Код Заражения 2 (СИ). Страница 14

– Рассказывай, – с ходу потребовал я, когда она уже в сумерках подошла к БТРу.

– Макс, похоже, всё ещё хуже, чем я думала. Никакой вакцины от вируса нет, а то, что нам оставил дядя Боря, – это что-то совсем экспериментальное и никому не известное.

– Надеюсь, ты им ничего не показывала?

– Нет, что ты. Я здесь никому, кроме наших, не доверяю. Макс, ты пойми, подобное реально происходит на всех континентах. Я думала, что крупные островные государства смогут противостоять заражению, но это не так. По их данным, Англия и Япония пострадали не меньше остальных. А в далёкой Австралии, про которую всегда говорили, что она защищена расстоянием от любой напасти, заражение началось на два часа раньше, чем в остальном мире. Сейчас везде неспокойно, и, если так пойдёт дальше, цивилизации не выжить.

– А эти, в белых комбинезонах, что-то говорили про серые нити? – шёпотом спросил я.

– Нет, этой темы я касаться не буду. Но девушка-интерн из Германии обмолвилась: с этим вирусом всё ненормально.

После разговора со мной Алёнка направилась к дожидавшемуся её Беркуту, а я, погрозив им кулаком, отправился спать в спортзал. И хотя Маша с детьми сопели рядом, меня полночи терзали смутные предчувствия. А проснулся я с одной идеей – надо начинать готовить запасной аэродром.

Глава 6.

Макс.

В первый день службы наш БТР, сопровождал колонну из пяти грузовиков. Задание до смешного простое: сорок километров пути, эскорт до пункта назначения, долгое ожидание окончания погрузки и обратный путь. Грузом были армейские запасы – консервы и прочий провиант поднятый из подземных складов. Кроме этого, грузили тяжёлые бухты колючей проволоки и немного боеприпасов.

Маршрут, петляющий и извилистый, словно змея, намеренно обходил стороной людские поселения, увеличивая километраж почти в полтора раза. Вдоль дороги тянулись бесконечные лесополосы. Один раз пересекли железнодорожный переезд и небольшой мост. Застройку, видели только издалека, но пока, если честно, соваться туда не хотелось.

А вот сам пункт назначения вызвал неподдельный интерес. Говорливый сержант военной полиции не обманул. С двух сторон комплекс был защищён естественной стеной – трёхэтажными кирпичными казармами, построенными руками немецких военнопленных, о чём свидетельствовали выпуклые даты. Крыши обветшали и большинство окон зияли выбитыми глазницами, но прямо сейчас бригада военных строителей усердно закладывала проёмы кирпичом, превращая казармы в неприступные стены.

С другой стороны периметра рычала инженерная техника, усердно роящая землю. Я заметил широкий противотанковый ров, опоясывающий склады почти по кругу. На углах и опасных направлениях возвышались пулемётные вышки из металлоконструкций.

Ещё одна бригада работяг, орудуя двумя кранами, устанавливала бетонный забор из длиннющих железобетонных плит, вкопанных на треть в землю. Нечто подобное я видел на границе с Израилем и понимал: при должной охране, ни один зомби не сможет забраться на шестиметровую стену.

Конечно, я, со своим опытом сапёрных работ, мог бы предложить ещё кое-что, но кто станет слушать обычного сержанта штурмовой роты?

Похоже, местный командир, думал наперёд и решил превратить объект в неприступную крепость, способную противостоять нашествию орды зомби. И хотя по пути сюда мы не встретили ни одного заражённого, интуиция подсказывала, спокойствие в этом богом забытом уголке Подмосковья долго не продлится.

Внутрь базы, вместе с грузовиками, БТР не пустили, но мне удалось перекинуться парой слов с курсантами лётного училища, дежурившими на обложенном плитами КПП. Оказалось, внутри блока складов сейчас находится около шести сотен военнослужащих и в полтора раза больше членов их семей. Места предостаточно, но принимают только специалистов и рабочих, выбранных командованием профессий.

По итогам разговора понял одно: попасть туда вместе с моими девчонками и Ванюшкой будет невероятно трудно. Сейчас стремление обеспечить их безопасность, затмила все остальные желания. Главное – доставить их в нормальное убежище, а дальше – посмотрим.

