Как улучшить дракона. Если он тот еще ящер (СИ). Страница 4

— Здесь создавались чудесные вещи, — тихо произнесла Нилли, проводя пальцем по толстому слою пыли на одном из столов. — Украшения, меняющие цвет в зависимости от настроения владельца. Ткани, которые никогда не рвались и не пачкались. Стекло прочнее стали. Оружие, способное разрезать камень как масло.

Я подошла к центральному столу, на котором стоял странный прибор — нечто среднее между микроскопом и калейдоскопом, с множеством линз и кристаллов.

— Что произошло? — спросила я, хотя уже догадывалась об ответе.

Нилли вздохнула.

— Магия начала угасать три поколения назад. Никто не знает, почему. Ваш дедушка был последним, кто мог создавать настоящие чудеса. Он преобразовывал неблагородные металлы в серебро и усиливал свойства драгоценных камней. Благодаря ему семья ещё держалась на плаву долгие годы после начала угасания дара. А ваш отец...

Она замялась.

— Дар моего отца слабее? — подтолкнула я её.

— Да, госпожа. Ринтан Карис может лишь немного улучшить качество уже существующих металлов и камней. Этого недостаточно для создания по-настоящему ценных артефактов. А вы... — она совсем понизила голос, — у вас дар так и не проявился.

Я провела рукой по странному прибору, стряхивая пыль. Что-то внутри устройства слабо блеснуло, словно откликаясь на прикосновение.

— И поэтому меня обручили с драконом? Чтобы восстановить силу рода?

Нилли кивнула.

— Союз с кланом драконов должен был спасти Радналов. Их древняя кровь, смешавшись с вашей, могла возродить угасающий дар. Так говорили мудрецы.

Я задумчиво провела рукой по волосам — странное ощущение, ведь мои настоящие волосы были намного короче.

— И как долго эта помолвка существовала?

— Ваши родители договорились с родителями халидэла Латора, когда вам было всего шесть лет, госпожа. А вообще, договор между Радналами и кланом драконов составлял пять поколений. Но свадьба всё откладывалась, драконы ждали проявления дара...

Я покачала головой. Бедная Лиралин. Расти с таким грузом ответственности, с осознанием, что от твоего магического таланта зависит судьба всего рода. Неудивительно, что после публичного унижения она решилась на отчаянный шаг. Довели девочку.

Что-то я все больше злюсь – и на ее семью, и на несправедливость мира, и особенно, конечно, на бесчестных крылатых гадов. Змеюки летающие.

И главное, ну ни слова сочувствия от него. Нет, даже мои прекрасные мужья были как-то сердечнее что ли.

Мы вышли из лаборатории и двинулись дальше по коридору.

— А что насчёт матери? — спросила я, вспомнив, что в объяснениях Нилли её не упоминали.

— Ринтана Арвея в зимнем саду, госпожа. Это единственное место, которое она поддерживает в идеальном состоянии. Хотите навестить её?

Я кивнула. Нужно было познакомиться со всеми ключевыми фигурами в моей новой... временной жизни. Мы двинулись к восточному крылу особняка. По пути я отметила, что с каждым поворотом коридора состояние интерьера становилось всё хуже. В некоторых местах с потолка даже падали капли воды — явный признак протекающей крыши.

— Нилли, а кто управляет поместьем сейчас?

— Ваш отец, ринтан Карис, госпожа. Но последние годы он часто уезжает в поисках средств или новых союзников. Хозяйством в основном занимается ваша матушка.

Я хмыкнула. Если судить по состоянию дома, мать Лиралин была такой же эффективной управляющей, как я — балериной.

— А слуги? Работники?

— Остались только самые преданные, госпожа. Я, садовник Торл, кухарка Мирта, конюх Лем и пара девушек для уборки. Раньше штат был в десять раз больше.

