Алый бант в твоих волосах. Том 5. Страница 25

— Ну… — От воспоминаний о пошлых картинках и новой порции хентая я опять начал возбуждаться. И чтобы скрыть неудобство, плавно присел на кровать. — Да. Нарисовано очень… возбуждающе и… Короче, твой сюжет, он… Я не мог оторваться, пока не дочитал до конца. Да! Собственно, поэтому я и не спал, — сознался во всём я.

Мика смущённо захихикала, прикрывая ладошкой рот, и снова расслабилась. Легла на живот, сунула подушку под грудь, вытянула ноги вдоль кровати и продолжила детализировать сцену в блокноте. А мой взгляд мазнул по её задравшейся сорочке и обтянутым домашними трусиками упругим полушариям ягодиц.

— Мне так приятно! — произнесла она. — Ты первый, кто увидел мои работы и… так высоко их оценил!

Да. Ни одна живая душа не знала об этой тайне до сегодняшней ночи. Ну, так сказала мне Мика. И я был склонен ей верить. Девушка, которая рисует хентай, — это необычно и очень смело. Но папа точно не одобрит такое увлечение дочери.

Я внимательно наблюдал, как Мика по кадрам создаёт свой комикс, и поражался её таланту. Примерно через минуту она закончила сцену, перевернула страницу и тут же взялась делать набросок следующего рисунка.

— Эм… И много страниц ты рисуешь за вечер? — улёгшись и поудобнее подбив подушку под голову, спросил я.

К своему удивлению, только сейчас понял, что подушек на кровати здесь две. Постельное бельё свежее. То есть тот, кто готовил комнату, — а это, полагаю, была сама Микаэла, — специально надел новые наволочки на две подушки! Будто знал, что они обе понадобятся.

— Обычно пять или шесть. Но иногда я увлекаюсь, — взглянув на меня, ответила Мика. — Я нарисую ещё одну, последнюю. Хорошо? И сразу уйду. Угу?

— Ладно. Не отвлекайся.

Я прикрылся краем тонкого одеяла и постарался отвернуться. Но не мог не думать о девчонке, создающей рядом со мной откровенный порносюжет. Неужели её это не возбуждает? Да и как вообще она может это делать, если у неё нет реального опыта? А может, всё-таки уже есть? И строгий папа просто не в курсе?

В конце концов, я не выдержал и заговорил:

— А можно задать тебе нескромный вопрос?

Мика повернула голову, кокетливо заправила за ухо прядку волос и втянула в себя губки. Наши взгляды встретились, и она первой прервала ночную тишину.

— Какой? — игриво спросила Микаэла, давая понять, что готова ответить почти на любой мой вопрос.

— Ты сама говорила, что у тебя ещё не было секса. Но ты рисуешь откровенные сцены. Как такое возможно? Эти сюжеты, они и в самом деле выдуманы тобой?

— Ну… — Мика тихонько засмеялась. — Я пересмотрела много порно. Играю, то есть раньше играла, в эроге. Но у меня ещё ни с кем ничего не было! Хех… — грустно усмехнулась она. — С таким отцом я расстанусь с девственностью годам к тридцати. Хм… Я даже ни с кем ещё не целовалась!

— Серьёзно? Вообще ни с кем? — искренне удивился я.

Мика печально помотала головой и вернулась к своему рисунку.

— Но мне бы очень хотелось… — призналась она и замерла. А я даже не знал, что на это ответить. Какое-то время Мика лежала неподвижно, словно о чём-то раздумывая, но затем вновь начала рисовать. — Папа, он контролирует каждый мой шаг! Сам отвозит меня в школу и забирает после уроков. На моём телефоне стоит программа прослушки. Он думает, я об этом не знаю. Но я знаю! — продолжала бурчать она. Сунула кончик затупившегося карандаша в точилку. Злобно, с нажимом, сделала им два оборота и продолжила шуршать грифелем по белой бумаге. — У меня и друзей-то нет! Подруги постоянно устраивают вечеринки, зовут на них мальчиков. И как ты думаешь, отпустил он меня хотя бы раз?

— Да… Понимаю. Строгий у тебя папаня, — сказал я, полагая, что ответ на этот риторический вопрос и так очевиден. — Тяжело с таким жить. Но слушай. Ты ведь взрослый человек! Почему тебе приходится во всём следовать воле отца? Разве тебе нет восемнадцати?

— Есть, но… Всё немного сложнее. Понимаешь? Это семейные традиции… — коротко ответила Мика, и я, естественно, ничегошеньки не понял. — Всё. Я закончила!

