Код Заражения 2 (СИ). Страница 2

Если честно, очень хотелось хотя бы дотронуться до руки матери, но я не хотел её подставлять. Первый шаг навстречу она сделала сама. Как только мы добрались до центра лаборатории и скрылись от камер за оборудованием, мать схватила за руку и затащила в небольшой закуток между колонной и принтером, с шипением и треском, печатавшим какую-то металлическую деталь.

Прижав спиной к колонне, мать меня обняла. По её щекам потекли слёзы.

– Максим, я чувствовала, что ты жив, – призналась она, прижимаясь щекой к моей изрезанной груди. И в этот миг вместо боли от прикосновения по телу распространилось забытое тепло.

– А я вчера нашёл тела с бейджами на противочумниках. Твоим и дяди Бори, – признался я.

– Значит, ты нашёл трупы наших неразумных коллег, – мать покачала головой. – Больше года назад парочка учёных решила сбежать и выбрала для этого очень плохой способ. Они взломали компьютеризированную систему охраны бункера, послали сигнал наружу неизвестно кому, с неизвестным содержанием, а затем выдали себя за нас с Борей. Но это не главное: в процессе они распылили через систему вентиляции один из самых опасных на тот момент активных штаммов вируса. Из-за их действий погибло несколько наших коллег. Борис тоже заразился. Был на грани, но чудом выжил.

Закончив рассказ, мать взяла себя в руки. Перестала обнимать блудного сына и заглянула в мои всё ещё красные глаза.

– Максим, а теперь слушай внимательно и отвечай на вопросы чётко. Времени у нас не больше двух минут.

– Слушаю, мам, – покорно ответил я.

– Где Алёна?

Она задала вопрос, которого я боялся больше всего.

– Я её потерял, где-то через две-три недели после начала всей этой жопы.

– Значит, не уберёг сестричку, – тихо проговорила она, и я виновато опустил взгляд. – Рассказывай, только кратко, но знай, потом допрошу с пристрастием.

Повинуясь требованию, я вкратце описал суть инцидента, произошедшего два года назад.

Удивительно, но мать не стала оплакивать свою любимую дочурку. Вместо этого она уточнила некоторые детали и сделала записи в крохотном блокноте.

– Значит так, сегодня ты увидишь кое-что необычное. Хотя, думаю, тебя после двух лет, проведённых снаружи, ничем не удивишь, – с толикой сожаления в голосе предупредила она.

– При дяде Боре смотри на него прямо и веди себя естественно. Об Алёнке – ни слова, пока он сам не затронет эту тему. И пожалуйста, никаких вопросов о его здоровье, – наставляла мать.

– Я понял, мам. Сделаю, как скажешь.

– Вот и отлично. Тогда идём. На обратном пути у нас будет ещё две минуты, чтобы обсудить мой резервный план.

Приближаясь к странной конструкции, я ожидал увидеть дядю Борю в плачевном состоянии. Возможно, в инвалидной коляске. Но то, что появилось из-за переплетения кабелей и проводов, заставило заслонить мать и схватить со стола разводной ключ.

Двухметровый мутант четвёртого типа, под триста кило весом, нахмурился и, поправив очки, укоризненно взглянул на железяку в моих руках. В его лице угадывались до боли знакомые черты – это был хоть и сильно изменившийся, но всё тот же дядя Боря.

– Что, Макс, спинку мне решил почесать? – спросил он узнаваемым, но теперь оглушающе громким голосом.

– Дядя? – растерянно выдохнул я, возвращая разводной ключ на стол.

– Он самый. Рад, что ты жив.

Сделав шаг, гигант бережно похлопал меня по плечу, при этом по ощущениям опуская не пятерню, а мешок цемента.

– Я тоже рад встрече, – ответил я, вполне искренне.

– Макс, не бойся моего вида, я под препаратами, так что на человечину почти не тянет. Вирус купирован и введён в режим медикаментозной блокады. Воздушно-капельным путём заразиться невозможно. Хотя судя по твоим анализам, ты минимум десять раз переносил разные штаммы, так что тебе не привыкать.

– Я насчитал девять заражений, – признался я.

