Темный Лекарь 15 (СИ). Страница 5

Регина располагалась на простом деревянном стуле точно в центре комнаты. Направленный на неё яркий луч от артефактной лампы создавал резкие тени на её лице, подчёркивая каждую морщинку раздражения.

А дед Карл неспешно расхаживал по камере, заложив руки за спину, словно университетский профессор во время лекции.

Меня они пока не замечали, и я не стал сразу же прерывать эту беседу.

— … стабилизирующий контур третьего порядка требует именно семнадцати узлов? — спрашивал лич, остановившись напротив пленницы. — Или можно использовать модифицированную схему с шестнадцатью?

— Семнадцать, — процедила Регина сквозь зубы. — Шестнадцать дают нестабильность в седьмом и одиннадцатом сочленениях. Структура начинает резонировать на четвёртой гармонике.

Октавия старательно записывала каждое слово, время от времени подчёркивая что-то или делая пометки на полях. Её лицо выражало концентрацию прилежной ученицы, но в глазах мелькала стальная решимость следователя.

— А если применить компенсационные кольца Марделли? — продолжила она, не поднимая головы от блокнота. — Теоретически это должно стабилизировать работу с сокращённой матрицей.

— Кольца Марделли, — фыркнула Регина, — детская игрушка для тех, кто не понимает истинных принципов. Да, они дают временную стабильность, но любое серьёзное магическое воздействие разрушит такую конструкцию за секунды.

— Интересно, — протянул дед, делая ещё один круг по комнате. — А как же тогда объяснить успешное применение модифицированных колец в артефактах уровня мастера? Неужели все предыдущие поколения артефакторов были невежественными дилетантами?

Регина сжала кулаки, но не могла удержаться от ответа:

— Не все. Но те, кто использовал кольца Марделли для высокоуровневых работ, обязательно интегрировали их в двойную матрицу с обратной связью. Внешнее кольцо служит буфером, а внутреннее выполняет основную стабилизационную функцию. Без этого любой артефакт выше седьмого уровня просто взорвётся при первом серьёзном использовании.

— Записываю, — пробормотала Октавия. — А соотношение энергетических потоков между кольцами?

— Три к семи в нормальном режиме, — автоматически ответила Регина, затем зло сверкнула глазами. — Семь к трём в режиме перегрузки. И не смейте говорить, что не знали этого!

— Конечно знали, — невозмутимо ответил дед. — Просто хотели убедиться, что ты нам не лжёшь.

Я мысленно похвалил их за осторожность. Конечно, дед не хуже меня знал, что у ревенанта практически нет возможности водить за нос своих хозяев, но всё-таки единственным настоящим её хозяином был я. А изворотливости Регины всегда можно было позавидовать.

Так что лишняя проверка и впрямь не помешает.

— Я бы с удовольствием, — прошипела Редж, — по своей воле я бы не рассказала вам даже как делается примитивная горелка, а не то, что сложнейшие артефакты современности!

На её взбрыки внимания никто не обращал. Вместо этого Октавия перевернула страницу и подготовила перо к новой записи.

Да. Именно перо, причём, судя по всему, это тоже был какой-то артефакт. Её кисть буквально порхала над бумагой, а скорость с которой на ней появлялись символы, превосходила даже скорость Лифэнь, когда та печатала на клавиатуре.

— Теперь о ритуальных кругах. Почему классическая схема Валентайна даёт сбои при работе с энергией скверны?

— Потому что Валентайн проектировал свои круги для работы с чистой магией, — раздражённо ответила Регина. — Скверна имеет инвертированную полярность в седьмом и десятом каналах. Если не компенсировать эту инверсию дополнительными рунами…

— Получается обратный поток, — закончила за неё Октавия. — И вместо накопления энергии круг начинает её рассеивать.

— Наконец-то хоть кто-то понимает основы! — огрызнулась пленница.

Дед остановился и задумчиво посмотрел на Регину:

— А что, если использовать модифицированные руны Торгейма? Они же специально разрабатывались для работы с нестандартными энергетическими потоками.

Невольно я заслушался. Что ни говори, а беседа настоящих специалистов по полезности мало с чем сравнится.

