Там, где обитает чудовище… (СИ). Страница 11

Первое, что бросилось ей на ум — стражи. По какой причине они спали, разве подобное им разрешено? По разумению Ясень — вряд ли. Ночные стражи на то и ночные, чтобы вести сумеречную службу, тогда почему? И добудиться их у нее тогда никак не получилось. Ра пусть и хрупкая горожанка, но даже от ее тормошений мужики должны были сразу очнуться. Девушка напряглась. Требуется ли доложить об этом случае лорду? Да, требуется. Но в таком случае стражам крепко влетит, а там и до увольнения недалеко, у таких мужчин точно имеется семья и дети. Жалко малышей. Подставлять «сумеречных» Ра очень не хотелось.

И еще кое-что вспомнилось ей. Неясные, почти незаметные светлячки, рассеивающиеся от светильников, несколько таких светлячков крутилось над головами стражей. Магия? Неужели в этом всем замешана магия? Однако маг во всем замке — только лорд Генес. Неужто помимо него еще имеется кто-то с даром? Девушка передернулась от собственных домыслов и тяжко вздохнула. Как теперь быть? Ведь если она права, то в замке неучтенный маг, который может быть еще и чернодельцем, а это очень опасно. Значит, все же придется обо всем рассказать лорду. На душе Ра заскреблись кошки. Девушка устало потерла лицо.

А что же до нее самой? С ней ведь тоже не все так просто. Ра тихо застонала, зажмуриваясь. Если докладывать и о промахе или подставе стражей, то и о себе придется рассказать. По справедливости поступить. О потусторонних язычках пламени, что окутали ее с лордом руки, но мало этого, Генес точно спросит, что она сама-то делала в его личных покоях, куда и супругу то могли не допускать. И кто такая Расель, которую столь тоскливо поминал лорд, мечась в бессознательности. Столько сложных опасных вопросов.

Как и весь их проклятый городок, над которым многие годы висит людской страх.

Вяло раздумывая о свалившихся на ее хрупкие плечи проблемах, Ясень задремала, и по обыкновению ей ничего не снилось, только сплошная темнота.

Проснулась девушка с приходом Веро-Мо. Лекарь пригласил Ра в процедурную, обследовал, довольно покивал и отпустил обратно в палату, перед этим передав удивленной Ясень сложенный вдвое листок и круглую синюю выпуклую брошь, испещренную искусственными трещинками, с хитрой усмешкой поясняя: письмо от самого Аида-Генеса и печать тоже от него, все инструкции на этот счет она прочтет в обращении лорда.

Заинтригованная и малость сбитая с толку горожанка благодарно кивнула лекарю, прижала листок к груди вместе с даром и поторопилась уйти, но Мо ей ворчливо напомнил не забыть взять с тележки обед; поклонившись доброму мужчине, Ясень торопливо забрала горячую снедь, искоса глянула на молчаливых стражей у ее двери, ожидаемо — другой смены, и наконец вернулась к себе, где первым делом принялась читать послание Генеса.

Когда горожанка изучила обращение, брови Ра изумленно вскинулись вверх, затем свелись к переносице. Может, она что-то не так поняла? Перечитала еще раз. Нет, все верно.

В коротком письме лорд настоятельно рекомендовал ей прогуляться по его дворцу, чтобы не залеживаться в постели, однако в сад и вообще выход сегодня на улицу запретил, мотивируя плохой погодой. За окном в самом деле лил «стенный», угрожающе сверкали молнии, но для горожан подобная злость стихии давненько привычна. А брошь должна уберечь от допроса стражей на тему: почему это служанка, пусть и помощница лорда, без дела шатается по его замку.

Дозволение Аида-Генеса девушка посчитала несомненно необычным и даже эксцентричным, но пренебрегать им точно не собиралась, сидеть в четырех стенах даже день — для нее сложное дело, так что хозяину за доброту она была весьма благодарна и вместе с тем испытывала укол вины за сокрытие от него ночного происшествия.

Ничего. Обязательно скажет, только немногим поздней.

Наскоро пообедав, Ясень умылась, позаимствовала из шкафа комплект лекарской одежды, состоящей из белых широких штанов на завязках и белоснежной до колен свободной туники, а также в тон удобные тапочки; закрепила на груди гладкую камею, втянула носом воздух, усмиряя внутреннюю, так некстати накатившую дрожь, машинально поискала взглядом свою сумку, естественно, не находя, и, испытывая некоторую робость, отправилась на… прогулку, как бы дико для нее то ни звучало.