– Ошибаешься. Видимо, что-то перенёс в лёгкой форме. Но главное не это. Как говорили умные люди, то, что нас не убивает, делает нас сильнее. В твоём случае, как я вижу, – это неплохой расклад.

Дядя Боря снял очки, на несколько секунд закрыл глаза, а когда открыл снова, они засветились красным при тусклом освещении лаборатории. Затем он уставился на меня и приказал немного повертеться на месте.

– Так-с, ну что здесь у нас? Костная ткань стала гибче и прочнее. Мышечная ткань изменила структуру и вошла в стадию полной перестройки волокон. Ты только начинаешь понимать, что становишься сильнее, и скоро почувствуешь это по-настоящему. Как у тебя с ночным зрением?

– Я и раньше видел неплохо, но теперь могу передвигаться в полной темноте. Тьма словно расступается, показывая всё в сером спектре.

– Полезная мутация. Главное, не показывай обычным людям, что зрачки светятся. Солнцезащитных очков вполне достаточно. Попробуй, убедишься сам: ночью они таким, как мы, почти не мешают. Слух и нюх тоже подтянутся со временем. Знаешь, Макс, я всё больше убеждаюсь, что вирус – это быстрый способ перевести часть человечества на новый уровень развития.

Выслушав дядю Борю, я нервно усмехнулся.

– Может, и так. Только от человечества осталось процента четыре, не больше. Нашей цивилизации, нужно для начала выжить.

– А вот с этим сложнее. Хотя у тебя тоже шансов не было сюда проникнуть, но ты стоишь передо мной. И, похоже, останешься здесь надолго, как и те, кто с тобой прибыл.

Я хотел спросить, что значит «надолго», но мать заметила мой нахмуренный взгляд и жестом велела молчать. А между тем дядя продолжал просвещать:

– То, чем мы здесь занимаемся, очень важно для всего человечества. У нас намечается прорыв в понимании происходящего. Кстати, профессор Крюгер попал куда нужно, и вскоре поможет мне кое в чём разобраться.

– Дядя, может, расскажешь, чем вы здесь занимались два года? – предложил я.

– Пойдём, Макс, я лучше тебе кое-что покажу, – ответил дядя и направился к пульту управления.

Подойдя ближе к установке, я заметил в центре конструкции прозрачный куб, укреплённый металлическими поясами жёсткости. Внутри стояли три особи обыкновенных зомби, сразу вперивших в мать плотоядные взгляды.

Включив россыпь мониторов, дядя Боря переключил несколько тумблеров, и установка загудела. Большую часть экранов заняли изображения камер, наблюдающих за зомби со всех сторон.

Поначалу я ничего необычного не увидел, но после применения фильтра вокруг голов зомби проявились шевелящиеся нити. Не так много, но связь между особями была очевидной.

– Ну, что скажешь? – спросил дядя торжествующе.

– Я давно знал о существовании чего-то подобного, но сам никогда не видел.

– Некоторые люди видят это без каких-либо приборов. Я научно подтвердил наличие в организме заражённых некой паразитической субстанции, недоступной обычному химическому анализу. При помощи нитей субстанция связывает все заражённые особи в единую экосистему. Более того, я нашёл способ временно купировать влияние субстанции. Думаю, это поможет остаткам человечества выжить.

Дядя Боря продолжал меня просвещать, и чем больше я слушал, тем сильнее убеждался: он фанатично предан исследованиям, и больше его ничего не интересует.

Во время лекции я не узнал ничего нового. Просто подтвердилось то, что я наблюдал в реальности. Если бы не эти нити, что-то другое должно было связывать зомби. Иначе не объяснить их парадоксальное поведение.

Очень часто небольшие группы зомби курсировали по определённому сектору. Шлялись будто без цели, но стоило им столкнуться с выжившими, зомби стягивались к месту столкновения не только из соседних секторов.

Многотысячные орды, месяцами пребывавшие в кататоническом состоянии, внезапно пробуждались, как по команде, без видимых раздражителей, и отправлялись туда, где развитые заражённые вроде семейных или деловых обнаруживали анклавы обычных людей.

И даже одиночные хищники – дети комы или вампиры – забирались в места, куда обычные зомби не могли проникнуть годами. Порой казалось, что поэтапное нашествие заражённых разных типов – это тщательно спланированная операция по зачистке территорий от людей.