В оковах судьбы V (СИ). Страница 8

— Например? — поинтересовался Кандерус.

— Открытый конфликт с Блэком, — пожал я плечами.

— А у тебя, разве, нет с ним конфликта?

— Есть, но он ещё не перешел в горячую фазу. Впрочем…

Я оборвал себя, принявшись анализировать ситуацию с Блэком. Увы, но выходило, что теперь, как бы ни развернулась ситуация, Сириус возьмется за меня всерьёз. И либо таки выкрутит руки, получив желаемое, либо удавит. Это означает одно — открытый конфликт с ним неизбежен. Рано или поздно, но нам придётся столкнуться в бою. Важно лишь сделать так, чтобы сия встреча произошла на моих условиях.

— Додумался, — хмыкнул Ордо, — Вы уже в конфликте. Если бы не эти две умершие ведьмы, то боевики твоего крестного уже устроили штурм особняка… На радость здешнему правительству и твоему бывшему директору школы.

— Ты прав, — кивнул я, покосившись на полупрозрачный силуэт своего друга, — Значит, Нимфадоре придется стать частью команды.

Несколько секунд Кандерус молча смотрел мне в глаза. Взгляд, фактически, призрака, был мрачен. Не знай я мандалорца при его жизни, мог бы подумать, что воин намеревается напасть. Усугубляло это впечатление потрепанная временем броня, покрытая множеством сколов. Да, мужчина являлся призраком, но даже в этом состоянии при нём, пускай и в виде фантома, сохранилось его снаряжение, прошедшее множество переделок и несущее на себе следы боев, в коих довелось побывать Ордо.

— У неё нет выбора, — нарушил молчание Кандерус, — Сейчас она одна. Да, какие-то наёмники с ней остались, но, как мне кажется, они разбегутся достаточно быстро. Министерство на стороне этой девицы не выступит. Для них Тонкс является очередной чистокровной сукой с самомнением, которую нужно придавить и заставить работать на государство. Союзников среди колдунов, как я понимаю, нет. Зато есть враги — Пожиратели Смерти и Орден Феникса. Даже если их вожаки действительно подохли окончательно и больше не вылезут из своих могил, недобитки вполне могут попытаться отомстить. Остаешься ты. Враг Блэка, Дамблдора и Риддла. Как ты думаешь — с кем она захочет встретиться?

— При том, что я — ребенок?

— Ну… Двенадцать лет назад в доме твоей семьи Риддл уже подох. Потом не смог взять штурмом коттедж, в котором ты жил… — пожал плечами Кандерус, — Думаю, это серьёзный повод попытаться сделать тебя… Нет, Реван, не союзником, а щитом. Эта Нимфадора гарантированно захочет спрятаться за тебя. Полагаю, она будет играть роль одинокой девушки, нуждающейся в защите.

— Для окружающих, мне через две недели исполнится тринадцать, — фыркнул я, — Думаешь, она…

— Нимфадора Тонкс — женщина, — перебил меня Ордо, — Да ещё и прижатая к стенке. Она будет цепляться за любую возможность выжить. Да ещё и за чужой счет. Или тебе напомнить о традициях моей родины?

Доводы Кандеруса не были лишены логики. Особенно, если задуматься о сути здешнего общества одаренных. Жестокого, кровавого, нацистского. Тут дети, оказываясь на первом курсе Хогвартса, уже умеют убивать. Их этому учат в семьях. Более того, жизнь простецов для местных одаренных не стоит ничего. Максимум — штраф, в случае угрозы нарушения Декрета. Лишь убийство самих магов, да и то не всех, карается тюремным сроком. В остальном же… Да, основная масса волшебников не обладает выдающимися способностями или глубокими знаниями, из-за чего едва в состоянии выжить. Их удел — жалкое существование в нищите и голоде. Однако, чем выше колдуны в обществе, тем они более жестоки. Изощренность, что хорошо прослеживается в местной школе магии, даже на уровне, доступном учащимся Хогвартса, впечатляет. Куда там джедаям и ситхам до того, чем владеют одаренные сего мира?

Не удивительно, что Вишейт отправил меня именно в это место. Судя по всему, лишь громаднейшая удача позволила мне дожить до сего дня и не оказаться в лабораториях Отдела Тайн, камере Азкабана или на ближайшем кладбище. Ни чем иным невозможно объяснить пройденный мною путь. Даже недавний бой с Сигни Остад, якобы являющейся Вальбургой Блэк, захватившей тело молодой норвежки, показал насколько мне далеко до опытных адептов здешних школ магии. И это при наличии у меня опыта, полученного в ходе обучения в Ордене Джедаев, при изучении множества голокронов и во время войны…

Удручающая картина откровенно говоря.