Легкие трудности начались сразу же. Стражи ожидаемо вопросили, куда она собралась. Молча показала камею, надеясь: этого хватит, ожидания оправдались. Глянув на брошь, мужики хмуро вытянулись в струнку и замерли, молчаливо пропуская девушку. Не стал ничего спрашивать у нее и выглянувший на шум лекарь, только кивнул и скрылся в своем кабинете. А Ясень пошла.

Уже некоторое время она бесцельно гуляла по замку, рассматривая величественные мрачные колонны, увитые искусственными алыми розами и лилиями, открытые некогда богатые залы, где мебель порядком потемнела от времени и без должного ухода, но все равно не потеряла своего шарма. Множество висящих на обитых тканью стенах великолепных картин — пейзажей, натюрмортов, портретов неизвестных ей личностей. На пути горожанки, разумеется, попадались слуги, косящиеся на разгуливающую девицу с завистью и не скрываемым пренебрежением, кое-кто из них хотел с ней заговорить, но, замечая камею, тут же давились воздухом и торопливо разбегались по разным сторонам; пробегал и кастелян, почтенный Волан-Ре. Завидев кивнувшею ему Ра, тот уважительно поклонился и поспешил дальше по своим делам. Побродив немного по этажам, Ясень поднялась выше, натыкаясь на просторную залу с множеством стеклянных шкафов, в которых томились ценные книги.

«Малая библиотека», — сообразила Ясень-Ра, зачарованно прошла немного вперед, тут же сталкиваясь с кем-то, нагруженным книгами, вышагнувшим ей навстречу из-за шкафа. По вине столкновения, книги полетели на пол. Раздался женский синхронный ох, и на Ясень недобро посмотрела Инель-Бо, экономка Заводи.

— Что ты здесь делаешь, Ра? — сухо вопросила женщина, присела на колени, принимаясь собирать несчастные фолианты.

Ясень присела рядом, протянула женщине одну из книг в темной без надписей обложке. Бо благодарно кивнула и замерла, пальцы на корешке протянутой Ясень книги сжались.

— Вот как, — таинственно пробормотала экономка. — Что ж, ясно. Чем могу помочь тебе, Ясень-Ра? Что ты ищешь в малой библиотеке лорда? Учти, любовных романов здесь нет.

Значит, по поводу малой она не ошиблась. Ра бледно улыбнулась, оценив шутку женщины, и качнула головой.

— Ничего, Инель-Бо. Всего лишь исполняю рекомендации лорда.

Собрав книги, Ясень распрощалась с женщиной и неторопливо направилась на выход из дурманно пахнущего травами и древностью помещения, ощущая между лопатками зуд от задумчиво взгляда экономки.

В довольно широком коридоре ненадолго замешкалась, а заметив в конце правого крыла неприметную лесенку, побрела к ней. Достигнув цели, задрала голову, внимательно глядя на каменные узкие ступени, оглянулась в пустынный коридор и, сжав в кулаке полу туники, принялась подниматься вверх. Девичье сердце взволнованно стучало.

Оказавшись в узком продолговатом мрачном помещении, напоминающем еще один крыловой коридор, озадаченно озиралась по сторонам. Под ногами поскрипывал паркет, в воздухе сквозил аромат старины и магии, в особенности, когда при ее появлении под потолок взвились голубые огоньки, делая комнату светлее и еще мистичней; в причердачной комнате не имелось ничего, кроме завешанных белыми тканями предметов на стенах. Недолго поколебалась, раздумывая: стоит ли ей здесь находиться и трогать покой этой, несомненно, необычайной залы. Ясень невольно отметила, что почти весь замок Генеса необычный, наполненный, будто чаша, налетом тайн и загадок.

…Ра и сама не поняла, как оказалась пред довольно объемным предметом, резко сдернула белое покрывало, упавшее к ее ногам, выдохнула с восхищением.

Пред ее глазами предстала чудной красоты огромная картина, какая изображала чету рода Генес и их двоих детей, мальчиков, один из которых, несомненно, Аид-Генес, а второй Зевсес-Генес. Только кто эта девочка? Неужели тот самый невесть откуда взявшийся третий ребенок Генесов? Их дочь? Ясень пригляделась к изображению малышки, ее рот открылся от изумления, зрачки пораженно расширились. Ведь девочка отчего-то как две капли воды походила на саму Ра, если бы ей было лет одиннадцать.