Хотя не удивительно, что дед вспомнил Торгейма. Они были почти ровесниками, и какое-то время даже дружили. Сам великий ритуалист не принадлежал к известным кланам, но оставил после себя большой пласт знаний, которыми маги пользуются по сей день.

— Руны Торгейма… — Регина замолчала на несколько секунд, явно взвешивая ответ. — Теоретически возможно. Но понадобится тройная защитная оболочка и постоянное энергетическое питание извне. Любой разрыв в подаче энергии приведёт к неконтролируемому выбросу скверны.

— То есть слишком рискованно для практического применения? — уточнила Октавия.

— Не слишком рискованно, — поправила её Регина. — Смертельно опасно. Торгейм экспериментировал с этими рунами всего один раз. От его лаборатории остался кратер шириной в полкилометра.

Дед и Октавия переглянулись. Видимо, эта информация была для них новой. Честно сказать, новой она оказалась и для меня. Я понятия не имел, что Торгейм вообще экспериментировал со скверной, видимо, это произошло уже после того, как меня попытались убить. И уж точно после того, как я упокоил деда, который вообще не застал появление очагов в прошлом.

— Хм, а в исторических записях упоминается, что Торгейм провёл серию успешных экспериментов, — заметила Октавия.

— Исторические записи врут, — сухо ответила Регина. — Торгейм провёл один эксперимент. Все остальные записи — выдумки его учеников, которые не хотели признавать, что их учитель был безумцем.

Октавия быстро записала это откровение, подчеркнув несколько раз.

— А как насчёт родовых техник Сципион? — задала она следующий вопрос. — В частности, метод долгосрочного сохранения магических структур?

Лицо Регины потемнело:

— Это знания исключительно нашего рода. Они не предназначены для…

— Для кого? — вкрадчиво перебил дед. — Разве эта пигалица не носит твою фамилию?

Регина метнула злобный взгляд на Октавию:

— Эта предательница отреклась от рода и выбрала Рихтеров.

— Я не отрекалась от рода, — спокойно ответила девушка. — Только от тебя. Это ты превратила наш клан в сборище параноиков. Признай, ты бы не стала делиться со мной знаниями, даже если бы я была самой большой твоей фанаткой, ходила за тобой по пятам и заглядывала в рот. Как и ни с кем другим. Ты панически боялась, что найдётся ведьма, которая однажды тебя превзойдёт, а потому чахла над своими секретами как дракон над златом.

— И что? Разве я была не права? И ты не будь дурой. Рихтеры тебя сожрут и не подавятся. А потом из твоих костей сделают очередную химеру. Или ты впрямь думаешь, что Максик тебя любит? Он просто использовал тебя в войне со мной!

Я хотел вмешаться, но, похоже, в этом не было необходимости.

У Октавии на лице не дрогнул ни один мускул. А я уже так хорошо знал ведьмочку, что был уверен, что заметил бы даже малейший признак сильных эмоций.

— Твоя ошибка, Регина, — поучительно подняв вверх указательный палец ответила она, — в том, что ты до сих пор думаешь, что мир крутится вокруг тебя. Этого не было и раньше, а уж теперь, когда ты стала ревенантом…. ты просто инструмент. Не более. Так что прекрати нести чушь и отвечай на вопрос.

Регина стиснула зубы, но принуждение оказалось сильнее:

— Метод основан на создании временных петель вокруг каждого магического узла. Энергия не рассеивается, а циркулирует по замкнутому контуру. Но для этого требуется…

— Кристаллическая матрица с памятью формы, — закончила Октавия. — И постоянная подпитка от внешнего источника.

— Да, — нехотя согласилась Регина. — Хотя есть альтернативный метод с использованием живых катализаторов…

— Живых? — удивился дед.

— Не людей, — поспешила добавить пленница. — Хотя это было бы интересно. Но говорю лишь о специально выращенных магических растения — диурналах или по-простому — катализаторных лилиях. Они поглощают избыточную энергию днём и отдают её ночью. Такой артефакт может работать десятилетиями без внешнего вмешательства.