Волшебство с ароматом кофе (СИ). Страница 10

Я даже не поняла, что конкретно произошло. Просто вдруг сначала услышала отчаянный крик Норы, а потом что-то сильно ударило в спину. Так сильно, что у меня перехватило дыхание и я, наверное, на несколько мгновений потеряла сознание. Ничем иным я не могу объяснить то, что не удержалась на ногах и как-то перевалилась за борт. Очухалась лишь тогда, когда оказалась в воде, а быстро намокающие юбки потянули ко дну…

Паника, острая как скальпель, полоснула наотмашь. Я непроизвольно открыла рот, чтобы закричать. Но в него тут же хлынула фиолетовая бурлящая вода. Горький вкус морской соли попал в глотку и нос. И я начала тонуть. Быстро намокающие и уже весящие, как пудовые гири юбки весьма и весьма способствовали этому делу…

Я точно еще была в сознании, хотя уже и почти не могла дышать из-за того, что нахлебалась воды, когда шум волн неожиданно стих и будто отдалился. Сознание затопил то ли неразборчивый шепот, то ли шелест, а отдельные слова на его фоне мне померещились.

— …Подходит…

— …Достойна…

— …Нравится…

— …Хорошая душа, сильная…

— …Справится!

Последнее слово, если не почудилось, прозвучало как приговор. И в этот момент наваждение развеялось, а я зашлась в истерическом кашле.

— Ну, хвала Демиургу! — прозвучало над головой с непередаваемым облегчением. — Герцогиня, вы меня слышите?

— Слы… шу… — пять простых звуков удалось выдавить из себя с превеликим трудом, между приступами удушающего кашля. А потом, почти сразу, меня вывернуло. Изо рта хлынула соленая вода пополам с желчью.

— А вот теперь действительно все хорошо! — услышала я новую реплику, полную неимоверного облегчения. И даже поняла, что она принадлежит капитану. Стало безумно неловко, что мужчина видит меня в минуты, когда мне совсем нехорошо. — Ваша светлость, я сейчас возьму вас на руки и отнесу в каюту. И не спорьте! — чуть повысил голос Линнарт. Словно я сейчас была в состоянии возражать. — Вы сейчас все равно не сможете идти самостоятельно! А у меня сыновья старше вас! Так что вполне сойдете мне за дочку!

У меня и в мыслях не было спорить или тем более перечить капитану Линнарту. А даже если бы и захотелось, сил на это действительно не было. Я ощущала себя выжатым лимоном, использованной и выброшенной ветошью. Клонило в сон. И очень хотелось пить.

Наверное, я вырубилась еще на руках у Линнарта, так как совершенно не запомнила, как капитан нес меня в каюту. Не отложилось в голове и как меня переодевали. Я лишь несколько раз открывала глаза, когда за окнами моей комнаты уже было темно. Жадно пила из кружки, стоящей вместе с кувшином у моего изголовья. Самый первый раз — с помощью Норы. А дальше камеристка уснула в кресле возле моей кровати, и я не стала ее будить. Сама с горем пополам наливала воду, частью разливая ее на тумбочку и пол, сама пила, держа кружку обеими руками и цокая зубами о ее край.

Окончательно я проснулась, пришла в себя, уже когда солнце вовсю заглядывало в каюту. Память сразу же услужливо подбросила обрывки странных ночных сновидений, в которых я то бродила по коридорам и анфиладам беломраморного дворца, то стояла на верхушке непонятно чего и смотрела вдаль, на морские просторы. Откуда-то я знала, что стою на крыше дворцовой башни, а дворец находится на острове, с которого практически невозможно уплыть. И приснится же такое! Словно кино посмотрела, снятое по мотивам книг Жюля Верна!

Стоило мне только пошевелиться, попытаться сесть в постели, как ко мне подскочила камеристка:

— Леди! Вы проснулись? Как вы себя чувствуете?

Нора хлопотала вокруг меня, как наседка над цыпленком. Мне аж было неудобно.

— Все нормально, — постаралась успокоить переполошившуюся служанку. Но слова не подействовали. И тогда я попробовала переключить ее внимание на другое: — Как дела? Что там с морем и кораблем?

Нора пожала плечами, ее это явно не интересовало:

— Не знаю. Но сегодня первый раз выглянуло солнце!

— Да ты что?!.. — Я не сразу осознала смысл услышанного.

