Инженерный парадокс 10 (СИ). Страница 3

А я задумался и вчувствовался. Передо мной, кстати, был менталист: довольно слабый, но явно обученный, так что «прочитать» его, не доведя до струй кровищи из всех дыр головы у меня не выйдет.

Но при этом… манера-то довольно знакомая. А вот рожа — нет. Даже если этот хрен пересекался с дядькой, то важным Карл его не считал: мне он давал всю информацию о хоть сколько-то важных знакомствах… И врагах.

Так что это упоминание дядьки — явно попытка вывести из себя, а вот манера… Ну, впрочем, проверим.

— Если вы оценили моё знаменитое чувство юмора, я нахожу нашу дальнейшую беседу излишней, — надменно процедил я.

— Погодите буквально секунду, граф, — выдал он, щёлкнув пальцами. — Это тяжёлые снайперские метатели «Гугнир». А стрелки — прекрасные, смею вас заверить — вне зоны досягаемости вашего Дара. Так что извольте выслушать меня, граф.

— Это же переговоры… — невинно захлопал я глазами. — Как вы можете!

— Пф-ф-ф, переговоры с врагом… Не выставляете себя идиотом большим, чем показали, явившись сюда, — небрежно бросил он. — И слушайте. Вы сложите оружие…

И начал он нести всякий бред и дичь, с видом хозяина положения, право имеющего. Откуда этот хрен — я уже понял. Такие замашки даже у спецслужбистов не встречаются.

Только Благочиние Империи порождает таких выродков: вроде как ради Империи, при этом херящих всё, что лежит в её основе. Ради неё же, с их слов. А иногда даже сами были в искренней уверенности, что поступают на благо.

Дядька про них говорил так:

— Они, Марк, нужны. Иначе Империи бы не было. Вот только за псами этими нужен присмотр. Потому что они часто бесятся. А бешенного пса нужно вовремя… — вопросительно посмотрел он на меня.

— Пристрелить. Хотя сжечь рациональнее, чтобы надёжно ликвидировать очаг заразы.

— Рациональнее, — фыркнул дядька, — это ты прав. Но вот Его Величество последние годы занят. И совсем распустились, пёсье семя… Ну да ладно: главное помни про них, держись подальше, и ни одному слову не верь: нет у них слова.

В общем-то личные пересечения меня с благочинцами это подтверждали, хотя иной раз и не по всем пунктам. Что и не удивительно: люди — разные. Но в среднем — дядька был стопроцентно прав.

А сам охреневший тип нёс… да я даже удивился, хотя и не показал вида, степени бреда. Но потом до меня дошло: он не безмозглый кретин, а наглая скотина.

Просто когда он говорил о передаче меня и Гаражных жандармам, я реально чуть не засмеялся… Вот только несколько фраз потом всё объясняли. За «жизнь» мы должны были, видишь ли, подписать документы, объявить себя виновниками и зачинщиками всех преступлений и беззаконий в Нижнем и окрестностях.

То есть, этот уродец предлагал: передать всё материальное и интеллектуальное имущество. Взять на себя все преступления всех корпораций. Объявить себя зачинщиками теперешнего конфликта, спровоцировавшими его.

— Но вы же на нас напали… — растерянно протянул я.

— Замолчите, Мехов! — прикрикнул он. — Вы жить хотите?

— Хм, а вы вообще слышали про такую организацию — трибунал? Ну так, интересуюсь для истории, — усмехнулся я, благо конденсаторы уже зарядились.

— Молч…

— Да сами помолчите, чёрт вас дери. Слушать противно. Из благочиния небось?

— Не из, а я и был Благочинием! Региональный комиссар! — задрал он нос.

— А чего же у корпоратов, преступников перед Империей забыл?

— Это ты и твои бандиты — преступники, — гадко оскалился он. — Или трупы. Мехов, я скажу в последний раз: Там — ПВО. Там — ракетные установки, самоходные гаубицы, и мины, кстати, — тыкал он пальцем. — Ты дал нам полчаса, и теперь у тебя путь в суд или на тот свет. Сдашься — обещаю ходатайствовать…

— Обещаешь⁈ — искренне, в голос, засмеялся я.

— Гараж твой вот-вот будет захвачен! — побагровел он от гнева.

— Угу. У меня ПРЯМАЯ СВЯЗЬ с моей штаб-квартирой, — со смешком отметил я.

— Всё, видно упорствующего негодяя. У тебя минута… — на этом я прищёлкнул пальцами.

