подожди. Люк... спасибо тебе.

Он не оборачивается. — Не стоит благодарности, Катарина Корво.

Дом проскальзывает мимо него, направляясь обратно ко мне, а я моргаю, прикованная к месту. — Кэт? Что случилось?

Когда я рассказываю ему, я не уверена, кто выглядит более удивленным.

Лицо Дома искажается.

— Чертов ублюдок был прав, — бормочет он, и я вскидываю голову.

— Что?

Он качает головой и смотрит на часы. — Нам пора пообедать. Пошли.

Он не ответил на мой вопрос, но я оставляю его, слишком занятая тем, что прокручиваю в голове щедрое предложение. В поисках ловушки.

Должно же в этом что-то быть.

Глава восемнадцатая. Катарина

Я знала, что это произойдет.

На самом деле это было неизбежно.

Но даже в этом случае это все равно застает меня врасплох.

Обеденный зал полон, когда мы добираемся туда. Дом останавливается, и я прохожу мимо него, игнорируя его недовольное ворчание. Я подготовлена настолько хорошо, насколько это вообще возможно, ножи и пистолеты на месте, на этот раз пристегнутые поверх красивого кружевного алого боди, которое приподнимает мою грудь.

Возможно, я испытала малейшее удовольствие от выражения лица Дома, когда вышла в нем.

Прямо перед тем, как он попытался отвести меня обратно в спальню, чтобы «переоденься, черт возьми, прямо сейчас».

Излишне говорить, что на мне все то же чертово боди. Так что я немного самодовольна, когда открываю двери и захожу внутрь. Сегодня вечером у меня черные туфли на каблуках в тон элегантной кожаной юбке-карандаш. Не самые практичные вещи, но у них другое назначение.

Я прохожу мимо первого стола с Азанте, мои Вороны рассыпаются позади меня. Мужчины смотрят вверх... а затем вниз. Количество выставленных на всеобщее обозрение отвисших челюстей удовлетворительно приличное.

Далее Морелли. Нико ловит мой взгляд и кивает. Они с Домом уже поговорили, и, похоже, предложение Лучиано является искренним, каковы бы ни были его причины. Никаких сердитых взглядов, все поднимают глаза, а затем быстро возвращаются к своим делам.

В'Ареццо — разношерстное семейство. Я ловлю на себе несколько взглядов, некоторые похотливые, некоторые полные ненависти. Один особенно гнусавый маленький хорек выкашливает оскорбление, выпячивая грудь, пока ищет одобрения среди своих друзей.

Он дергается с перепугу, когда я останавливаюсь, мои глаза приковывают его к месту. — Прости? Не думаю, что я правильно тебя расслышала.

Он качает головой, кончики его ушей розовеют, и его друзья хихикают.

Когда я отворачиваюсь, я слышу это снова.

— Шлюха.

Сдавленный смех резко обрывается. Стоящий на возвышении Данте выпрямляется, ощущая напряжение за своим столом, несмотря на то, что не может слышать, о чем мы говорим.

Мой вздох достаточно громкий, чтобы привлечь больше внимания, когда я вытаскиваю нож из ножен под мышкой, сегодня выставленный напоказ. Я не ожидала, что использую его так быстро. Особенно на таком сопливом маленьком придурке, как этот.

— Один раз было дерьмово. Но дважды ты просто напрашиваешься на это.

Его рот открывается, но нож уже летит. Он падает с потрясенным стоном, друзья вокруг него разбегаются, когда я подхожу и выдергиваю лезвие из верхней части его плеча. Он хнычет.

— Не стесняйся как-нибудь еще раз попытаться оскорбить меня. — Я провожу лезвием по его щеке и думаю, что он может обмочиться. — На этот раз как следует. Может быть, тогда, следующими будут твои яйца.

Нет. Вычеркните это. Он описался.

Одна из девушек смеется, когда я выпрямляюсь, ее щеки краснеют, когда я ловлю ее взгляд. Она ухмыляется, и мне интересно, знает ли Данте, что в его рядах есть такая задница, как эта. По ее реакции я поняла, что она не недовольна шоу.

