Как приручить императора. Стратегия развода (СИ). Страница 8

— Тогда… тогда опишите, какой именно мужчина вам нужен, ваше величество.

— Мне нужен… — тягуче пропела я.

Перед глазами встал знакомый образ: красивый до неприличия брюнет с синими, как чистый лед, глазами, жадный взгляд, коварная ухмылка на капризных губах.

Сердце наполнилось горечью от одной мысли о том, что все это, пусть даже на одну ночь, на одно мимолетное мгновение, будет принадлежать другой. Слепая ревность — совершенно незнакомое для меня чувство — подняла свою уродливую голову из самых глубин сознания.

Итан был моей первой и единственной любовью. Я всегда считала его своим. Даже не так — частью себя, без которой нет жизни. Как сердце, печень или легкие. За все два года, что мы провели вместе, у меня ни разу не было ни малейшего повода в нем усомниться. Я была уверена в его чувствах, как в самой себе.

Эта уверенность придавала мне сил. Внушала, что я не одинока в целом мире. За спиной всегда есть человек, в любой момент готовый меня подхватить. Он не оставит меня, не предаст, уничтожит ради меня любого…

Но несколько слов, сказанные мужем сегодня свекрови, разрушили меня полностью, оставив взамен абсолютную пустоту.

Теперь, даже если вдруг выяснится, что все услышанное я поняла превратно, ему придется хорошенько объясниться. Я была зла: сильно, до зубовного скрежета. Наверное, в этом была виновата моя змеиная природа или впечатлительная женская натура. Но все, чего мне сейчас хотелось — это отомстить.

Шумно выдохнув, сбрасывая охватившее тело напряжение, я подняла голову и оценивающим взглядом прошлась по мужчинам. Заметив это, оба блондина и шатен мягко улыбнулись, вытянувшись в полный рост. И только брюнет с лютней нагло усмехнулся и подмигнул.

Слишком вульгарный красавчик — определенно любимчик местных дам — смотрел на меня так, словно перед ним находилась сладкая булочка с корицей.

— Вот этот в самый раз! — ткнула я в него пальцем и повернулась к Хельге. — Остальных отпусти, а брюнету скажи, пусть зайдет.

Пока мужчина удобно устраивался напротив меня, заботливо протирая платочком свою лютню, Хельга успела налить чай и разложить на столике различные закуски, хранившиеся в специально подготовленных для гостей корзинах.

Запах от них исходил одуряющий, мгновенно пробуждавший аппетит. Сомневаюсь, что маркиза Лебретт угощала подобным всех подряд. Уж больно изысканное лакомство, приготовить которое под силу вне дворца лишь бывшим императорским поварам.

Сделав глоток освежающего жасминового чая, я наконец подняла взгляд на музыканта. Будто ожидая этого, он отложил лютню и расплылся в обольстительной улыбке. Довольно профессиональной, на мой взгляд.

— Как тебя зовут? — спросила я, подав знак горничной отойти мне за спину.

— Бастиан Барно, госпожа. Благодарю, что выбрали меня. Будьте уверены, вы не пожалеете, — он слегка склонил голову к правому плечу. — А если назовете свое имя, я напишу о вас песню.

Какой дерзкий!

Взгляд прямой, наглый, каждое слово пропитано самоуверенностью. По всей видимости, господин Барно так давно в Кайене, что успел изучить вкусы местных дам.

Хельга, не сталкивающаяся при дворе с подобными экземплярами, шумно выдохнула, выражая тем самым свое недовольство. Я предпочла проигнорировать намеки музыканта и махнула рукой над столом.

— Игра на лютне требует особого усердия, а вечер предстоит долгим. Госпожа Лебретт подготовила так много закусок, что мне ни за что не съесть их одной. Прошу вас, господин Барно, будьте моим гостем…

Дважды уговаривать его не пришлось. Поблагодарив, мужчина сел напротив и взял в руки приборы. На еду он сильно не налегал, прикрывал рот при жевании. Чашку с чаем держал аккуратно. Видно, что манерам обучен. Явно для того, чтобы ловить рыбку пожирнее.

— Госпожа, ваша красота подобна распустившимся ирисам, а доброта ставит вас в один ранг с забытой богиней Шиту, опекающей скитающихся поэтов и музыкантов, — лил он мне в уши комплимент за комплиментом.

