Гостинцы от Снежной Царицы. Мороженого не желаете? (СИ). Страница 22

А потом я остановилась на месте как вкопанная. Потому что вспомнила — я же уже не Софья Валерьевна Ястребова, «Снежная королева», а юная скиталица Сафина Банкс, дочь умершего герцога. Чемоданчика больше нет, а вот кладовка имеется, но забита она всяким барахлом, которое только предстоит разгрести. И шумят снаружи не покусившиеся на мою жизнь конкуренты, а всего лишь птицы, которым хочется погреться на теплой крыше.

Несмотря на унылую обстановку вокруг, я неожиданно испытала облегчение. Деловые интриги остались в прошлом, а впереди меня ждет спокойная сельская жизнь на лоне природы. Единственное, от чего можно умереть в этом месте — это скука. Хотя нет, пожалуй, можно добавить к этому перечню еще обвалившуюся крышу. Ничего страшного, и ее подлатаем непременно. Вот только….

В животе заурчало. Я сперва направилась в местную ванную комнату — крохотную каморку, где едва уместились раковина с зеркалом и допотопное подобие местного унитаза. Наскоро умывшись ледяной водой, спустилась на первый этаж. Столовая уже была полна народу. Трогг и Стормер грызли сухари, размачивая их в кружке с водой, Лиса застенчиво отщипывала микроскопические кусочки от кружка зеленого перца.

— Доброе утро. — поприветствовала я всех собравшихся.

Мири и Элина вскочили на ноги и засуетились вокруг. Эльфийка отодвинула стул, ее напарница выставила передо мной завтрак — еле теплый омлет с таким же кружком перца.

— Извините, госпожа. — пробормотала Мири. — Плитка вообще работать не желает, греет еле-еле, я вокруг нее разве только не сплясала еще!

— И зря не сплясала, — прогудел Трогг. — Я б не отказался на это поглядеть.

— Жуй молча, кабачок лохматый. — угрожающе произнесла Стася. — Не пялься куда не велено.

— А я че? Я ничего. — поспешил оправдаться Трогг. — Но ведь это… Как говорится, может, я и не собираюсь ничего заказывать, но в меню-то можно глянуть? Одним глазком.

Метафора эта Стасе по душе не пришлась — в глазах ее появился угрожающий огонек.

— Я так понимаю, дорогой, ты хочешь сам себе готовить, не так ли?

Бедняга Трогг сник — должно быть, понял, что если разговор продолжится в таком духе, то ему придется занять спальное место в столовой насовсем. Эта перспектива меня не радовала, потому что храпом, который он изрыгал по ночам, можно было разбудить роту китайских глиняных солдат. Поэтому я пришла бедолаге на выручку.

— Ничего, в наших стесненных условиях и такой омлет сгодится. Спасибо, Мири.

Трапеза потекла своим чередом. Мужики травили байки и дурацкие анекдоты, ничего и никого не стесняясь, девочки стеснительно над этими самыми байками хихикали. На мой вкус шуточки у орков были слишком прямолинейные и топорные, если никому не отрубали руку, голову или то, что ниже пояса, то острота считалась слабой, но, видимо, таковы уж были культурные особенности. Девочки все равно посмеивались над ними для вида. Чтоб не обижать мужиков, которые искренне старались нас развлечь.

— Что ж, это был весьма… отрезвляющий прием пищи. — наконец сказала я, когда с едой мы расправились. — Поскольку мы проведем здесь немало времени, нужно разжиться продуктами. Нам предстоит много работы, а на нее потребуются силы, поэтому экономить не будем…

Сняв с пояса платья небольшой кошелек, я вытряхнула из него четыре золотые монеты.

— Мири, Мейко, я поручаю это дело вам. Разыщите лавку и приобретите все, что нужно. Лучше пока обойдемся без роскоши — крупы, молоко, яйца, мясо, простые овощи вроде картофеля, моркови, капусты…

Мири приложила палец к виску и лукаво улыбнулась.

— Все запомню, госпожа, можете на меня положиться, выполню в лучшем виде. Маменька меня раньше не зря на рынок посылала — торговаться я умею, местные сами счастливы будут все за полцены отдать.

— Мне нравится твой настрой. — заметила я. — Но сильно лютовать тоже не надо, если прослыву скрягой, потом никто дела иметь не захочет. Но и на жульничество не поддавайся. Словом, ищи золотую серединку. Я в тебя верю. Стормер, отвезешь их?

