Неподходящая (СИ). Страница 8

Вася снова что-то говорит, но я не прислушиваюсь к ее болтовне. Мне просто хочется задержать взгляд на этой картинке. На этой синеве. На силуэтах кранов. На медленно уходящем за горизонт буксире…

– Ух ты ж черт! Пойдем, Лейла! Время.

Мы возвращаемся в отдел уже под самый конец обеденного перерыва. Вася по дороге что-то весело рассказывает, перескакивая с темы на тему, но я и тут не прислушиваюсь. У меня в голове странный гул, как будто давление упало. Или, наоборот, стремительно поднялось.

Папка с делом по аренде причала лежит на моём столе. Я её открываю, только чтобы отвлечься. Хочется вернуться в рабочий ритм, но не дает появление Адама. Он приветливо здоровается и пересекает кабинет, двигаясь вальяжно, как истинный хозяин жизни. И хоть он смотрит прямо перед собой, я зачем-то чуть сползаю по креслу, чтобы стать еще более незаметной. Правда, тем самым я добиваюсь ровно обратного эффекта. Взгляд директорского сыночка останавливается на мне. И почему-то даже этого мимолетного внимания достаточно, чтобы я испытала кучу самых разных эмоций. Кажется, я даже краснею. Черт.

Выдыхаю я, только когда дверь за Адамом захлопывается. Ну что за дурацкая реакция, а? Злясь на саму себя, усиленно пытаюсь сосредоточиться на работе. Но едва ли не на каждой странице его визы, и не думать о нем довольно-таки сложно.

Растерянно смотрю на расплывающиеся перед глазами строки. Сама по себе подпись Адама – чёткая, ровная, с лёгким нажимом в первом штрихе. Уверенная. Мужская. Как и его почерк, где каждая буква написана будто под линейку, а каждое слово имеет вес.

Задумавшись, веду пальцем по завитку на букве «Б» – заглавной букве его фамилии. Фамилии, которая могла бы быть моей, если бы я вышла за Байсарова старшего. Ну, не бред ли, что я опять об этом вспоминаю? Недовольная собой, касаюсь точки, которую Байсаров младший аккуратно поставил после инициалов, а думаю о том, как важно вовремя расставлять точки и в жизни.

Пересилив себя, сосредоточиваюсь на экране компьютера. Сверяю пункты, выписываю несостыковки. Вроде бы уже снова в ритме. В голове тихо. И тут в почте – всплывающее окно. В глаза бросается имя – Байсаров Адам Вахидович. Зачем он пишет мне? Внутри поднимается паническая волна, и так же уходит, когда я замечаю, что свое письмо Адам адресовал Гене, а уже тот отписал на меня задачу.

Тру глаза. Так-так… Читаю.

«Нужно обобщение по ситуации с арендаторами до 18:00. Без воды. Риски — отдельным пунктом».

Письмо пересылается мне Геннадием Ивановичем через минуту. Короткое сопровождение: «Справишься?».

Я киваю в пустоту. Хотя он этого не видит. Открываю письмо снова. Перечитываю. Не потому что не поняла. А потому что не могу не перечитать. Как он сформулировал, а? Вроде бы он про отчет, да? Но кажется, что немного и о своих принципах по жизни.

Отложив мышку, смотрю в окно. Небо синее, как эмаль. Воздух дрожит над портовыми кранами. А у меня в груди — какое-то странное ощущение. То ли слишком пусто. То ли слишком тесно. Что за фигня? Не пойму… В попытке успокоиться быстро набрасываю отчет. Проверяю раз пять, прежде чем отправить его Адаму.

«С уважением,

Лейла Саттарова.

Юрист ООО…»

Жму на «отправить» и тут же переключаюсь на другие задачи, чтобы не профукать остатки рабочего дня на никому не нужные страхи. Да так погружаюсь в свою рутину, что вздрагиваю, когда из своего кабинета выскакивает Геннадий Иванович.

– Ну, что, Саттарова? Подготовила, что я тебя просил?

– Так сразу же, Геннадий Иванович, – улыбаюсь я. – Уже и отправила.

– Кому? – сощуривается Новиков.

– Так Адаму Вахидовичу.

Головы всех присутствующих в кабинете – а это еще пять человек, поворачиваются в мою сторону.

– Ч-что? – сглатываю я. – Не надо было? Я думала, дело срочное.

– Правильно думала. Но для начала ты должна была отправить отчет на проверку своему непосредственному руководителю, а не прыгать выше головы!

