Телохранитель(ница) Его Светлейшества (СИ). Страница 21

- В игремона стреляли! – заорала Полина во всю глотку. – Покушение на игремона!

Сработало не хуже пожара. Как будто палку в муравейник бросила. Вокруг забегали, загомонили, коридор мгновенно наполнился народом.

- Измена! – вопила она, размахивая руками. – Лансьер – убийца!

Дура, что ты делаешь, пискнуло из дальнего уголка сознания. Тебя сейчас грохнут, а потом еще в морге разденут, вот позорище будет. Особенно ватный крюг.

- Пасть захлопни!

О, и ты тут, зайчик! Как же без тебя?

Зайчик, правда, больше напоминал оскалившегося шакала. Глаза начальника стражи превратились в две узкие щелки, зубы поблескивали из-под приоткрытых губ, а уши пылали закатным борщом. За спиной Лансьера сгрудились гвардейцы. Хватило одного его кивка, чтобы Полину скрутили и потащили по коридору к лестнице – только не к парадной мраморной, а к черной, со стоптанными каменными ступенями, ведущими вниз. Видимо, в преисподнюю.

Лестница показалась Полине бесконечной, но внизу оказались не черти со сковородками, а узкий темный коридор. Двое дюжих гвардейцев проволокли ее по нему, потом один открыл замок на решетке, закрывавшей каменный мешок без окна. Полину втолкнули в него, решетка, лязгнув, опустилась. Стражники удалились, оставив ее одну.

- Как у негра в жопе! – нетолерантно буркнула она, ощупывая языком разбитую губу.

А я предупреждал, ехидно квакнул здравый смысл. Довыступалась? Вот и сиди теперь. Жди, когда придут и свернут башку, как куренку.

Тьма была не совсем кромешная, видимо, где-то в коридоре горел светильник или факел. Но этого тусклого отблеска не хватало, чтобы оценить обстановку. Даже когда глаза привыкли к темноте, Полина смогла скорее угадать, чем увидеть, что на полу навалена куча соломы. Опустившись на нее, она задумалась, как быть дальше.

Раньше надо было думать, овца, никак не мог угомониться здравый смысл. А теперь поздно пить боржоми, когда почки отвалились.

Игнорируя эту бурю, Полина пыталась рассуждать сама.

Если начальник стражи бросил в тюрьму личного охранника игремона, это означало только одно: дворцовый переворот. И уверенность в том, что правитель убит. Причем она сама это косвенно подтвердила своим «Лансьер – убийца».

Чтобы опровергнуть это, много времени не потребуется. Возможно, уже сейчас стало известно, что киллер убит, а игремон исчез.

Ну держись, Поля, с живой с тебя не слезут – потому что только ты знаешь, где он может быть.

-------------------------

*Отсылка к книге Шарля де Костера «Легенда об Уленшпигеле»

Глава 27

Да, девушка, перемудрила. Хотела как лучше, а получилось? Правильно, как всегда - через жопу. Задача была нагнать побольше хайпу, дать тем самым Джилиану время, чтобы уйти подальше, а потом под шумок смыться. С первой частью плана она справилась на пять баллов. Но кто ж знал, что сам Лансьер окажется тут как тут и услышит ее последнюю реплику. Ничего удивительного, что он так сагрился.

Время шло, но никто не спешил вытрясти из нее ценную информацию. Причины тому могли быть разные, но самой вероятной – и самой неприятной! – было то, что информация эта нафиг никому не упала.

Например, тот же Лансьер мог знать о тоннеле и организовать на выходе засаду: на случай, если киллер промахнется и игремон удерет. Или Джилиана схватили уже в городе.

В общем, все складывалось крайне скверно. И главное, Полина так и не смогла до конца объяснить себе, с какой стати она вообще подписалась заносить задницу малолетнему игремону. Только потому, что такой же малолетний прыщавый некромант пригрозил развоскресить ее обратно? Что-то подсказывало: дети развели бабушку по полной программе. Маргуль – чтобы прикрыть свою ошибку, а Джилиан…

Вот с Джилианом как раз все обстояло не до конца ясно. По его словам выходило, что он заподозрил неладное еще до убийства Тариона. Накануне, а может, даже и раньше. И приказал некроманту воскресить его, чтобы все выяснить. Но оказалось, что Тарион нихренашеньки не помнит. Или делает вид, что не помнит.

