Я тебя никому не отдам... (СИ). Страница 8

Аня незаметно смахнула слезу. Слишком тяжелыми были воспоминания тех дней, горе обрушилось на город черным полотном. Многих не спасли, они так и погибли от ранений под завалами. Так или иначе, трагедия коснулась каждого жителя их города. А Ольга продолжила :

" Паша тогда провел восемь часов на операции... А Марьям приметил московский детский хирург, как раз во время операции подоспевший ей на помощь.

Операции делали на внутренних органах, у многих детей были сильные разрывы. Марьям пробыла в операционной в общей сложности около шестнадцати часов. Она сама не уходила. Дар – это не только радость, это призвание, это долг. И, наверное, в те дни она особенно это осознала. Осознала, что как хирург способна на большее. Она перенимала опыт именитого столичного профессора с легкостью, здесь же повторяя его действия без единой погрешности.

Через некоторое время из Москвы пришла бумага о награждении... Сказать, что она была ей рада – нельзя. Вообще, все что произошло, оставило глубокий отпечаток на всех участниках того события. После тех дней исчезли два солнца Медицинской Академии. Больше не было весельчака и Балагура – Паши Богородского и эпатажной Марьям – Золотые ручки. Они словно повзрослели сразу на десяток лет.

Им, и еще нескольким ребятам от Минздрава дали путевки в санаторий. И они ушли в академический отпуск на месяц, отправились на море, нервы лечить. Оттуда Марьям приехала уже беременная. Решили жить вместе, но расписываться она не захотела. Сказала: «Свадьбу не хочу, а в ЗАГС сходить в любое время можно – это пятиминутное дело».

Так вот и сняли совместную квартиру, своей маленькой семьей зажили. Вроде все у них получалось: совмещали и работу, и учёбу, и семейный быт. Марьям ходила счастливым пузырем.

Уже был последний год обучения. Потом ждала ординатура. Марьям мечтала о Москве, но ей нужно было рожать... И сидеть в декретном отпуске. Это сильно ранило ее, хотя она и не подавала виду. Потому мы, наверное, не предвидели беды. В один момент она пропала. Совсем".

14. Марьям

Оля тяжело вздохнула. Собралась с силами, чтобы продолжить рассказ. Ком в горле душил, как и воспоминания, как и боль, не утихшая до сих пор.

- Морги, больницы, приемники... Наши и во всем районе, со всех близлежащих городов, поселков и деревень. Мы узнавали везде. Ее словно след простыл...

 Она исчезла утром. Собралась на работу, взяла сумочку и телефон, поцеловала Пашу - он в этот день был выходной. И ушла. Как ни в чем не бывало. Ни вещей, ничего не исчезло. И мы считали, что с ней случилась беда. Паша волосы на себе рвал от отчаяния. В один момент потерять любимую женщину, которая носила под сердцем его ребёнка....

- Что с ней случилось? Ее нашли? Она жива?

- Да жива она! Марьям просто сбежала. Притаилась, родила где-то на дому малыша. Медик, может и сама справилась, не побоялась...

Оля встала, подошла к окну, решив отвлечься, чтобы подавить вырывающиеся судорожные всхлипы. Видно было, что ей сейчас очень тяжело говорить обо всем этом, словно тень прошлого пропитала весь воздух болью и страхом, а отчаяние до сих пор чувствовалось в каждом слове женщины. Слезы все-таки потекли. Может и к лучшему, может, станет хоть чуточку легче.

Ане хотелось узнать, что же было дальше, но она боялась спросить. Ощущение, что все плохое еще впереди, не покидало её.

- Тишина какая-то скорбная, - продолжила Ольга, вытирая слезы. - Все живы. Ты меня прости! Я хотела вкратце, чтобы ты поняла, как Паше нелегко начать отношения с кем-то. Поверить. А получилось, что сама душу изливаю. До сих пор не верю в ее подлость, хотя Паше поклялась, что я ее простила. Она ведь не просто сбежала и родила тайком! Через месяц-полтора Марьям позвонила. Сама. Сказала, что живет в Москве, просила ее не искать. А дочку, что она родила, отдала в детдом.

- О, Господи! Да разве это человек?!

