Гостинцы от Снежной Царицы. Мороженого не желаете? (СИ). Страница 19

— Бывало и лучше. — призналась я со всей возможной честностью. — Да, не откажусь.

Какой же вкусной мне показалась эта вода, даже сомнительная чистота и способ хранения не стали помехой. Я выпила все, что предлагали и только потом спросила:

— Что со мной произошло?

Элина отвела взгляд, ее острые ушки подрагивали.

— Вы положили руку на бутыль с водой, замолкли, а дальше началось! Вас, хозяйка, затрясло, как в лихорадке, а потом кровь носом как хлынет! Да так много, страсть!

— Точно. — подхватила Мири. — Хорошо, что мы с Мейко быстро смекнули. Крикнули Стормеру, чтоб притормозил, вынесли вас на воздух осторожно да на травку положили. А там уже и Трогг остановился, помощница матушки Агнессы подоспела…

— Лиса. — напомнила о себе девушка.

— Я твое имя не забыла. — просипела я. — Странное дело. Такое уже случалось, конечно, но только в пустыне, поэтому я все списала на жару и обезвоживание.

— Оно и есть. — невозмутимо заявила Лиса. — Только магическое. Сейчас я все объясню.

Я облизнула пересохшие губы. Сухая трава больно впивалась в кожу снизу, но я не обращала на нее внимания. Рассказ Лисы потек неторопливо, обстоятельно, как течение полноводной реки. Из него я узнала, что попросту перенапряглась. Магический дар у меня имеется, даже не самый чуткий человек способен его уловить, поэтому он сильный. Однако владение этой магией находится практически на нуле, и удерживать эту магию под контролем я не умею. Вот и сейчас слишком много силы вложила в простейшее заклинание и перегорела в одночасье, как лампочка с китайского рынка.

— Теперь должно пройти некоторое время, прежде чем резервы накопятся заново, а до тех пор вы не сможете сотворить и снежинки, госпожа. — подытожила Лиса. И, наверное, чтоб не звучать слишком непочтительно, добавила. — простите.

— Да за что тебе извиняться. — вздохнула я. — Ты вот что лучше скажи: как я могу развить в себе эти способности?

Лиса задумалась, глядя вдаль. Мы сидели на обочине вдоль дороги, на которой стояли две наши телеги. Трогг и Стормер о чем-то потихоньку переговаривались. Вид у них был как у мужиков, которые разобрали в гараже дряхлый автомобиль и теперь решают, что с ним делать. Орчиха Стася тоже покинула карету и теперь обмахивалась огромным веером.

— Не думаю, что я способна дать вам конкретный совет, госпожа Сафина. — сказала Лиса. — Каждая школа подходит к магии по-своему, и то, что сработает для знахаря, криоманту пользы не принесет, а то и навредить может. Но в архиве могут найтись полезные книги — это у нас основной способ передачи знаний. Знаете, такое впечатление, что этих архимагов хлебом не корми, дай только свой бесценный опыт в фолиант записать! Чем толще, тем лучше!

Она вдруг хихикнула, серьезность сразу пропала, и из-под «лучшей ученицы матушки Агнессы и будущей великой травницы» проглянула обычная девчонка.

— Этот принцип не только с книгами действует, если вы понимаете, о чем я. — сказала Мейко, чем вызвала еще один приступ смеха, теперь уже общий. Трогг и Стормер посмотрели на нас как на дурочек, но это не очень меня волновало.

— Сдается мне, что пейзаж вокруг изменился, девочки. — заметила я. — Когда я морозить начала, вокруг цвела буйная зелень. А сейчас что? Степь да степь кругом. Мы столько проехать за пятнадцать минут не могли, даже если бы Стормера подгоняли черти. Ну-ка признайтесь — Надолго я отключилась?

Все четверо вдруг переглянулись, и этот «обмен» мне совсем не понравился. Темнят что-то, ой темнят! Хотела уж было на них надавить, когда Элина пискнула.

— Двое суток.

— Что???

…

Скоро степь сменилась пустыней. Воздух стал сухим, горячим, каким-то желтым, будто бы весь мир превратился в фотокарточку с эффектом сепии. Лошади шли медленнее, и с каждым ударом копыт вверх вздымались облачка пыли. Вот тогда нам и пригодилась вода. Стормер поминутно ворчал и проклинал всех вокруг — особенно тех, кому пришло в голову оборудовать архив в таком далеком месте. Моего отца он в своих проклятиях обходил, но я подозревала, что делалось это не из уважения к покойнику.

