Охота на Трясогузку (СИ). Страница 75

Александрина даже самой себе не готова была признаться, что до сих пор ревнует Горского. Да нет же, при чём тут ревность⁈ Просто потерять постоянную опеку и внимание Гора — это оказалось так странно и непривычно… а теперь ещё и эти непонятные дети. И всё же Саша убеждала себя, что никакая это не ревность. Вот если бы у Вадьки завелись неучтённые дети, тогда была бы великая трагедия, а у Гора…

Память вдруг подкинула декабрьскую встречу в снежном лесу и опасно беременную пассажирку Горского. Почему эта рыжая девочка была в его машине, и почему с животом? А вдруг этот живот от Гора?.. Не-эт, это ерунда какая-то — девчонка слишком юная и невзрачная, она же совсем не в его вкусе. Да и не может быть у Гора детей, он ведь бесплоден!

Бесплоден!

Эта мысль каждый раз вызывала в Саше острое сочувствие, и тогда она с неистовым пылом желала Горскому здоровья, удачи и всяких там благ… но в то же время эгоистично мечтала навсегда остаться в его сердце единственной любимой женщиной. Это хоть как-то компенсировало бы её уязвлённое самолюбие после того, как Гор поступил с ней в загсе.

«А подаренная квартира — это тебе недостаточная компенсация?» — прозвенел в голове Айкин голос.

«Но это же совсем другое!» — мысленно возразила Александрина. Но да — несмотря на её гордый взбрык, подаренная Горским шикарная студия так и осталась её собственностью. А ещё целый сундук сокровищ на добрую память. Что ни говори, а Гор — мужик щедрый. И кому теперь с ним посчастливиться?

Да к чёрту этого Змея, хватит уже о нём!

Александрина всё сильнее и сильнее раскачивалась на качелях и старательно думала о том, как через несколько дней их новое детище, база отдыха «Рябинки», начнёт принимать первых гостей. Ох и намучились они с этими «Рябинками»! Саша, когда впервые увидела эту заброшенную и заросшую базу, пришла в ужас — да кто сюда попрётся в здравом уме⁈ А тем более — за деньги!

Но глаза боялись, а руки делали. Рабочих рук было много — и родственные, и дружеские, и наёмные. А уж сколько денег вбухали — вымолвить страшно! Вадька потратил все собственные средства, Геныч по уши влез в кредиты и в карман папы, даже Пал Ильич подкинул с барского плеча. И хотя до идеальной задумки было ещё далеко, «Рябинки» уже радовали глаз.

Несколько старых домиков отреставрировали, перепахали и засеяли газоном землю, а от входных ворот вымостили чудесную аллею, вдоль которой по обеим сторонам тянулись к солнцу три десятка тоненьких юных рябинок. Тут надо сказать, что к посадке деревьев руку приложили все — и Рябинины, и Цветаевы, и Ланевские, в том числе и самые маленькие — Лиечка и Кирюша. Итак, теперь у каждого здесь есть собственное подшефное деревце, а то и несколько, а база «Рябинки» полностью оправдала своё название.

А какой шикарный пляж забацали! Камыши заметно проредили, реку очистили от водорослей, навезли тонны белого песка и закупили шезлонги и зонтики. Теперь было даже жаль пускать чужаков на их чистенькую ухоженную территорию. Но что поделать — пора отбивать свои деньги. А сколько ещё придётся вложить — мама дорогая!

Александрину радовало, что её муж с энтузиазмом нырнул в этот бизнес, и на её директорское кресло на «Воронцовскснабе» покушаться не собирался. Вот только, кто в него сядет, когда Саша уйдёт в декрет? И удастся ли потом вернуть свой трон?

Притормозив качели, Александрина ощупала свой округлившийся живот и с беспокойством огладила талию. Божечки, что же станет с её фигурой⁈ За время своей беременности Саша набрала всего два килограмма, но ей казалось, что эти два кило прилипли именно к её, ещё недавно такой стройной, талии. Ну уж нет, она не позволит себе разожраться и никогда не станет такой, как бабка Валя. И к чёрту гены, она сама себе хозяйка!

Однако не только это беспокоило Александрину — она-то хотела девочку, а на УЗИ разглядели мальчика. Мальчика, блин! Что она с ним делать-то будет? Она же не умеет с мальчиками!

Но даже не в этом дело… начать с того, что в ближайшие лет пять Саша вообще не планировала становиться матерью, но в свой очередной медовый месяц они с Вадимом будто с цепи сорвались и совсем потеряли бдительность. И результат не заставил себя ждать — в октябре в полку Рябининых станет на одного мужчину больше. Спасибо хоть не на двойню.