А часть крыши завода просто рассыпалась, показывая три броневика, сияющие коронными разрядами. И, через секунду, с сиянием и свистом, в небо взлетел и полетел по дуге вдаль самосвал.

Довольно занятное было решение, из ручных… точнее наплечных разгонников сделать магнитную катапульту. Людей она бы сначала сожгла ЭМ-полем, как, собственно, сгорели броневики — просто оплавились, пережгли электронику, из той, что я с них не снял.

Но вот самосвал долетит до Свалки. И все расчёты показывают, что кузов с астероидом уцелеет. Сам астероид разобьётся, от самосвала останется этот самый кузов… Но всё там, где надо. А Левиафан уже спешит к точке падения.

— Полминуты! — побагровев, занёс руку бывший благочинец.

— А ты знаешь, что на расстоянии трёх километров подлётное время снаряда Гугнира — три секунды?

— Не беспокойся, тебя накроет с запасом…

— Угу. У тебя их нет, — сообщил я, выхватывая Напильник, нанося удар.

И попал. Но этот урод был профессионалом: он сделал единственное, что не позволило мне рассечь его на две половины. Он нанизался на клинок, рывком ко мне, и упал буквально под ноги, разрубленный наполовину, но живой.

Хотя не сдохнуть, с вывернутым как цветок лёгким затруднительно. Но возможности добить его у меня уже не было: я свёл руки, активируя все артефакты защиты…

И в меня ударили снаряды Гугниров. Кстати, охранников они прошили неоднократно — их жизнь никто не берёг.

Но я, если бы не Щит Жизни, точно бы сдох! Более того, даже с ним мне к чёрту вывихнуло руку разнонаправленными ударами снарядов, ну и просто вбило в развалины завода…

— Ох, болезненно, — признал я, поднимаясь.

— Псих, — хмыкнул Кирпич. — Прорываемся?

— Да.

Последнее получилось… даже слегка обидно, как просто. Эти типы приготовились именно уничтожать нас в заводе. Причём стараясь не повредить астероид, на который точили зуб…

В общем, мы просто вкатали маломощные ракетные установки в асфальт вместе с охраной, и спокойно направились к Гаражу. Несколько взрывов от ракет, сбитых системами ПРО, нас не впечатлило.

И, через двадцать минут, мы без потерь и даже с несколькими захваченными пазузу ракетными установками (ну, не пропадать же добру) въехали в Гараж.

Головной военно-транспортный флаер корпорации Коршун, Свалка, Нижний город, Новгород

Крыло Сапсана на высокой скорости прочёсывало Свалку. Приказ был однозначен: найти и доставить в Корпорацию остатки астероида в остатках грузовика корпорации Гараж. В выполнимости приказа Сапсан сомневался. Не потому, что флаеры крыла не справятся — совокупная грузоподъёмность была полсотни тонн, а совместная транспортировка отработана идеально.

И не из-за противодействия — оружия, причём летального, как и прочной брони флаерам хватало.

Нет, просто получив данные о траектории, Сапсан был почти уверен: от грузовика и груза остались одни обломки, которые они не отличат от мусора Свалки. Впрочем, уверенность — уверенностью, а приказ — приказом, так что крыло на бреющем полёте прочёсывало квадрат за квадратом.

— Есть! — вдруг послышался доклад.

И, чрез минуту, Сапсан любовался зрелищем, в которое не слишком верил. Но оно было: покорёженный кузов, фактически в несколько гнутых и ломаных слоёв охватывающий груз.

— Третий — прикрывай. Спускаемся, готовим захваты, — распорядился он.

Шесть флаеров из семи спустились, зависнув буквально в метре над свалкой. Выпустили захваты, и тут…

— Трево… — раздался панический крик третьего, а перед глазами Сапсана, замедленно как во сне, появилось невозможное. С неба на них опускалась огромная, ощеренная зубами гора металла!

И замедленная она была только в восприятии Сапсана: на самом деле Левиафан падал на них с ускорением свободного падения. Третий попробовал катапультироваться — и его кресло, не успев раскрыть парашют, буквально размазалось об опускающуюся гору.

А Сапсан понял, что ничего сделать они не успеют…

И очнулся. Болело всё, насколько он был цел — даже не хотелось думать. Но ему чертовски повезло: удар опускающегося Левиафана, слегка развернул флаер, сработала система катапультирования и Сапсана буквально выкинуло из-под опускающейся туши.