Бальтазар (СИ). Страница 14

Глава шестая. Неожиданное предложение.

— Ты кто, бля, такой? — нахмурив идеально очерченные брови, произнесла ведьма передо мной, отставив в сторону хрустальный бокал с темно-янтарной жидкостью.

Сестра мне всегда говорила быть вежливым с человеком, который может тебя убить. Это своего рода дань уважения чужим заслугам и силе, а не проявление слабости. Так что, сделав небольшой, но отточенный поклон, каким меня учил мумифицированный дворецкий Константин, я ответил:

— Люциус Бальтазар к вашим услугам, госпожа Скрэнтон, — серьезно произношу, невольно заметив, как расширяются изумрудные глаза женщины передо мной.

К слову, выглядела она… неожиданно элегантно. Вместо рясы верховной жрицы или мантии, на ней был идеально сидящий темный брючный костюм, белая рубашка с расстегнутыми верхними пуговицами, из-под которой виднелся кружевной край черного бюстгальтера, и галстук цвета запекшейся крови. Рыжие волосы были убраны в тугую косу. Если судить по почти пустой бутылке виски на столе и легкому румянцу на ее щеках, то, судя по всему, она была слегка… пьяна. Правда, я еще никогда не видел пьяных женщин, а потому не берусь утверждать.

Мой ответ повис в воздухе на пару секунд, заглушаемый грохотом рулетки и шипящими возгласами Кошмаров за игровыми столами. А потом Мэри Скрэнтон громко и не слишком изящно расхохоталась. Её смех был резким, хрипловатым от виски и полным самого искреннего, неподдельного веселья.

— Да ну нахуй, — выдохнула она, вытирая уголок глаза своим изящным пальцем. — Ты? Из рода Бальтазар? Серьёзно?

Увидев мой серьезный кивок, её смех стих также внезапно, как и начался. Мэри Скрэнтон откинулась на спинку стула, и пристально меня оглядела с ног до головы. Так что я поступил точно также, правда, еще принюхавшись, стараясь уловить витавший в воздухе аромат. Запах дорогого виски, смешанный с ароматом её духов, сандал и что-то металлическое, ударил мне в нос, когда она резко наклонилась вперед.

— Нет, ну ты посмотри на него, — она сипло рассмеялась, обращаясь к пустоте вокруг, но её глаза, холодные и пронзительные, не отрывались от меня. — Вежливый. Галантный. Чистенький. И светится, как ёлочная игрушка. Генриетта, не зря скрывала от остальных твое наличие… — как-то хищно усмехнулась она.

Прежде чем я успел что-то ответить, она резко поднялась и за пару шагов преодолела расстояние между нами. Её движение было стремительным и грациозным, как у хищницы. Единственно, что она немного покачнулась в конце, буквально уронив свои руки мне на плечи. От неё пахло силой, властью и опасностью. Она сунула руку мне в волосы, поглаживая их, грубо стиснув меня, после чего она глубоко вдохнула, прильнув почти к самому моему горлу. Она же не вампир? Мелькнула в голове тревожная мысль.

— И пахнешь не так отвратно, как твоя… сестра, — прошипела она, её голос стал тише, но от этого лишь опаснее. Её пальцы, холодные, несмотря на жар зала, впились в мою кожу. — Пахнешь… солнцем. Чистотой. От тебя прямо глазам больно, мальчик. Как тебя, блядь, до сих пор не сожрали? — не совсем понятно закончила она, хищно облизнувшись.

Она точно вампир, обречено понимаю, впрочем, не отводя взгляд, ощущая, как по спине бегут мурашки, вот только не от страха, а от яростного протеста. Моя рука сама потянулась к гримуару, но я усилием воли заставил её опуститься. Вести себя как дикарь, значит упасть в её глазах и подтвердить все её слова о моём роде.

— Мои предки уважают силу, госпожа Скрэнтон, — ответил я, и мой голос прозвучал ровнее, чем я ожидал. — Я сам… — нацепив на лицо свое самое высокомерное выражение, — кого хочешь сожру!

— О, как он заворил! Балуешься магией куни? — она снова засмеялась, но на этот раз в её смехе было больше любопытства, чем злобы.

Замерев, я невольно подумал, что впервый раз слышу о такой магии, но говорить об этом ведьме я не стал, побоявшись выглядеть деревенщиной. Кто знает, какую еще магию успели придумать, пока род Бальтазар был в добровольном изгнании. Тем временем она перестала смеяться, но и не подумав отпустить мои плечи, продолжая водить пальцем по моей коже на шее, словно купаясь в исходящем от меня свете.