Ну а что? Очень удобно. Я не я и лошадь не моя. Полина как раз сама эту тактику использовала.

Вот только она никак не могла понять, зачем Джилиану это понадобилось. В надежде, что Тарион сдаст своих кураторов? А тут еще и Эола эта!

Ну, Джил, ты дал свечу, конечно! Девушка друга – это табу. Даже если она сама на тебя вешается. Тем более – если вешается. Пусть лучше на березе повесится, потаскуха.

Полина не знала, как выглядел оригинальный Тарион, и никак не могла избавиться от привязки к пожилому и потрепанному Мессиму. Он упорно рисовался ей в этом облике, и пара казалась более чем странной.

А еще очень интересна была роль самой Эолы. Полина нисколько не удивилась бы, узнав, что та тоже засланный казачок. И что повиснуть на игремоне ее уговорили или вынудили. Похоже, дядя Алифран и его команда опутали Джилиана со всех сторон.

И все-таки почему убили Тариона? И кто – люди Алифрана или Сетто?

Полина тасовала факты, как колоду, но их было слишком мало, чтобы составить более-менее ясную картину.

Впрочем, на данный момент это никакой практической роли не играло. Даже вопрос о том, что стало с Джилианом, несколько потускнел по сравнению с другим: что случится в ближайшей перспективе с самой Полиной.

Ну что делать, вздохнула она. Возможно, это была всего лишь триальная версия новой жизни. Попробовала – и будя. Но зато есть надежда встретиться с Мишенькой.

Хотя – положа руку на сердце – Полина предпочла бы встретиться с ним… немного попозже. Хотелось еще пожить. Пусть даже изображая мужчину. Конечно, у физического тела имелось немало сложностей в функционировании, но и преимуществ по сравнению с духом тоже хватало.

Встроенное чувство времени подсказывало, что прошло уже несколько часов. То есть наступил вечер. Или даже ночь. Если за ней не пришли, возможно, до утра и не придут. Может, стоит устроиться как-нибудь на соломе и попробовать вздремнуть?

Хотелось есть. И пить. И еще кой-чего. Из всего набора реальным было только последнее, хотя тары в темноте не обнаружилось. Пришлось обойтись без нее. Едва Полина на ощупь привела в порядок обмундирование, дальний угол как-то… посветлел, что ли?

Она поморгала, потерла глаза. Мерцание стало ярче и даже позволило оценить размеры камеры. И разглядеть собственные руки. Постепенно оно наливалось объемом и обретало контуры. Контуры человеческой фигуры!

Полина вспомнила разговор с Маргулем о магах. В числе прочего тот упоминал, что некоторые обладают даром перемещения в пространстве. Нуль-транспортировки, если по-научно-фантастическому.

Процесс завершился яркой вспышкой. Камера снова погрузилась в темноту, но Полина успела разглядеть, кого к ней занесло. Архимага Тиккера собственной персоной! Вот, значит, у него какой дар.

- Тише! – шепнул Тиккер, крепко обхватив ее за плечи. – Закройте глаза, глубоко вдохните. Не дышите и не шевелитесь.

Полине показалось, что ее тело рассыпалось на миллион стеклянных шариков. Почему шариков и почему стеклянных? Трудно сказать, но ощущение было именно таким. Шарики разлетелись, раскатились по всей вселенной, но тут же начали собираться обратно.

- Все, дышите, - услышала она голос мага. – Мы на месте.

Осторожно открыв глаза, Полина огляделась и узнала это самое место – дом Маргуля. Некроманта поблизости не наблюдалось, зато она увидела Джилиана.

Это было замечательно, но вызывало недоумение: почему все-таки из нее не попытались выжать местонахождение игремона? Ведь это же было очевидно необходимым.

- А вот и ты, Поль. – Джилиан хлопнул ее по плечу. – Когда я пришел сюда, Маргуль был дома. Я отправил его во дворец на разведку. Узнать, что с тобой. Ну а тот, надо думать, позвал на помощь игера Тиккера.

- Вы рано радуетесь, Ваше Светлейшество, - покачал головой Архимаг. – Все очень плохо. Алифран заявил, что вы убиты людьми Сетто, и предъявил обезображенный труп в вашей одежде. Уже завтра Ближний круг должен собраться и объявить его новым игремоном. А до тех пор вся власть в руках Лансьера.