— Почему лицо стало таким мрачным? — фыркнул Кандерус, наблюдавший за мной.

— Задумался о том, насколько много мне предстоит сделать, — вздохнул я, бросив взгляд на стеллаж, выделенный для литературы по зельям и алхимии.

— А когда нам было легко, дружище?

— Ты прав. Никогда.

Ещё несколько минут я смотрел на огонь в камине, а затем, сделав глубокий вдох, повернулся к Симусу.

— Друг. Помнится, ты хотел собственноручно зарезать Гермиону?

Финниган, мгновенно оторвавшись от выданной ему методички, уставился на меня. Во взгляде мальчика мгновенно появились злость и решимость.

— Да.

— А ты готов это сделать?

Одно дело — желать. Совсем другое — реализовать собственное желание. Особенно, если вопрос касается убийства. Осознанного, совершенного не в горячке боя, не для защиты свой жизни, а заранее подготовленного. Далеко не все на это способны.

— Да, — повторил Симус.

В глазах мальчика ни на мгновение не появлялось сомнение. Он не колебался. Удивительное дело для тринадцати лет.

* * *

Глядя на процессию, неторопливо идущую к воротам кладбища от аппарационной площадки, Сириус думал. На бледном лице темного мага не отражалось никаких эмоций, но внутри он кипел от гнева.

С одной стороны, его кузины, создавшие так много проблем семье, мертвы. Сей замечательный факт Блэк считал действительно хорошей новостью. Увы, омраченной неприятной новостью — Нимфадора Тонкс жива и не торопится на встречу с Вечной. Впрочем, дочь Андромеды Сириус собирался достать позже. Когда Фадж соизволит успокоиться. Сейчас, когда министр готов устроить массовую отправку на поцелуй с дементором кого угодно, Блэк не рисковал что-то предпринимать. Мужчина прекрасно осознавал шаткость своего положения. После скандального суда, а потом и гибели Вальбурги, пусть и обладавшей новой биографией, Фадж не просто косо смотрел на Сириуса… Корнелиус открыто предупредил темного мага — либо тот принесёт голову Волдеморта, либо отправится обратно в камеру. В этот раз это будет билет в один конец. Учитывая же недавние события… В голову Блэка начали закрадываться опасения насчет министра. Как бы он не решил, что если две чистокровные ведьмы, пусть даже с отрядом наёмников, состоящим из потомственных, смогли расправиться с Тёмным Лордом, то и министерские боевики окажутся в состоянии повторить это. При таком раскладе Сириус Фаджу уже не был нужен.

Зато поводов для изоляции опасного темного мага, почти год баламутящего общество, набралось изрядно. Увы, но Блэк понимал, что во многом виноват сам. Череда ошибок молодости, глупые решения уже после освобождения из Азкабана… Обвинять во всём покойных Сигнуса и Вальбургу мужчина не собирался.

Взгляд Сириуса зацепился за невысокую фигуру, идущую рядом с Нимфадорой. Присмотревшись, Блэк покачал головой. Гарри Эванс. Его крестник и дальний родственник. Что занятно, но даже на достаточно большом расстоянии тёмный маг ощущал привкус его силы. Тёмной, тяжелой и обжигающей, отдающей яростью и раскаленным металлом.

Никогда прежде Сириусу не доводилось ощущать подобного. Все адепты Тьмы, коих довелось увидеть Блэку, были другими. Их сила — тягучая, обволакивающая, похожая на смолу, обладающую объёмом и глубиной. Но никогда не агрессивная.

— Из каких мест ты вылез, паршивец? — пробормотал Сириус, глядя на Эванса, — Что с тобой произошло? Почему ты стал таким?

То, что с головой у Эванса не всё в порядке, Блэк узнал благодаря памятной беседе с Фаджем, состоявшейся после освобождения из Азкабана. Медицинская карта, в которой мужчина прочитал страшные диагнозы, давала понять — осознание себя этому переродившемуся тёмному, далось более чем дорого. Возможно, и Джеймс с Лили своими ритуалами умудрились добиться… чего-то. Однако, всё это не смогло остановить переродившегося мага. Он осознал себя и принялся действовать.