— Ты такой сладкий, словно призванный суккуб, если бы не твой источник, то я бы могла даже подумать, что ты как-то влияешь на меня. Генриетта была совсем не такой, когда впервые появилась на моем пороге. Наглой, злой, видевшей мир лишь в темном свете, хотя… — её глаза сверкнули, — вы в чем-то все же похожи, но я пока не могу понять в чем, — после чего весело хмыкнув: — Блядь, да это же просто анекдот! Светлый Бальтазар! Расскажу кому, ведь не поверят!

Вволю посмеявшись, она все же отпустила меня, оставив на моей одежде едва уловимый аромат своих духов. Двинувшись обратно на свое место, виляя бедрами, на секунду посмотрев через плечо, чтобы убедиться, что я смотрю, она отвернулась, чтобы усесться на стул и отхлебнуть из бокала. Сделав пару глотков, она вновь обернулась, вот только в этот раз её настроение резко переменилось.

— Ладно, хер с тобой. Раз уж ты здесь, значит, не просто так. Где она? Где эта бесстыжая воровка? Где мой нож? «Востро́го»? — она произнесла название с придыханием, и в воздухе на мгновение повеяло ледяным холодом. — Мой древний артефакт, что режет магию, как масло? Вот как твоя сестра отблагодарила за мою щедрость, сбежав на рассвете, даже записочки не оставив. Говори, где она?! Где прячется твоя паршивая сестра?!

Услышав, с каким тоном эта… Ведьма упомянула сестру, мои кулаки сами собой сжались. В голове само собой всплыло заклятие, которое я изучил на корабле, прежде чем спуститься на сушу. Уничтожение души. Единственное, почему я не скастовал его, поскольку применивший его умрет вслед за своей жертвой. Мощная и древняя магия, которая требовала жертвы и от самого создателя.

Пока я отчаянно пытался сдержаться, эта ведьма снова приблизила свое лицо к моему, и теперь в её глазах горел не насмешливый огонёк, а настоящий, неприкрытый алкоголем гнев. Если она нападет, то я ударю в ответ, проносится в голове спокойная мысль. Пускай и ценой своей жизни, но я убью довольно могущественного врага своей сестры. Но, прежде чем я успел решиться, умирать так рано мне все же не хотелось, но я был чертовски зол, как в воздухе над её плечом заколебался марево, и из него, словно из ниоткуда, проступила знакомая худая фигура в потёртом камзоле.

— Мэри, милая, — прозвучал знакомый голос. — Давно не виделись. Не стоит так давить на юношу, он может не оценить, если ты при нем будешь ругать Генриетту.

Дед Игорь материализовался прямо между нами, отстраняя меня своим призрачным телом от разгневанной ведьмы. Судя по их взглядам они были знакомы! Почему об этом я узнаю только сейчас?! И почему дед Игорь встал на мою защиту? Разве он сам не желал моей скорейшей кончины еще утром?

Пока я пытался унять клокочущую внутри ярость, дед вытянул откуда-то странный синеватый кристалл, который пульсировал ровным, холодным светом.

— В качестве же извинений за… невоспитанность нашей Генриетты, — продолжал он, с лёгкой насмешкой глядя на ведьму, — я предлагаю тебе кое-что более ценное, чем старый нож, — он протянул ей кристалл. — Лунная слёза. Концентрат чистой, нетронутой Древней силы…

Мэри Скрэнтон на мгновение опешила, глядя в первую очередь на Игоря.

— Долго же вы скрывались от меня учитель, — ухмыльнулась она, все же забрав кристалл.

В этот момент мне захотелось закричать: «Что здесь вообще происходит?» Почему эта ведьма называет деда учителем? Что связывало ее с моей сестрой, и… почему дед вмешался на моей стороне? Хоровод мыслей закружился у меня в голове, и, что самое паршивое, я не знал ответов. От меня все это время скрывали правду, доходит до меня, не договаривали то, о чем мне бы СТОИЛО знать. Это открытие мне пришлось не по нутру, но я не стал пороть горячку, решив, что чуть позже обо всем спрошу сестру.

Тем временем пальцы женщины сомкнулись вокруг кристалла, она поднесла камень к свету, наблюдая, как в его глубине переливаются звёзды.