Там, где обитает чудовище… (СИ). Страница 14

Девушка моргнула, изумленная откровением Мо; выходит, в замке не один, а два мага. Ра не удивилась бы, если бы был некто еще. Стараясь не крутиться от щекочущего ощущения, Ясень стоически терпела манипуляции Мо.

Лекарь с досадой качал головой, обращаясь одновременно к своей пациентке и не к ней вовсе.

— Люди сосем сходят с ума, ишь, чего удумали — на беззащитную девчонку нападать, если бы не лорд, и вовсе бы прибили, ироды. Не зря ночью город наконец закрыли, законсервировав и заразу, и сумасшедших зверей.

Ясень-Ра дернулась, не обратив внимания на недовольное шипение лекаря, шепнула с замершем сердцем:

— Правда, закрыли?

— Правда, правда, — закивал Мо. — Теперь для всех мы не Туманный грот, а Проклятая Туманность. Вероятно, вскоре наш городок и вовсе сотрут со всех карт и фолиантов. Станут дожидаться, пока сами не вымрем, хорошо, продовольственное сырье сами себе добываем, иначе было бы совсем уж дурно, только и без того тяжко придется.

Ясень согласно кивнула; благодаря усилиям лекаря чувствовала она себя намного лучше, голова и лицо с плечом уже почти не болели и в сон не клонило.

— Ну вот, так-то лучше, — с довольством пробормотал Веро-Мо, встряхивая пальцами, с которых сорвались несколько зеленоватых искорок и исчезли, не долетев до дорогого ковра. — Как себя чувствуем, милочка?

— Благодарю, уважаемый, вашими стараньями — совсем хорошо.

— Вот и чудно, — лекарь принялся складывать инструменты обратно в саквояж и вдруг огорошил: — А по поводу дурного люда не бойся. Слыхал, лорд крепко на блаженных разозлился, по камерам рассадил да назначил строгое наказание. Не видать им свободной жизни еще долго за свои тяжелые грехи. И не жалей их, Ясень-Ра, они свое заслужили, а другим то будет уроком!

Ясень не жалела, она запомнила свой ужас и отчаянье на долгие года, и все же тонкий укол вины неприятно колол ей под ребра. Попрощавшись с Ясень, лекарь поторопился на выход, в дверях сталкиваясь с лордом; придирчиво глянув на смущенную горожанку, Генес потребовал с Мо отчета и, получив краткий, но развернутый ответ о состоянии Ра, разрешил лекарю удалиться. А Ра осталась.

Невольно вспомнилось ей, что хотела она доложить лорду о своих ночных приключениях и стражах, да только не смогла и слово вымолвить под строгим взором хозяина. Забоялась. А вдруг и лорд посчитает ее в чем-то виноватой, как минимум в проникновении в его спальню.

Девушка закусила губу и отвернулась, собрала так до конца не рассортированные записки, небрежно закинула их в сумку, ощущая между лопатками острый лордовский взгляд.

— Как ты себя чувствуешь, Ясень?

Ра поспешно заверила лорда в своем прекрасном самочувствии и сообщила о намерении сходить город с целью посетить почту и горожан. Аид-Генес молчал, тем самым заставляя девушку волноваться. Закинув на плечо сумку, она обернулась к хозяину Заводи, который по-прежнему с вдумчивым выражением разглядывал ее. Усилившееся волнение доставляло девушке существенный дискомфорт, она уже хотела тихо уточнить, в чем провинилась пред лордом, как он заговорил сам.

— После того, что тебе довелось пережить, я бы дал тебе еще несколько отгульных дней, однако вижу: ты не намерена отлеживаться в постели.

Ра осторожно кивнула. Отлеживать бока ей в самом деле очень не хотелось.

— Хорошо. Ступай в город. Но с одним условием, — Ясень удивленно вскинула брови, — с тобой отправится Алво-Керр.

Зрачки Ясень пораженно расширились, рот приоткрылся, но отказ в защитнике и страже, а также уверения, что она справится сама, так и не сорвались с девичьих губ; на лице лорда мелькнуло удовлетворение.

— Иди. Алво-Керр уже ждет тебя у ворот.

Тихонько поблагодарив лорда, девушка юркой змейкой проскочила мимо широкоплечего мужчины, и тут в спину ей вонзилось суровое, точно раскаленный металлический прут:

— Я вижу, ты нечто скрываешь от меня, Ясень-Ра, и я желаю знать, что. По возвращении придешь сюда, в мой кабинет.