Но потом, не дожидаясь, пока камеристка подаст мне халат, я соскочила с койки и бросилась к окну:

На небе действительно сияло солнышко, слепя глаза так, что на него почти невозможно было смотреть. Небо было ясным и привычного голубого цвета. И если слух меня не обманывал, то слышались сварливые крики чаек! А это могло означать только одно…

— Земля близко! — вырвалось у меня с восторгом. Я резким движением отвернулась от окна, повернувшись на босой пятке, и схватила подошедшую ко мне камеристку за плечи: — Нора, земля близко!

— А… Откуда вы знаете, миледи? — осторожно поинтересовалась опешившая от моего поведения служанка. А потом опомнилась: — Туфельки, миледи! Вы простудитесь!..

Деревянный пол под ногами был теплым, нагретым льющимся из окон солнечным светом. Но я не стала спорить с камеристкой, позволила той вывернуться из моих рук, принести мне домашние туфельки. И без споров сунула в них ступни. Но потом объявила:

— Давай умываться и одеваться! Хочу перед завтраком выйти на палубу и посмотреть на все своими глазами!

Нора неодобрительно поджала губы. Но спорить не стала. Кажется, она уже усвоила, что препираться со мной бесполезно. Все равно сделаю как хочу. А я аж дрожала от нетерпения, пока умывалась и одевалась, пока камеристка расчесывала мои длинные светлые волосы. Кусала губы от импульсивного желания наплевать на все и выскочить на палубу полуодетой. Все время напоминала себе, что здесь недопустимо бегать с распущенными волосами или в одной рубашке перед посторонними мужчинами.

Судьба будто решила наградить меня за долготерпение: едва я с замиранием сердца сделала первый шаг на палубу, как ко мне подбежал юнга и протараторил, низко мне поклонившись:

— Ваша светлость! Капитан Линнарт спрашивает, как ваше здоровье, и не могли бы вы присоединиться к нему на палубе?

Я улыбнулась светловолосому вихрастому парнишке:

— Я уже здесь.

Юнга растерялся. И в этот миг откуда-то сбоку послышался ворчливый голос капитана:

— Тим, ну ты и болван! Если госпожа герцогиня уже вышла на прогулку, совершенно очевидно, что со здоровьем у нее все в порядке! Нужно было просто провести ее светлость ко мне!

Я аккуратно обошла окончательно стушевавшегося мальчишку и улыбнулась капитану Линнарту:

— Капитан, не ругайте мальчика! Он не привык обращаться с аристократами! А со мной все хорошо. Пользуясь случаем, хочу поблагодарить вас за мое спасение!

Капитан молча поклонился. И только в этот миг я обратила внимание на то, что Линнарт не улыбался. Я собралась спросить, что у нас снова не так, но капитан меня опередил:

— Герцогиня, окажите честь, разделите со мной скромный завтрак!

Широким жестом Линнарт указал себе за спину. И я увидела накрытый под навесом на возвышении стол. Капитан позаботился о приличиях и велел установить стол у всех на виду.

— Благодарю вас, капитан, с удовольствием! — улыбнулась я Линнарту.

Завтрак и вправду оказался скромным: жареная рыба двух видов, уже привычная бурда из квашеной капусты, хлеб и травяной отвар. Впрочем, я успела привыкнуть к этому скромному меню. И ничто, кроме квашеной капусты, нареканий не вызывало. А сегодня даже ее я проглотила, не поморщившись. Причиной тому был солнечный день. И крики чаек неподалеку. Слишком уж у меня было хорошее настроение, чтобы портить его подобной ерундой.

— Госпожа герцогиня, — серьезно начал капитан Леннарт, когда мы оба насытились, — я позвал вас сюда не просто так. Уверен, вы тоже обратили внимание на то, что сегодня, наконец, распогодилось. — Я кивнула. Но капитан еще недоговорил: — Но есть кое-что, чего вы еще не знаете: на рассвете вахтенный заметил вдалеке землю. И мы к ней неуклонно приближаемся…

— Но ведь это же хорошо! — вырвалось у меня после небольшой паузы, в течение которой я осознавала услышанное. Восторг брызнул из груди лимонадом. Захотелось вскочить и начать танцевать, обнять сурового капитана, смотревшего на меня букой, и весь белый свет с ним вместе. Вот только Линнарт почему-то не разделял моей радости. Улыбка начала вянуть у меня на губах. И я настороженно спросила: — Разве нет?