Когда впереди показалась отворотка на Тархилл, меня передернуло. Слишком свежи еще были впечатления об этом славном месте. Поэтому я несказанно обрадовалась, когда орк, погоняя лошадок, радостно просвистел мимо этой отворотки.

Еще несколько миль спустя впереди возник указатель весьма своеобразного вида — кусок дерева в виде грубой стрелки, прибитый к старому фонарному столбу. «ДО ФРОСТКАМПА ПАЛТОРЫ МИЛИ. ЗДРАСТЕ НАШЕ ВАМ С КИСТОЧКОЙ» — гласили кривые буквы, намалеванные веселенькой синей краской.

— Возрадуйтесь и ликуйте, ваше пресветлое естество. — оповестил Стормер. — Мы почти на месте.

От нахлынувшего, кхм, ликования, я даже не нашлась с ответом. То есть здесь мне и придется провести свою цветущую юность? За тридевять земель и еще «палторы» мили от цивилизации.

Карета последовала за стрелкой, спустилась в небольшую долину и уже через пару минут впереди замаячили очертания домов вдоль дороги. Неведомый Фросткамп раскрывал передо мной свои объятия. Дружелюбные ли?

— Скоро выйдете на волю, протянете свои усталые ножки… — бубнил орк.

И я не сомневалась, что он вполне может попасть в точку. Чует мое сердце, что в этом благословенном месте ножки протянуть проще простого.

Глава 22

Чем ближе мы подъезжали к Фросткампу, тем более гнетущее впечатление у меня складывалось об этом городе. Даже больше вам скажу — поначалу мне казалось, что и городом-то его можно назвать с большой натяжкой. Скорее это будет такой поселок городского типа с населением не больше тысячи лиц. Очень маленький, тесный, сплоченный, да настолько, что если чихнешь на северной оконечности, то с юга тебе прокричат «будь здоров». Сохранить инкогнито в таком месте не смог бы даже самый опытный и умелый шпион. Так что скорее всего уже через несколько часов после нашего прибытия каждая собака будет о нем знать.

Я оказалась права, но лишь отчасти. После въезда во Фросткамп широкая дорога расщеплялась прямо перед нами, протягиваясь во все стороны. Как будто в центре города когда-то залег огромный доисторический осьминог, а свои щупальца протянул по окрестностям, и вот уже по их границам люди потом построили дома и лавки.

Их тут, к слову, имелось немало. Уже поблизости нам попался амбар, где ремонтировали кареты, по соседству с ним пыхтела горячими мехами кузница, а рядом трудились стеклодувы. Миновав этот небольшой рабочий квартал на окраине, мы проехали дальше и увидели большое здание с зеленым крестом на вывеске.

— Ну и ну, аптека, что ли?

— В таких местах, госпожа, без нее не обойтись, — сказала Мири. — А может быть, просто лавка в которой сидит лекарь с ножом.

— Почему с ножом? — спросила я.

Та бесхитростно моргнула.

— А чтоб плохую кровь пускать. Для простого народа это самый ходовой метод лечения. Ну еще зубы рвать умеют… а больше и ничего. Немногие могут себе позволить семейных докторов, как ваш батюшка… Ой!

Она осеклась и тут же стала тереть плечо. Элина, поджав губы, многозначительно покосилась на подругу. Но Мири и сама поняла, что сболтнула лишнего, поэтому решила исправить это единственным способом, который знала.

— Простите меня, госпожа Сафина, ваша герцогская милость, черт меня попутал, сама не понимаю, что несу от этой духоты. Клянусь вам, у меня и в мыслях не было оскорбить память герцога.

На этом фарс не закончился. Она сползла с сидения и попыталась упасть передо мной на колени. Причем страх в глазах был вполне себе настоящий.

— Брось пластаться, Миральда, это унизительно, не могу смотреть. — сказала я. — Не стоит говорить дурно о моем отце, но сказанного уже не воротишь.

Мири вновь забралась на сидение и притихла. Лицо она попыталась прикрыть рукой, замотанной длинным рукавом платья, но такие пламенеющие щеки попробуй спрячь.

— К тому же в час нужды ему даже личный доктор не помог. — добавила я.