Орк подхватил кружку, в которой плавали кружки от сухарей, и полностью ее осушил.

— Так какие вопросы, госпожа? Запросто обернемся.

— Прекрасно. — обрадовалась я. — А мы пока что займемся домашними делами. Сдается мне, что Авгиевы конюшни дочиста отмыть будет и то проще.

— Да не, коники это зверье чистоплотное. — отозвался Стормер. — С ними мороки немного.

Я только махнула рукой. С мифами древних греков зеленокожий силач был совсем не знаком.

На протяжении двух следующих недель я еще раз убедилась в том, что принцип “Глаза боятся, а руки делают” работает во всех мирах и вселенных безотказно. Вроде бы только что дом стоял в полнейшем раздрае, окруженный кактусами, песчаными дюнами и унынием, но стоило нам там обосноваться, как дела поползли в гору. Медленно, со скоростью пришибленной холодильником улитки, но поползли. Перво-наперво мы отмыли отскоблили все полы. В результате чего выяснилось, что цвет у них не черный, а более благородный, оттенка молочного шоколада. Дерево было крепкое, почти не занозистое. Потом пришел черед стен — обои, которыми их некогда оклеили прежние хозяева, совсем надорвались и отстали от стен. Поскольку в местной лавке “ТОВАРЫ ДЛЯ РЕМОНТА ГОСПОДИНА ФИРСА” нашлись только совсем уродливые бумажные варианты с огромными бабочками, я приняла решение содрать все, что осталось, а потом отштукатурить и выкрасить по их по-новой. Покраска ждала и потолки. Я бы, конечно, предпочла сделать натяжные, но пока что этой технологии здесь не знали. Поэтому их тоже покрасили. Здесь настал звездный час Стормера — ему хватало роста, чтоб добраться до верхотуры и при этом его выдерживала стремянка, в отличие от Трогга, под чьим ростом она жалобно и угрожающе скрипела.

Однако и для Трогга дело нашлось.

— Помнишь, дорогой Трогг, как ты говорил, что мечтаешь вновь поработать с деревом? Настал твой звездный час — нам нужна мебель.

— ГОСУДАРЫНЯ МОЯ СВЕТЛООКАЯ, Я УЖ ДУМАЛ, ЧТО ВЫ НЕ ПОПРОСИТЕ! — заревел орк.

Признаться честно, я не думала, что этот недотепистый увалень способен развить столь бешеную активность. Однако его как будто подменили. Несколько раз на дню он мотался в лавки, а в остальное время непрестанно пилил, строгал, колотил. Иногда казалось, что мы угодили в эпицентр военных действий, потому что вокруг разносился грохот, отчаянный мат, что-то летело, в воздухе парила стружка…

Не знаю, кому этот зеленокожий волшебник свою душу заложил за такой прилив вдохновения, но из его рук родились симпатичные тумбы и полки для кухни, кровати, стулья, и даже диван для гостиной, которому недоставало только мягкой обивки.

— Как ты со всем этим справляешься в одиночку? — спросила я как-то, когда Трогг прихлебывал пиво на улице. — От девочек в столь тяжелой работе пользы немного, а Стася и Стормер заняты?

Он немного смутился.

— Так ведь, госпожа, мы тоже разные тайные слова знаем. Вы не смотрите, что орочья рука что молот, я и тонко действовать могу. С верным наговором любое дело спорится, а уж когда в охотку работаешь…

— Так ты доволен тем, что получается?

Он так взмахнул своей гривой, что бубенчики в косе зазвенели.

— Я вам храм отстрою, государыня, только дайте еще пива.

— Храма не надо. — сказала я. — А вот летняя веранда не повредила бы…

Глаза у Трогга загорелись алчным пламенем.

Крышу тоже латали всем миром. За это взялись Стормер и Мейко — варварка ловко балансировала, совсем как цирковая эквилибристка и без проблем заделывала прорехи. Их оказалось совсем не так много, но вот с материалом вышла проблема — его пришлось дожидаться из соседнего города. Я с тоской смотрела за тем, как в кошельке редеют монеты, но ведь с другой стороны, они тратились на нужное дело. Каждый день, проведенный в разрухе, вгонял меня в тоску, а я жить в тоске не собиралась. Поэтому всякий раз отпускала деньги моим дорогим подопечным.

Стася меж тем приятно удивила. Во время одного из выездов она привезла из Фросткампа две швейные машинки и несколько больших отрезов ткани.