Измена. Игра в чувства (СИ). Страница 3

Иван непонимающе смотрел на меня, взгляд его сатанел потихоньку, явно, он не хотел слушать.

— То есть, я хочу сказать, Василевский, зря ты выбрал для интима стол. Так делают только в кино. Для реальности это не подходит.

— Элеонора, перестань…

— Ну, милый, не затыкай мне рот, — я не собиралась успокаиваться, — Наверное, ты специально затащил её на стол, чтоб завтра сидеть на работе и вспоминать, как тут кое кто полировал задницей этот самый стол. Сразу работать будет веселее, да?

— Перестань нести эту похабень и успокойся.

— Это почему это? Я застала мужа в полном комплекте изменника: сам в боевой готовности, баба на столе тоже, только вот не повезло, жена примчалась, да?

Я уже вскочила, меня трясло. Иван поднялся, сгрёб меня в охапку:

— Элеонора, здесь ничего не было. Всё было не так и ты неправильно поняла.

— Убери от меня руки, ты этими клешнями лапал ту тварь за ноги. — сказала медленно, но таким голосом, что Василевский отступил:

— Так, успокойся, никого я не лапал. Давай, поехали домой, ты успокоишься, завтра поговорим.

Я помотала головой, закрыла лицо руками:

— Не поняла, зачем отрицать очевидное. Зачем ты говоришь, что этого не было, если я видела собственными глазами её и тебя? — я так искренне заглянула ему в подлую рожу, так хотела услышать правду, прошептала: — Скажи, Иван, чего тебе не хватало?

— Элеонора, для меня никого не существует кроме тебя.

— Я именно так и подумала. Поэтому на твоём столе сидела не я, а другая?

— Послушай, — муж имел наглость приобнять меня и как больную вести к стулу: — Всё, что ты видела, это недоразумение. Мы обязательно поговорим об этом, но потом, дома. Ты успокоишься…

Договорить ему я не дала. Оттолкнула его от себя. О чём это он решил “договаривать” со мной дома? Снова перемалывать ту боль, что разорвала меня в клочья я не желала. Лицо кривилось от рыданий, губы дрожали. Поправила растрепавшиеся волосы, отправилась в подсобку, в туалет. Умоюсь и уеду.

— Ты куда.

Не поняла, в этом вопросе была забота или контроль? Василевский кожей почувствовал, что я уже всё решила и вот-вот уеду домой. Выпускать он меня не собирался.

— Умоюсь. — знала, чтоб притушить его бдительность, надо было сделать что то рациональное. В конце концов, я в своё время проработала его секретаршей достаточно долго, чтоб разобраться в характере мужа.

Зашла в туалет при его кабинете, включила воду, плескала в лицо… Уговаривала себя: всё, спокойно. Мне надо выйти отсюда и ехать домой. Там Машенька, там чемодан соберу, документы вытащу для развода и поеду к тётке. Денег у меня достаточно, финансы не проблема, уж на первое время так с головой хватит. Дальше видно будет.

Выключила воду, подняла глаза и замерла. Над умывальником на зеркале красной жирной помадой было нарисовано сердечко. Я во все глаза смотрела на смертельную печать, навсегда скрепившую слово “развод” в моём сердце. Я всё смотрела и смотрела на это сердце.

Представляла, как эта худоберчивая белобрысая гнида доставала помаду своими наманикюренными когтями, выкручивала тюбик и старательно выводила вот этот рисунок, заклеймив моего мужа-негодяя. Вот же козлина мой муж! Так у них тут настоящая романтика была! Сердечко на память оставляют мужчине, к которому есть чувства. Значит, эти двое давно уже друг с другом.

Меня как перемкнуло. Ну, Василевский, держись. Значит, это не то, что я подумала?!

Глава 4

Меня как перемкнуло. Ну, Василевский, держись. Значит, это не то, что я подумала?!

Я вынула зеркало из пазов. Мне ли не знать, как оно крепилось. Я сама следила, когда его устанавливали, специально выбирала съёмное, чтоб заменить в случае чего. Раньше я была здесь хозяйкой, точно знала где, что и как. Сегодня здесь похозяйничала другая.

Вытащила зеркало, ещё не придумала, что буду делать, но то, что сейчас будет кому то несдобровать, это точно. Хорошо бы разбить это шедевр на башке моего изменника!

Зря меня Василевский сразу не выпустил.