Зато Вадик вне себя от счастья, и девчонки — в восторге, и Пал Ильич тоже вроде рад… или делает вид, что рад. Всем известно, как он обожает своих внучек, и трудно вообразить, что он так же сильно сможет полюбить внука.

Ох, да что там свёкор, если даже сама Саша не могла представить, как сможет любить кого-то больше, чем своих племяшек. А вдруг ей не дано… что если она такая же непутёвая, как их мамаша? И от этих мыслей Саше становилось страшно и очень обидно за своего обделённого любовью малыша.

Хотя с другой стороны — вон, Айку вообще невозможно было представить в роли матери, она же терпеть не могла детей. Может, и в ней, в Саше, проснётся эта безусловная слепая любовь к своему ребёнку, когда он родится? Но где же эта любовь сейчас? Ведь даже Настя уже любит и ждёт с нетерпением своего Лучика Анастасьевича, а у Саши к своему ребёнку пока только жалость и любопытство — примерно, как к сицилийскому Лучику.

Прямо одни расстройства!

— Ху-га-га! — ликовал летящий по реке Геныч.

— И-и-и! — радостно пищала малышня.

— Вадюх, ты окривел, что ли? — возмущался Женька, размахивая длинными ручищами. — Налепил, как бык нассал, страдающий циститом

«Ах, ты, козлина!» — всё сильнее заводилась Александрина и озиралась по сторонам в поисках предмета, которым можно запустить в обидчика.

Вадик же не реагировал на выпады — молча переделывал свои косяки и оставался невозмутимым, как сытый удав. Женьку он не боялся, но ради своих девчонок старался сохранять мир и спокойствие, чем ещё сильнее бесил Евгения Ланевского. А стоило бы напомнить зарвавшемуся мудаку, что это Вадик — хозяин «Рябинок», а кое-кто здесь в гостях.

— Сашок, клубнички хочешь? — голос, прозвучавший почти в ухо, заставил Александрину вздрогнуть и оглянуться.

— Айка, напугала, зараза! Нафига так подкрадываться?

— А кого ты боишься? Тут все свои, — Айка протянула сестре полную миску спелой и крупной клубники.

С босыми ногами, хвостиком-пальмочкой на макушке, в обрезанных потертых джинсах и широкой футболке, она была похожа на маленького шпанёнка. Правду говорят, что маленькая собачка — всегда щенок. У Кирилла уже тридцатник не за горами, а жена, как подросток. Ещё лет пять, и их станут принимать за папу с дочкой.

— Вот только некоторые свои хуже чужих, — огрызнулась Саша и, подхватив одну ягодку из миски, запустила ею в Женьку.

Но Александрина никогда не отличалась особой целкостью, и клубничка улетела в никуда.

— Да забей, — отмахнулась Айка и, сцапав самую крупную ягоду, прицелилась. — Просто Геныч в последнее время постоянно с Вадиком, а Женёк психует. Кир говорит, что он когда-то и к Максу трудно привыкал.

Запущенная Айкой клубника быстро достигла цели и, столкнувшись с Женькиным затылком, взорвалась сладким соком. Женёк, подпрыгнув, выругался, оглянулся и попытался уйти от очередного снаряда, но встретил его обнажённой грудью.

— Класс! — торжествующе взвизгнула Александрина.

— Не беги от снайпера, Жек, а то так и помрёшь уставшим, — заржал Макс.

— Так, хорош добро переводить, — приказала себе Айка и снова протянула сестре угощение. — Давай, налегай на витамины.

— Му-гу, — закинув в рот сочную ягоду и забрав миску, Саша схватила за широкий рукав норовившую улизнуть Айку. — Стоять! Колись быстро, зачем ты ездила к Горскому?

— Трындец! Если ты забыла, мы с ним тренируемся вместе, — сестрёнка смотрела на неё своими чернющими и очень честными глазами. — А вот почему тебя до сих пор волнует твой бывший — это вопрос. Или тебе напомнить, что ты замужем за моим братом?

— А может, тебе напомнить, что я твоя сестра? — рявкнула Александрина. — При чём здесь замужество, я тебя что, прошу нам случку устроить? И мне, между прочим, вредно волноваться, а ты меня намеренно бесишь. Мне по хрену ваши тренировки, я тебя о детях спрашиваю. Что там за детский сад у твоего Змея?