Мы дошли до стеклянных дверей, ведущих в зимний сад. И здесь картина резко изменилась. За безупречно чистыми стёклами раскинулся настоящий райский уголок — изумрудно-зелёные растения, яркие цветы, журчащие фонтанчики. Контраст с остальным домом был разительным.

— Теперь я понимаю, почему вы сказали, что это единственное хорошо ухоженное место, — заметила я, и Нилли печально кивнула.

— Ринтана Арвея говорит, что предпочитает вкладывать последние средства в то, что поддерживает душевное равновесие, а не в бессмысленную борьбу с упадком.

Интересная философия, подумала я. Совершенно непрактичная, но интересная.

Нилли открыла стеклянную дверь, и меня окутал влажный воздух, наполненный ароматами экзотических растений. В центре сада на изящной кушетке из белого плетёного дерева сидела женщина средних лет в бледно-лиловом платье. Её тёмные волосы, пронизанные серебристыми прядями, были уложены в сложную причёску. Она что-то читала, время от времени отпивая из высокого бокала с розоватой жидкостью.

Весьма интересное времяпрепровождение для матери, чей ребенок вчера не пережил позора и отравился. Я бы даже сказала, пугающее занятие.

Или у аристократов тут так принято?

Что еще меня ждет в дивном новом мире?

Нилли прокашлялась.

— Ринтана Арвея, госпожа Лиралин пришла навестить вас.

Женщина подняла взгляд, и книга выпала из её рук.

— Лиралин! — воскликнула она, вскакивая. — Ты... ты здесь!

Она бросилась ко мне с такой скоростью, что я инстинктивно отшатнулась, но мать Лиралин уже обнимала меня, прижимая к груди с неожиданной силой.

— Моя девочка, моя бедная девочка! — причитала она, покрывая поцелуями мое лицо. — Когда Нилли прибежала с этой ужасной запиской, я думала, мое сердце остановится!

Ага! И не пришла. Прелесть-то какая!

Она отстранилась, держа меня за плечи, и внимательно изучила мое лицо.

— Что-то изменилось в тебе, — произнесла она, нахмурившись. — Твои глаза... они другие.

Я попыталась улыбнуться как можно естественнее.

— Наверное, это от пережитого потрясения, мама.

Ринтана Арвея снова прижала меня к груди.

— О, моя бедная девочка! Какой ужас ты пережила! Этот отвратительный Латор, эта мерзкая драконица... публичное унижение... пять поколений мы ждали этого союза с драконами! Пять поколений готовились вернуть былую славу!

Её голос становился всё громче и истеричнее. Я осторожно высвободилась из её объятий.

— Мама, возможно, этот разрыв — к лучшему, — осторожно предположила я. — В конце концов, если Латор способен на такую жестокость... К тому же, так убиваться из-за этого ящера?

Не успела я закончить фразу, как глаза ринтаны Арвеи закатились, и она начала оседать на пол. Я едва успела подхватить её — оказалось, что хрупкое тело Лиралин сильнее, чем выглядит.

— Нилли! — позвала я. — Помоги мне уложить её на кушетку!

Вдвоём мы перенесли потерявшую сознание женщину на белую кушетку. Нилли тут же начала обмахивать её платком и брызгать водой из маленького фонтанчика.

— Этого следовало ожидать, — пробормотала служанка. — Ринтана очень чувствительна. А уж когда речь заходит о помолвке...

Я вздохнула. В этот момент за спиной раздался низкий, чуть хриплый мужской голос:

— Значит, даже необратимые зелья не берут Радналов. Как символично.

Я обернулась на голос.

Вот она, депрессия во плоти.

В дверях зимнего сада стоял высокий мужчина с серебристыми волосами, собранными в небрежный хвост. Его одежда, когда-то роскошная, выглядела помятой и несвежей. Но больше всего меня поразили его глаза — потухшие, без того серебристого блеска, который я видела на портретах предков. Несмотря на это, в его осанке всё ещё чувствовались следы аристократической гордости. В общем, делайте выводы.