- Не нам ее судить, Аня. Наша вина в том тоже есть. Ей было плохо, трудно, но мы решили, что все хорошо, что она справляется. Но жар-птицу не удержать в клетке. Такая, как Марьям, будет верной слугой народу, будет спасать жизни тысячи людей, но никогда не будет счастлива в узком кругу семьи. Тогда мы этого не понимали. Сейчас, наверное, уже приняли и ее правду.

- А дочка? Девочку нашли?

- Она не сказала, где ее искать. Сказала, что заплатила женщине, чтобы та отдала ребенка, спустя некоторое время, в госучреждение. Ни адреса, ни имени, ни телефона. Она уверена, что с девочкой все в порядке. Мы искали. Паша сначала почти два месяца искал любимую, а потом, еще почти полгода, пытался найти дочь. Но никаких зацепок. По-близости - никаких. Их на самом деле - таких брошенных - много. Сколько лиц он пересмотрел, сколько прошел приютов... Но не екнуло, не нашлось. Сама понимаешь, не везде готовы идти на контакт заведующие. Анализы на ДНК он сдавал около двадцати раз. Потом перестал. Это жестоко, так рвать себе сердце. Да и стоимость их для парня-студента тогда была непомерно высока.

- Он видел Марьям?

- Говорит, что да. Она попросила прощения. Но при этом сразу оговорилась, что вины своей она не чувствует. Вот так, Аня. Вот так умеют предавать. И я думала, что Паша навсегда закрыл свое сердце. Но слава Богу, нет. Я очень рада, что вы повстречались. Из вас получится хорошая пара. Хотя, знаешь, мне - как сестре - в каждой женщине мерещится курва. Ты уж меня прости за такие слова. Обижать своего брата я не позволю!

- Я понимаю, Оль, понимаю... Но мне кажется, что очень рано судить о нас. Мы с Павлом только познакомились...

- Ты первая, Аня. За шесть лет ты - первая девушка, которую Паша так близко подпустил к себе.

15. Вызов от Гончарова

Паша уже было собрался идти домой. Сегодня Аня сидела с детьми, и он старался освободиться пораньше, чтобы после работы сразу зайти в гости к сестре. Но позвонили с районки. Передали, что срочно вызывает Олег Иванович.

Олег Иванович Гончаров - заведующий хирургическим отделением в районной больнице. Ветеран своего дела, специалист к которому ехали со всей страны и которому смело можно ставить памятник при жизни.

 Знакомы они были давно, и Олег Иванович помогал Павлу продвигаться и развиваться в своем деле. Но, кроме того, всегда советовался, спрашивал мнение Павла по различным вопросам. Так как человек он был чрезвычайно занятой, встретиться с ним было трудно. А здесь вызывает сам!

 Паша сорвался сразу. У него и самого накопилось много вопросов к Гончарову. Но все же надеялся, что не задержится в больнице долго.

Районка находилась практически в центре города, не так далеко от его клиники, и туда он добрался быстро. Но, как оказалось, сам Гончаров сейчас на срочной операции : подвезли мужчину с ДТП. Потому он и попросил медсестру позвонить и пригласить Павла Богородского на встречу.

Приятная, средних лет медсестра все объяснила, проводила в кабинет заведующего, угостила чаем.

Паша сидел полчаса, как на иголках. Хотелось побыстрее решить все вопросы и лететь к сестре, чтобы увидеться с Аней. А тут такая оказия. И не уйти -  Олег Иванович не тот человек, к которому можно было бы относится посредственно.

Когда Паша уже накрутил себя порядком, наставник все-таки освободился.

- Здравствуй, Павел Андреевич! Ох, и намучался я! ДТП, мать его! Гоняют, чуть кишки не растерял, «Шумахер» чертов! Заштопал, блин, но жаль вот, мозги не положить внутрь! Это ж надо : под двести летел, разбился и жив, представляешь!

- Пьяный?

- Пьяный, конечно! Трезвый бы от боли и шока уж помер! Ты, Паша, прости, что поздно. Вижу - нервничаешь. Дела у тебя, наверное. Но и у меня неотложное, срочное дело к тебе! Сегодня мне из Москвы позвонили. Там для нас губернатор выбил квоту на оборудование. Лазер я ж хочу давно, ну ты знаешь! Так вот, завтра к утру надо модель им сказать, какую нам надо. Помоги, друг, разобраться! Без тебя никак! Вместе ж нам потом работать. Представляешь, какие горизонты откроются!