Телохранитель(ница) Его Светлейшества (СИ). Страница 1

Телохранитель(ница) Его Светлейшества

Пролог

- Как это случилось?

Когда Его Светлейшество говорил вот так тихо и ласково, самым разумным было убежать со скоростью визга и зарыться в землю на глубину могилы. Но поскольку никто из придворных такой роскоши позволить себе не мог, оставалось лишь молиться. Видимо, этим все собравшиеся и занялись, потому что ответа игремон Джилиан не получил.

- Я должен спрашивать дважды?

- Прошу прощения, Ваше Светлейшество, вперед вышел начальник дворцовой стражи. – Осмелюсь предположить, что игер Тарион был неосторожен при чистке оружия, и…

- Меня не интересуют ваши предположения, Лансьер, - оборвал его игремон. – Я хочу знать , что произошло. Неосторожность, самоубийство – или, может, убийство? У него хватало врагов.

Лансьер многозначительно переглянулся с игером Бетту – членом Ближнего круга.

Покойный Тарион был не просто телохранителем молодого правителя, занявшего трон всего три месяца назад после кончины отца. Они с Джилианом дружили с раннего детства. Только ему наследник престола доверял как самому себе. И это было довольно опрометчиво с его стороны, поскольку расточительный Тарион, сын знатного, но обедневшего вельможи, отчаянно нуждался в деньгах. Стоило Бетту оплатить его долги, и он получил ручного песика, которого легко мог дергать за веревочку. Джилиан устраивал далеко не всех, а Бетту возглавлял эту партию. Лучшего осведомителя, чем Тарион, им было не найти.

- Даю вам три дня, Лансьер, чтобы выяснить это.

- Но, Ваше Светлейшество…

- Если я еще раз услышу от вас «но», этот день станет последним днем вашей службы при дворе.

Когда Джилиан злился, его светло-карие глаза становились янтарно-желтыми, и тогда он еще сильнее напоминал волка. В отличие от отца, погибшего на охоте по вине взбрыкнувшей лошади, молодой правитель никогда не кричал, не топал ногами и не брызгал слюной. Его ярость была тихой, но такой убедительной, что перечить ему не осмеливались. На момент коронации игремону исполнилось всего двадцать пять лет, однако он четко знал, чего хочет, и умел донести это до окружающих.

Такой курс многим не нравился. Прежний правитель, несмотря на вспыльчивость, был человеком слабовольным, весь его гнев уходил в площадную брань и наказание подвернувшихся под горячую руку. Ближний круг во главе с игером Мерреем крутил им как хотел, протаскивая выгодные для себя законы. Джилиан с первых дней дал понять: такого больше не будет. Близился день летнего солнцестояния, когда, по обычаю, игремон мог частично или даже полностью поменять Ближний круг, и было очевидно, что он своим правом воспользуется.

- Все свободны. – Джилиан окинул собравшихся тяжелым взглядом. – Некроманта ко мне.

Узнав, что его требует к себе правитель, некромант Маргуль почувствовал слабость в желудке. Разумеется, он был в курсе печальных новостей, равно как и того, что начальник стражи получил приказ выяснить обстоятельства дела. В этом таилась ловушка для них обоих: и для Лансьера, и для Маргуля. Некромант не сомневался, что он получит такой же приказ, и если их выводы будут отличаться, ничего хорошего это не сулит.

- К Вашим услугам, Ваше Светлейшество.

Войдя в кабинет игремона, Маргуль низко поклонился. Ему исполнилось двадцать два года, при дворе он служил всего пятый месяц, оказавшись среди магов младшим. Нахальства ему было не занимать, однако под этим пряталась самая пошлая трусость.

- Насколько мне известно, Маргуль, у вас за время службы еще не было возможности проявить себя, - сказал игремон, даже не предложив ему присесть. – Пора показать, на что вы способны.

- Вы хотите, чтобы я вызвал дух игера Тариона и узнал, что с ним случилось? – спросил Маргуль с невольной дрожью.

- Нет, я хочу, чтобы вы вернули его к жизни. Простая задача для некроманта, если, конечно, он не шарлатан.