От переизбытка сладкого даже зубы свело.

— Господин Барно, вы еще не видели моего лица, чтобы судить о моей красоте.

— Зато я слышу ваш голос, госпожа, — быстро нашелся нахальный льстец. — Он настолько мягкий и нежный, что не сравнится ни с одним другим. Таким голосом мифические красавицы завлекали в свои сети мужчин…

Его карие глаза блеснули самодовольством.

— Чтобы потом… безжалостно их убивать, — холодным, как вода под нами, голосом бросила я.

Музыкант вдруг резко закашлялся, подавившись особенно крупным куском пищи. Хельга быстро приблизилась к нему и хлопнула по спине.

Кашель прекратился. Зрачки мужчины расширились. Лоб прорезала глубокая морщинка. Он определенно оценил силу моей горничной и понял, что это не просто служанка, а личный телохранитель. Соответственно и вести себя стал намного скромнее.

Отложил столовые приборы. Допил чай. Промокнул рот салфеткой. Затем еще раз поклонился мне и отсел.

— Госпожа желает послушать что-то веселое? — уточнил он после небольшой паузы, беря в руки лютню.

— Нет, что-нибудь лирическое. Я сейчас не настроена на веселье, — грустно вздохнула я, вытирая платком несуществующие слезы. — Мой муж… он… он…

Я прикусила губу.

— Ваше маг-импер… то есть, госпожа… — жалобно протянула Хельга, делая вид, что пытается меня утешить. — Не нужно так убиваться, все будет хорошо.

Честно говоря, актриса из нее была посредственная, поэтому роль я ей дала небольшую, всего на пару фраз.

— Нет, не будет, — упрямо всхлипнула я и подняла глаза на музыканта. — Господин Барно, помогите мне забыться. Хотя бы сегодня…

На его губах расплылась снисходительно-понимающая улыбка, не достигшая, однако, глаз.

Кивнув, музыкант слегка склонился над лютней. Длинные пальцы мягко заскользили по струнам, словно касались нежных лепестков. Каждое его движение было наполнено грацией и точностью, будто мужчина вел тихий диалог с инструментом.

Творимая им мелодия начиналась тихо, как шепот ветра, постепенно набирая силу и глубину. Каждая нота была полна чувств: тоска, радость, надежда или воспоминание. Переливы звуков то поднимались, как взмывающие в небо птицы, то опускались, будто опадающие листья. Наполняя пространство вокруг, окутывая нежностью, касаясь самых глубин сердца.

Словно магия, стирающая память, эта музыка заставляла обо всем забыть.

Я нахмурилась.

Магия?

Тело внезапно кинуло в дрожь. Внутри начало зудеть, гореть, и никак это было не унять. Лицо сидящего напротив мужчины показалось самым прекрасным на свете, вызывая желание коснуться его, прижаться ближе и никогда не отпускать.

Где-то на задворках сознания мелькнула мимолетная мысль о том, что все это очень странно и неестественно, но быстро испарилась.

— Хель… — попыталась позвать я горничную, но ничего не вышло. Голос, как и я сама, перестал мне принадлежать.

Рука против воли ухватилась за вуаль. Я стащила с головы шляпу, заставив ее упасть на пол. Затем поднялась и сделала пару шагов по направлению к музыканту.

Кто-то толкнул меня в спину и вырвался вперед. Это оказалась Хельга. Упав перед Барно на колени, она, словно под гипнозом, потянула к нему руки.

Разозлившись так, будто у меня отбирают что-то ценное, я едва не вцепилась ей в волосы. Но внезапно в нашу лодку что-то врезалось. Меня отбросило назад, обратно на сиденья. Музыка резко замолкла. Бамбуковая планка отлетела в сторону. Мелькнуло острие меча.

Мрачная тень в черной одежде так быстро выволокла Бастиана Барно из укрытия, где мы находились, что я решила, мне это показалось. Но затем раздался визгливый крик и всплеск воды за бортом.

Глава 6

Играть на терпении

Первое, что я сделала, стоило пелене перед глазами рассеяться, а звону в ушах замолкнуть — это бросилась к лежащей на деревянном полу Хельге. Слегка хлопнула горничную по щекам, приводя в сознание. Пощупала пульс.