Девушка тяжело сглотнула и медленно кивнула, не оборачиваясь; пальцы стиснули лямку сумки.

— И насчет посмевших поднять на тебя руку горожан не беспокойся, больше они не доставят тебе хлопот. Более никто тебя не обидит, Ясень-Ра.

Девичье сердце встрепыхнулось маленькой птичкой и замерло в смешанных чувствах смятения, благодарности, восторга, польщенности и нотки страха. А уж сознание не преминуло напомнить, затапливая разум ужасом, о том, что лорд, по всему, все о ней знает, в частности — о бесстыдной горожанке, позволившей себе забраться в покои не просто лорда, а мага.

У ворот ее в самом деле ждал Алво-Керр. Поприветствовала хмурого стража, и они безмолвно направились в город, а в городе… творилась суета, отчетливо пахло страхом, безысходностью и смертью. Осторожно продвигаясь по городу, они с Керром заглянули в безлюдную почту, оставив осунувшемуся почтовику стопку Генесовских писем, а вот обратных пока не поступало, в свете событий, не удивительно, если еще долго ничего не станет поступать.

С весточками и горожанами все прошло далеко не так гладко, и Ра даже искренне порадовалась, что проницательный лорд отправил с ней стража. Уж не знала девушка, что в своих записках понаписывал народ Заводи, да только большинство, кто пожелал сразу прочесть записку, смотрели на Ясень совсем не добро. Одна женщина и вовсе разразилась такой грязной бранью, угрожающе потрясая перед лицом опешившей Ясень скалкой, что Алво пришлось встать между ней и взъяренной женщиной в попытке осадить баламутку, да только то не помогло, и в конце концов страж оттаскивал безумную от растерянной Ясень, а затем и саму Ясень-Ра подальше от дома блаженной.

Когда подобные ситуации повторились еще несколько раз, Алво-Керр жестко заявил, что они возвращаются в Заводь, а письма… письма останутся на почте, кому надо, тот придет и заберет свою весть у почтовика, именно это было сказано стражем зычным голосом на площади, сама Ясень-Ра в то время тихонько стояла за его спиной, вздрагивая от темных, подозрительных взглядов.

Кажется, еще одним злом, чудовищем Туманного теперь неожиданно стала Ясень-Ра.

На обратном пути им попался бредущий на площадь хозяин таверны — Ольх-Дуба. С одобрением глянув на подобравшегося стража, мужик заявил, он ни черта не верит во всякие россказни и что именно Ра, как молвит почти весь центр и уверены горожане Заводи — та самая призывательница и чернодельница, а лорд ее покрывает, поскольку влюбился в ушлую горожанку без памяти. Похлопав ошарашенную подобной чушью девушку по плечу, Ольх ей подмигнул, напоследок вымолвив: он будет рад видеть Ясень в своей таверне, когда все уляжется, и побрел дальше по своим делам.

Подивившись злому людскому воображению, Керр и Ра поторопились «домой», а у ворот разошлись. Ра, как и приказывал лорд, поплелась в его кабинет, только в самом помещении Генеса не оказалось, зато обнаружился ранее всегда закрытый секретер.

Поддавшись чутью, Ра воровато оглянулась и осторожно приблизилась к распахнутой дверце; дух захватило, Ясень-Ра на глаза попался уже знакомый женский портрет — той самой принцессы, рядышком лежало семейное достояние Генесов — родовое древо. Именно его выхватили из нутра ящика женские пальцы, взгляд впился в изображения и пометки.

Ра повело, из ослабевших пальцев на ковер упало древо. Сознание лихорадочно работало, укладывая узнанное по полочкам. Выходило — у четы Генесов имелось только двое детей. Двое мальчиков. И никакой девочки. Зато, когда Аиду стукнуло девять лет, король с согласия старшего лорда Генеса заключил помолвку для одного из сыновей своего преданного вассала — Аида, и через год в лордовскую семью неофициально прибыла принцесса из Бостоны — на полное обеспечение Генесовского рода.

Вот, значит, как. Никакая не дочь Генесам Расель, она — юная невеста лорда, которую всего в одиннадцать лет отправили в чуждые земли для воспитания невесты в традициях мужнего рода. Как бы хорошо Ра ни относилась к лорду Аиду, да только подумала, как страшно было принцессе в столь раннем возрасте покинуть семью и родину и переехать к жениху на воспитание, и сердце горожанки дрогнуло, погружаясь в сочувствие. Значит, не дочь Генесов погибла вместе со всем его родом в тот страшный день. Не дочь. Невеста.