Она торопливо закрыла блокнот. Сжав карандаш и точилку в кулачке, погасила ночник. Быстро переползла через меня и слезла на пол. Низко нагнувшись, спрятала в коробку блокнот и отнесла её в шкаф. Вернула на место все книги и опять подошла к кровати.

— Спокойной ночи, Мика! — произнёс я.

— Угу. И тебе. Ну, я пошла? — неуверенно спросила Микаэла, держась пальцами за низ своей шёлковой сорочки.

Я молча кивнул, и тогда она направилась к раскрытому окну. Я продолжал следить за ней взглядом, ожидая, что в скором времени она покинет свою мастерскую. Но когда Мика полезла на подоконник, я вскочил с постели и рванул в сторону окна.

— Эй! Ты что делаешь⁈ С ума, блин, сошла⁈ — прошипел я, обеими руками стягивая девушку обратно на пол.

— Но, если пойду по лестнице, папа se určitě probudí! — объяснила она на гремучей смеси двух языков.

Точно безумная! Да пофиг на папу! Не хватало ещё, чтобы она расшиблась, сорвавшись с карниза!

Глава 13

Утро добрым не бывает

— Ты что, кошка, блин? Лазить ночами по карнизам. Где, бл**ь, тогда твой хвост? — на нервах выдал я и отпустил Микаэлу.

Пять секунд назад я стащил её с подоконника и потом ещё какое-то время по инерции прижимал к себе. А сейчас сделал один шаг назад от открытого окна, глядя в глаза девушке и пытаясь понять, зачем нужно было так собой рисковать.

— Мой хвост? — удивлённо повторила за мной Мика, медленно расплываясь в улыбке.

Повернулась ко мне попкой. Задрав ночную сорочку, погладила свой копчик ладошкой. А затем прыснула смехом. И тут я понял, что тоже улыбаюсь. Ну вот какого?

— Всё! Через окно ты не полезешь. Ясно? — решительно отрезал я, едва сдерживаясь от смеха, хотя вопрос стоял более чем серьёзный.

— Что это у тебя? Вон там.

— Где? — ещё не догадываясь, о чём речь, спросил я и заметил торчащий из кулачка Мики указательный палец.

Он был направлен на мой пах. А там…

— Блин! Это всё твоя манга! — прошипел я и, ощущая чудовищную неловкость, отвернулся от девушки.

Но Мика ловко переместилась на шаг в сторону и потянула меня за локоть, стараясь развернуть, чтобы в тусклом свете луны разглядеть палатку на моём нижнем белье.

— Эй! Ты стесняешься меня? Покажи! — игриво потребовала она и протянула ко мне вторую руку, но я её перехватил.

— Что, блин, тебе показать? — задал я идиотский вопрос, всё сильнее краснея от смущения.

Да что это за ситуация такая? У Микаэлы вообще тормозов нет? Я понимаю, что ей очень любопытно. Но я же не какой-нибудь музейный экспонат, чтобы изучать меня по ночам, а живой человек!

— Хи-хи… Ты возбудился? — смешливо спросила она.

— Да! Но я уже сказал. Это всё из-за твоих комиксов!

— Не надо стесняться своей реакции. Это естественно. Не прячься!

— И что? Разгуливать перед тобой со стоящим… членом? — решил я говорить прямо, называя вещи своими именами.

Улыбаясь во весь рот, Мика покусывала нижнюю губу, но не спешила отвечать на мой вопрос. Её любознательные глазки сверкали в ночной темноте, жадно, с пристрастием рассматривая всего меня.

— Ну… Да! Тебе что, жалко, что я буду смотреть? И если тебе интересно, меня моё хобби тоже очень возбуждает.

— Блин! Тогда тем более! Ну что с тобой не так, Мика? — в сердцах бросил я и направился в сторону двери. — Иди за мной!

Осторожно повернув барашек замка, я надавил на серебристую ручку и медленно приоткрыл дверь, стараясь не скрипеть ей слишком громко. Потом поставил левую ногу на первую ступеньку, затем правую — на вторую. И сразу же замер. Эти чёртовы доски скрипели так, что могли бы, наверное, разбудить даже мёртвого!

Я продолжал медленно спускаться по лестнице и где-то через минуту добрался до самой нижней ступеньки. Обернулся и махнул Мике рукой, мол, давай за мной. Но то ли она не особо старалась, то ли отсюда скрип казался ещё громче. До её комнаты оставалось всего метра четыре по коридору. Быстро пробежать, нырнуть внутрь — и дело с концом! Но этот шум!