Вышла к нему, шла, держа зеркало над головой.

— Видишь сердечко на зеркале? Плохо нарисовано, мне не нравится!

Видела, как муж даже не шелохнулся, только странно смотрел на меня. Не дожидаясь, пока Василевский опомнится и вскочет, со всей дури запустила зеркалом в плазму на стене:

Заорала:

— Тебе привет от любовницы.

Тугой, колкий звон осыпающегося стекла всё ещё стоял в ушах. Я шла по осколкам к столу, муж сидел в своём кресле с раздражением следил за мной глазами.

— Я думаю, я достаточно успокоилась, чтоб снести тебе башку, Василевский. Хочешь, чтоб я задержалась?

Он молчал, смотрел на меня исподлобья, сжав губы в жёсткую полоску, шумно дышал, сверкая глазами, смотрел на меня, как на дуру.

Схватила сумку, бегом помчалась к лифту.

В этот раз меня никто не догонял. Приехал лифт, я вошла, снова встретилась взглядом сама с собой в зеркале напротив. Глубоко вздохнула, с ужасом рассматривая на кого я похожа. Единственно, на что хватило ума, это я поклялась: никто и никогда больше не увидит меня в том виде, в котором я сейчас. И сердце моё больше никто не растопчет.

Мчалась к машине, единственным страхом было, что сейчас Иван догонит меня, продолжатся разборки, скандал разгорится прям тут, а силы у меня и запал закончились. Села за руль, рвано дышала.

Повернула ключ в зажигании и тут мне на глаза попался наш Хаммер. Вот он, мой красавчик, он то мне и нужен. Я прям облизнулась, посмотрев на Хаммер. Эх, жаль, у меня биты с собой не было. Расквасила бы его я с большим удовольствием. Зато у меня были ключи от нашего дома! Выбрала самый длинный от калитки, и хищно щурясь отправилась к машине. Со всем своим старанием прочертила жирную царапину от морды до кормы любимой игрушки моего мужа.

Машина жалобно выла, издавая скрежет. Естественно, на всю округу подорвалась сигнализация. Хаммер вопил раненым дизанавром. Краем глаза видела выскочившего на ступени охранника. Заметив меня. помчался вовнутрь. Наверное, Василевскому помчался жаловаться. Плевать!

Я старательно вжимала ключ в чёрный бок машины. Вслед за моим художеством тянулась тоненькая стружка. Отлично, такую глубокую царапину полиролью то не затрёшь! В салон надо будет везти машину на покраску. Таки ему и надо, моему “любимому”.

Моё сердце тоже не зашить, не склеить, в отличие от дорогой машины.

Злорадно осмотрела белую полосу на чёрном боку. Представляю, что случится с Василевским, он ведь так трясся над своим четырёхколёсным дружком! Он же надышаться на него не мог. Кстати, правильно говорят, машины похожи на своих хозяев. Мощный, угловатый, брутальный, настроенный на войну внедорожник — (точная ментальная копия моего мужа), теперь угрюмо поджидал хозяина.

Ну, что ж, пусть теперь муж со мной повоюет.

Выруливала на перекрёсток на своей малиновой ягодке. Моя машинка была совсем другая. Маленькая, пухленькая, с утончёнными плавными линиями Пежо, я её называла “моя Пежик”.

На дорогах стало свободно, все нормальные люди разъехались по домам. Готовили ужин, собирались семьёй за столом, болтали с детишками. До сегодняшнего дня и у меня так было.

Как же так. Всё рухнуло в один момент.

Ко мне медленно, но верно подбиралась истерика, глаза застилали слёзы, я давилась рыданиями, трясла головой. В какой то момент съехала на обочину, кусала кулак и выла в голос. Выплакивала ту женскую боль, что не выдержит ни одно сердце. Теперь я вступила в армию обманутых женщин и почувствовала, какое это болючее слово “измена”…

Но, как бы ни было больно, дома меня ждала дочка. Надо вернуться домой и подумать что делать. Вернее не что, — понятно, впереди развод, расставание, а как! Я отлично знала характер своего Ивана. Упрямый, властный, жёсткий, так просто он развода он не даст. Мне придётся побороться за себя и за Машку.

Глава 5

Приехала домой, машину бросила на улице, вошла в дом. Няня сообщили, что Маша поела и спит. Расплатилась с ней, прошла к дочке. Погладила малышку, целовала её волосы, прошептала, глотая слёзы: