Дом шизов (ЛП). Страница 21

— Почему? Что там было написано?

Она посмотрела на него, ее глаза были полны тревоги.

— Только одно слово. Поторопись.

До захода солнца оставалось около трех часов.

Они достигли начала пригородов, представляющих собой смесь разросшихся кварталов, небольших предприятий и торговых центров. Людей стало заметно больше, но они обычно прятались, убегали или закрывали шторы, как только их замечали. До сих пор Ньют не видел никого, кто казался бы конченным шизом.

— Никогда не думал, что скажу это, — сказал Джонси, зачерпывая из жестяной банки что-то похожее на собачий корм. — Но меня тошнит от чили. Особенно от холодного чили.

Они сидели в кругу на краю парковки, все 11 человек, а Данте играл в центре с выброшенным теннисным мячом, который они нашли. Заведение выглядело так, будто когда-то здесь был маникюрный салон и химчистка - две вещи, которые, Ньют был уверен, он никогда не увидит. Окна были заколочены, что казалось бессмысленным, поскольку обе двери были сорваны с петель. Дождь все еще грозил пролиться сверху, собираясь в плотные, почти черные тучи.

— В Лабиринте когда-нибудь шел дождь? — спросила Кейша. Она ела батончик мюсли, и, судя по всему, каждое жевание давалось ей с трудом.

Ньют откусил кусочек консервированной кукурузы, чтобы скрыть свое удивление от того, что она упомянула Лабиринт. Холодная консервированная кукуруза. Он ненавидел каждое зернышко, но был достаточно голоден, чтобы проглотить его.

— Да, дождь был, — сказал он, чувствуя себя неуютно, вспоминая об этом месте. — У нас было ненастоящее небо, ненастоящее солнце, ненастоящее все. Я не знаю, как они сделали дождь, но место было напичкано всякими чертовыми техно-гаджетами. Всякие штуки, от которых все казалось больше, реалистичнее, оптические иллюзии и тому подобная ерунда. Я никогда не забуду тот день, когда солнце перестало работать. Хочешь поговорить о безумии? Это было охренеть как странно.

— Как там было? — Это сказала одна из подруг Джонси, женщина, которую Ньют никогда раньше не слышал. — Мы слышали всевозможные слухи о тех местах. Эксперименты. Все эти страшные жуткие вещи. Я уверена, что в основном это была ложь.

Ньют поставил банку с кукурузой, медленно положил рядом пластиковую ложку. Его рука дрожала.

Нет, нет, нет, подумал он. Нет, нет, нет. Это происходило снова. Все его тело дрожало, было ли это только внутри или проявлялось зримо, он не знал. Его желудок стал кислым. Боль пронзила глазные яблоки, двигаясь к задней части черепа, а затем снова вперед, вперед-назад, как маятник. Он плотно закрыл глаза, как будто мог выжать боль, как сок из лимона.

Кейша мягко произнесла его имя.

— Ньют? Ты в порядке?

Он кивнул, но глаза оставались закрытыми. Разговор потребовал усилий, и он выдохнул слова:

— У меня просто болит голова. Думаю, я мало пил воды или вроде того.

Пожалуйста, пожалуйста, пожалуйста, пожалуйста, подумал он. Свали, Вспышка. Позволь мне отвезти Кейшу и этого милого малыша к их семье, а потом забери меня. Забирай меня так быстро, как тебе, черт возьми, захочется. К тому времени я буду готов перейти Черту.

Он медленно покачал головой. Что он делал, молился проклятому вирусу?

Кто-то протянул ему бутылку воды - он поднял голову и увидел Джонси: крышка уже была снята. Он выпил ее, не сделав ни единого вдоха. Затем он несколько раз втянул и выдохнул воздух, чтобы восполнить его. Гнев, тот красный туман ярости, который так поглотил его в боулинге, снова начал просачиваться сквозь ткани и кости. Зрение затуманилось, и он снова закрыл глаза. У него не было причин злиться. Вообще никаких.

Вали. Прочь.

Кто-то легонько коснулся его плеча, и это было похоже на коготь, шипастый коготь с ядовитыми кончиками, наверняка предназначенный для того, чтобы разорвать его плоть и заставить его умереть от гниения и боли. Он закричал и отмахнулся от него, открыв глаза, чтобы увидеть Кейшу. Вместо того чтобы разозлиться или испугаться, она нахмурилась, и ее глаза наполнились печалью.

— Прости, — прошептал Ньют. — Прости меня.

Она говорила ему в ответ, но он не слышал. Рев белого шума заполнял его уши, повторяя ритм его колотящегося сердца.

— Это пройдет, — сумел сказать он. Затем он лег на бок и свернулся в клубок, крепко держась за ноги, подтянутые к груди.

И он ждал. 

Глава восемнадцатая

В какой-то момент, к счастью, его разум решил, что с него хватит, и покинул сознание, погрузив его в глубокий сон. Он погрузился в черную пустоту, лишенную снов и воспоминаний, и, казалось, прошло всего несколько секунд, как Кейша мягко разбудила его.

Она несколько раз произнесла его имя, и он, наконец, дрожащими глазами открыл глаза. Все исчезло. Боль, шум, туман. Он чувствовал себя хорошо.

— Давай, ну же, — сказала Кейша. — Садись. Все хорошо. С тобой все будет в порядке.

Она схватила его за руки и помогла подняться с твердого цемента парковки; он раскинул ноги и принял сидячее положение. Он ожидал волны боли или тошноты, но ничего не произошло.

— Как долго я был в отключке? — спросил он.

— Около часа. Мне не хотелось тебя будить, но... у нас заканчивается световой день. Я знала, что ты не захочешь, чтобы нас застали здесь в темноте. Думаю, мы все еще сможем добраться до места встречи вовремя.

Он смотрел на нее, на ее доброе лицо. Как во всем огромном мире он наткнулся на кого-то, кто мог играть роль старшей сестры? Он знал ее... сколько? Неделю? И все же он чувствовал к ней ту же теплоту, что и к своей семье - маме, папе, сестре, которые выходили из туманной темноты беспамятства.

— Спасибо, Кейша, — прошептал он. — Ты могла бы бросить меня здесь и продолжать путь. Ты могла бы уже быть там, даже сейчас. Спасибо.

— Ерунда, — ответила она с притворным укором. — Ты обещал доставить нас туда, а я не хочу портить твою гордость за свои мужские способности. Поэтому мы решили подождать и позволить тебе притвориться, что ты нас спас.

Он рассмеялся, и этот звук прорвался через горло.

— Никто никого не спасает. Все, что мы делаем, это совершаем долгую прогулку к воссоединению семьи.

— Аминь, — сказала она. — Теперь поднимай свою задницу и пойдем.

Через час они добрались до квартала старых домов, большинство из которых были в ужасном состоянии - разбитые окна, ставни висели на одном гвозде, облупившаяся краска, крыши с половиной черепицы. Деревья были огромными - половина из них погибла, - что означало, что это место существовало очень давно. Сорняки заменили газоны десятилетием или около того раньше.

— Идеальное место для бабушкиного дома, — сказал Джонси.

У бабушки. Именно там они встречались с братом Кейши и Джеки. На въезде в район на потрескавшихся кирпичных стенах все еще висела табличка с надписью "Норман Даунс". Это место, конечно, выглядело не так шикарно, как звучало, даже если оно было совсем новым.

С момента приезда Кейша не двигалась, уставившись вперед пустым взглядом. Ньют обнял ее за плечи и сжал, а затем ущипнул Данте за щеку.

— Мы сделали это, — сказал он. — Мы действительно...

Она крепко прижала его к себе.

— Ты с ума сошел? Не сглазь, — она закрыла глаза и выгнула шею, положив подбородок на макушку маленькой головы Данте. — Я так боюсь войти туда, Ньют. Я в ужасе.

Он не знал, что сказать. Он искал что-нибудь, хоть что-нибудь.

— Ты хочешь, чтобы я это сделал? Скажи мне, какой дом, и я могу пойти проверить. Я побегу.

Вместо ответа она передала Данте, почти толкнув его в грудь Ньюта. Затем она сняла рюкзак с плеч и опустила его на землю, наклонившись над ним, чтобы расстегнуть молнию главного кармана.

— Кейша, не надо! — резко прошептал он. Она вытащила мобильный телефон, внезапно не заботясь о том, что Джонси и все остальные увидят его. — Что ты творишь?