Я отвлекаюсь настолько, что на секунду запаздываю с ответом, когда Дом выкрикивает мое имя. Вороны все еще слишком далеко, чтобы оказать какую-либо помощь, когда я оборачиваюсь в поисках опасности.

Именно этот поворот спасает мне жизнь. Нож рассекает мне шею, когда я отшатываюсь, оставляя тонкую жгучую полосу на коже, когда Вороны набрасываются на мудака Фаско, который думал, что сможет уложить меня моим собственным гребаным трюком.

— Кэт, — Дом уже рядом, осторожно ощупывает мою шею. — Господи Иисусе. Будь, блядь, внимательнее!

— Не кричи на меня, когда у меня колотая рана, — огрызаюсь я в ответ, и он просто хмурится, тыча в нее пальцем, пока я не шиплю, отталкивая его руки.

— Это не колотая рана. Это порез, но я не думаю, что останется шрам. Ты только что отняла у меня десять лет моей гребаной жизни!

— Мне просто повезло. Отпустите его, — говорю я громче, оборачиваясь. Винсент поднимает глаза, тяжело дыша, пока он с Тони удерживает нападавшего.

— Э-э... не думаю, что это хорошая идея, Кэт.

Мой потенциальный убийца высвобождается, выпрямляясь, чтобы посмотреть мне в лицо. Его лицо кривится в усмешке. — Собираешься натравить на меня своих собак, сука?

Гребаный ад. Хватит уже женоненавистнических оскорблений. Неудивительно, что Cosa Nostra на десятилетия отстает от остального мира, когда речь заходит о расширении прав и возможностей женщин.

— Я не собираюсь наказывать тебя за то, что ты хорошо метаешь, — холодно говорю я. — Хотя оскорбления, доносящиеся из этой комнаты, заставляют меня немного беспокоиться за будущее английского языка.

Я оглядываюсь вокруг. Фаско смотрят на меня со злостью, Роза Фаско в самом центре.

— Следующий, кто бросит в меня нож, получит его обратно в горло.

Теперь, окончательно разозлившись, потому что чувствую, как кровь стекает вниз и пачкает мой боди, я разворачиваюсь на каблуках и направляюсь к своему стулу. Все наследники в сборе, наблюдают за мной с разными выражениями лиц. Естественно, Стефано невозмутим. Лицо Люка кривится от удовольствия, его глаза следят за капающей кровью, когда он выдвигает среднее сиденье между собой и Данте, и я с раздражением плюхаюсь на него.

Данте, похоже, готов с кем–то драться — возможно, со мной, поскольку я только что проткнула ножом одного из его драгоценных В'Ареццо. Джованни смотрит прямо перед собой, не удостаивая меня взглядом, но его губы слегка изгибаются, когда он кивает своему мужчине в знак явного одобрения.

— Ты же знаешь, что он промахнулся, верно? — Я не могу удержаться и выплевываю это через стол. — Я не думала, что ты из тех, кто считает, что все миньоны заслуживают пятерки за старания, какими бы дерьмовыми они ни были, Фаско.

Он поворачивается ко мне с ухмылкой, поднимая бокал. — Он пролил первую кровь. Охота началась, Катарина. Я с нетерпением жду возможности увидеть, как долго ты продержишься.

— Я не удивлена, — говорю я. Мои губы растягиваются в сочувственной улыбке, и он вопросительно приподнимает бровь. — Потому что я слышала, что ты долго не протянешь.

Это чертовски по-детски, но в любом случае я чувствую себя лучше. Внезапно за столом раздается кашель. Даже Стефано выглядит так, словно вот-вот расплывется в улыбке, когда я оборачиваюсь.

Только Джио выглядит невеселым. Он отворачивается. — Наслаждайся шутками, пока можешь.

Оказывается, от того, что мне чуть не вспороли глотку, я чертовски проголодалась. Я уничтожаю огромную тарелку с пастой и морепродуктами, которую мне подаёт Дом, за считаные минуты. Он качает головой, когда я ловлю его взгляд и, стараюсь незаметно, кивнуть в сторону буфета, намекая на добавку.

Это определенно наказание за боди.

Хмурясь я моргаю, когда очередная порция ложится на мою тарелку. — Знаешь, Морелли, люди начнут болтать, если ты продолжишь делать для меня приятные вещи.