Маргуль нервно сглотнул слюну. Он и правда был шарлатаном. Ну почти. Кое-какие способности у него имелись, но настолько слабые, что в магическую школу его приняли лишь благодаря нежной связи матушки с Архимагом. Благодаря этой же связи его взяли и во дворец, хотя учебу он окончил последним в списке.

- Не сочтите за дерзость, Ваше Светлейшество, но это невозможно. – Маргуль поклонился еще ниже, про себя обкладывая игремона всеми известными ему ругательствами. – И дело даже не в том, что воскрешения непоправимо нарушают равновесие энергий. К сожалению, выстрел снес ему полголовы. Душа не может вернуться в настолько поврежденное тело.

- Значит, ступайте в морг и найдите подходящее. Не обязательно молодое. Думаю, игер Тарион не будет в обиде. И учтите, это должно оставаться тайной. Для всех у меня просто появится новый телохранитель.

- Слушаюсь, Ваше Светлейшество.

- Одно лишнее слово – и вы болтаетесь на виселице, Маргуль, держа в руке свой отрезанный язык.

- А если не получится? – рискнул уточнить некромант. – Вернуть?

- Значит, вы мошенник и отправитесь в тюрьму, только и всего. И не думайте, что сможете сбежать.

Маргуль шел к моргу, напряженно размышляя о своей судьбе. Разумеется, любой, даже самый захудалый некромант знал, как оживлять мертвых. Дело это было вовсе не простое, как утверждал игремон, к тому же опасное – и категорически запрещенное. Зачем учили запрещенному? Чтобы не сделали этого случайно, по незнанию. Разумеется, все равно иногда воскрешали. Тайком. Если об этом узнавали, наказание было самым строгим, вплоть до запрета заниматься магией и изгнания из страны навсегда. По сути, некромантам разрешалось лишь общаться с духами умерших, не более того.

Маргуль понимал, что выхода у него нет. Уж лучше изгнание, чем тюрьма. Проблема заключалась в другом: он сомневался, что сможет вернуть душу Тариона, тем более в постороннее тело. Мало того что способности у него были самые скромные, так еще и учился хуже не придумаешь.

В городской морг свозили тела тех, кто умер вне дома, а также тех, кто не имел родственников или друзей, готовых взять на себя погребение. Маргуль терпеть не мог это место еще со времен магической школы, но что поделать, если при поступлении в нем разглядели лишь крохотные задатки некроманта. Он и магом-то не хотел быть, но матушку – потомственную магиню – было не переубедить. Впрочем, каких-то других способностей у него все равно не имелось.

Знак некроманта на тыльной стороне ладони служил пропуском. Смотритель открыл ему дверь в холодильник и удалился. Ежась и кутаясь в плащ, Маргуль ходил по проходам между столами и разглядывал покойников. В руке он держал платок Тариона, которым надеялся заманить душу в тело. С помощью заклинаний, разумеется.

Тело годилось далеко не любое. Само собой, самое свежее, в котором еще не закрылись до конца энергетические каналы, и без серьезных физических повреждений. Наконец внутри словно звякнул колокольчик, и он остановился рядом с трупом мужчины средних лет, среднего телосложения и самой средней неказистой наружности. При жизни тот был, скорее всего, ремесленником и вряд ли обладал большим интеллектом, но альтернативы Маргуль не видел.

Откинув простыню и осмотрев тело, он вздохнул тяжело, положил платок на грудь покойника и начал читать заклинания. Воздух словно сгустился, затылок покалывало, и это означало, что его собственные каналы раскрылись, пытаясь вернуть душу из преддверия царства мертвых.

Ему еще ни разу не доводилось по-настоящему воскрешать умершего, поэтому энергетический удар стал неожиданностью. Как будто со всей силы огрели лопатой по затылку. Пытаясь удержаться на ногах, Маргуль смахнул рукой платок, и тот опустился на лицо девушки, лежащей на соседнем столе.

- Срань небесная! – простонал он и схватил платок, но было уже поздно.

Девушка открыла глаза.

Глава 1

Этот день Полины Егоровны начался точно так же, как и сотни других дней – с тех самых пор, как пять лет назад она вышла на пенсию, проработав лишний десяток.