– Ясно. Я не знала.

К чести Новикова, тот сильно не орет. Только глаза закатывает на мою дремучесть. И велит в следующий раз думать головой, а не тем, чем там я думала, когда делала то, что делала.

– Дай хоть почитаю твою писанину. Нет, она меня даже в копию не поставила! – сокрушается шеф, покачивая головой. Васька округляет глаза. Мол, ты че, совсем? Вадик крутит пальцем у виска. Мария Георгиевна бесшумно произносит: «хоть бы у нас спросила».

И, конечно же, все они правы. Я поспешила, я… Не подумала. Точнее, подумала, но не о том. А-а-а, вот Адам удивится, когда получит письмо от Лейлы Саттаровой. Юриста, мать его так... Вот уж действительно – прыгнула выше головы. Лучше не скажешь. И это в начале третьей недели работы. Еще бы владельцу порта написала. Идиотка! Слишком привыкла работать на себя. Забыла, что в больших корпорациях так не делается. Что тут другие обычаи и порядки. Дурочка.

После такого какая уж работа? Ерзаю на стуле, вздыхаю… Отбрехиваюсь от вялых замечаний коллег.

– Ты если чего не знаешь – спроси, – рекомендует мне самая опытная в нашем отделе юристка – та самая Мария Георгиевна. Я киваю. На душе погано. Взгляд то и дело останавливается на часах. Поэтому я точно знаю, что до конца рабочего времени остается ровно четыре минуты, когда на мое письмо приходит ответ. Я готова к чему угодно, что там будет написано. Будь то подколы – «не знал, что ты подменяешь Новикова». Или что-то в этом же духе. Но почему-то сухое, но вполне доброжелательное «Спасибо» выбивает меня из колеи окончательно.

Боже, да что со мной?! Ну и денек!

Надо ли на такое отвечать «пожалуйста»? Да нет! Бред. Зачем засорять человеку почту? Вдруг из-за моего письма он потеряет какое-то важное сообщение? Вот если бы можно было поставить лайк – этого было бы вполне достаточно. Но в почте нет такой опции. И, в конце концов, я решаю ничего не предпринимать. А там и рабочий день заканчивается.

Если с утра у меня никаких проблем с опозданиями нет, то вечером я едва успеваю в сад до его закрытия. Вот и в этот раз мчу туда, словно бегу марафон. Залетаю в группу одной из последних. На звук захлопнувшейся двери выходит молоденькая воспитательница.

– Здравствуйте. Я за Камилой.

– А ее уже забрали.

– К-кто забрал? Это невозможно. Я ни на кого другого не выписывала доверенности.

– Так ее папа забрал. Там доверенность не нужна. Он же не лишен родительских прав? – начинает вдруг беспокоиться Гульнара Руслановна.

– Нет, не лишен, – хриплю я. – Просто не надо было…

Глава 6

Лейла

Ками нет. Ее забрал Никита. Я слышу эти слова, но не могу их принять. Не могу сообразить, что делать дальше. В голове гул. Сердце стучит не в груди, а где-то в горле. Гульнара Руслановна всё ещё что-то говорит, но я её не слышу. Слова проваливаются в воздух, как в вату.

– Простите. Все нормально? Я не понимаю… – беспокоится молоденькая воспитательница. Видно, она тоже впервые столкнулась с такой ситуацией. Но эмпатия – это не то, на что я сейчас способна.

Мотаю головой. Руки не слушаются. Пальцы мелко дрожат. Всё внутри будто покрыто инеем – ледяным, колким. Хочется сесть, ноги не держат. Но нельзя. Надо же что-то делать!

Пячусь вниз по ступенькам. У выхода все-таки сажусь на скамейку. Вытаскиваю телефон. Захожу в настройки блокировки. Нахожу номер Никиты и из черного списка его вытаскиваю. Ощущается это так, словно я открыла клетку зверя. Хотя какой он зверь, господи? Так, мелкий шакаленок.

Звоню ему. Гудки следуют один за другим.

– Алло, – отвечает спокойно. Почти тепло. Словно у нас не было ссор, не было драк, словно это не я сбежала от него при первой возможности. Словно, блядь, мы расстались друзьями.

– Где Камила? – спрашиваю, стараясь не сорваться.

– Со мной. Всё хорошо. Не волнуйся.

– Почему ты забрал её без моего ведома?!

– Я могу спросить у тебя о том же.

Зажмуриваюсь. Тру глаза свободной рукой, забыв о том, что у меня накрашены ресницы.