После погрузки потяжелевшая колонна, двинулась назад к эвакуационному лагерю. И только на полпути к нему мы, наконец, встретили первого заражённого.

Сидя на броне БТРа, я заметил одинокую фигуру в поле и выхватил у Беркута бинокль. Несмотря на тряску, мне удалось разглядеть изорванную одежду и скалящуюся гримасу твари. Но больше всего удивило другое: зомби стоял в трёхстах метрах от колонны, явно её видел и не демонстрировал ни малейшего желания атаковать.

Что-то здесь было не так?

По прибытии в лагерь я отвёл говорливого сержанта в сторонку и, предложив ему хорошего курева, начал осторожно расспрашивать. Оказалось, на лагерь беженцев ещё ни разу по-настоящему не нападали. Согласно журналу зарегистрированных происшествий, зомби добирались сюда всего восемь раз, небольшими группами по пять-десять особей. Их без труда отстреливали из пулемётов на подступах. И только два дня назад, под утро, обнаружили трёх тварей, запутавшихся в колючей проволоке, которой густо оплели высокую траву в окрестности лагеря.

Оказалось, что колючка в траве неплохая ловушка для одиночек и мелких групп зомби. Но орду тварей такое точно не остановит.

– Сержант, а что творится в населённых пунктах, находящихся вблизи лагеря? – спросил я.

– Самые крупные в первые два дня эвакуировали МЧСники. В остальных первое время контроль взяли полицейские. Я лично видел, как местные кое-где сооружают баррикады, огораживающие несколько пятиэтажек. А вообще, после появления здесь первых заражённых, в поселениях воцарилась полная анархия. На машинах приезжают группы мародёров. Бродят одиночные бродяги. Недавно появились странные, частично организованные партизаны с красными повязками на рукавах. Но в большинстве своём улицы посёлков городского типа, теперь принадлежат зомби. Пока их вроде немного, но всё равно лезть в центр застройки опасно.

– А почему генерал Майданов не приказал проводить планомерную зачистку?

– Наш Волков пробовал. Вроде поначалу всё получалось. Но потом одна бронегруппа в полном составе не вернулась. Я видел съёмки места нападения, снятые с квадрокоптера. Похоже, наши не смогли отбиться. После этого желающих добровольно лезть в застройку, с шансом нарваться на засаду зомбаков, резко поубавилось. Сейчас некоторые наши, из совсем отбитых на голову, делают вылазки, но это по большей части чистая мародёрка, в местах, где заражённых почти нет.

Внезапно сержант понизил тон и продолжил почти шёпотом:

– Правда, есть ещё одна проблема. По колоннам иногда кто-то постреливает из лесопосадок и со стороны домов. Считай, почти каждый день один боец попадает в госпиталь с ранением. За неделю у нас в батальоне два трупа и пять сбежавших дезертиров. Думаешь, почему генерал Майданов с полковником Волковым решили из попавших в лагерь силовиков новое подразделение собрать? Если так пойдёт дальше, то скоро в строй поставят ещё человек двести.

– Получается, оставшиеся местные жители не особо доверяют военным?

Сержант тяжко вздохнул:

– Не особо. Ведь помощи от нас – ноль. А некоторые из тех, кто на мародёрку втихаря ездит, иногда беспределит. Вот и появляются партизаны с красными повязками.

– Как думаешь, что потом будет?

– Скоро в лагере лафа кончится, и начнётся набор мужиков на тяжёлые работы. Скорее всего, введут рабочие пайки и карточки. А кто не захочет работать, будет перловкой на воде, питаться.

– А те бригады на блоке складов, их тоже набрали в триста тринадцатом?

– Не набрали, а просто кинули клич добровольцам. Те, кто умный и работать не боится, сразу смекнули, что лучше быть поближе к военным и складам, откуда возят провизию и патроны. В итоге отсюда на склады дней пять назад человек триста мужиков и столько же членов их семей переселилось.

– А ещё они кого-нибудь принимают?

– Пока только врачей, электриков, операторов на экскаваторы, крановщиков и спецов по связи. После первого набора многие поняли, где лучше и безопаснее, но поезд уже ушёл, так что на блок складов без медицинского диплома или трудовой книжки с правильными записями, попасть почти нереально. Да ты сам видел, они даже конвой, сопровождающий колонны, внутрь не запускают.