Провал (СИ). Страница 22
— То ли на Хортице обосновываться, то ли на косу эту возвращаться? — прапор тоже мыслил синхронно с напарником, но тоже, дабы зря не расстраиваться, не стал вслух озвучивать то, что скорее всего, по всем видам именно так и окажется
— Да, если никакого третьего варианта не наклюнется, то — одно из двух.
— Понял. Яволь, герр обер-лейтенант, — Продолжая сидеть на пятой точке, Утка дурашливо козырнул двумя пальцами к пустой голове, а ради пущего прикола изобразил и прищёлкивание каблуками, но затем пружинисто вскочил в полной готовности выполнять полученное указание.
К счастью, полностью обосноваться в здании Дворца они и не успели, и самый громоздкий и увесистый груз оставался приныканным за кустами, где они и оставляли его при разведке здания. Поэтому собрались легко, слезли с крыши на лестничную площадку второго этажа в южном конце здания и спустились по ней на окружающую здание улицу. И поскольку их надувная лодка была спущена и свёрнута, нести её вдвоём было нетрудно, пока не добрались, обходя заводь и открытое место, до густых первозданных зарослей. В них углубляться не стали, а приныкали лодку у опушки и вернулись к тайнику за прочим грузом, который перенесли туда же второй ходкой. А третьей, уже налегке, прошлись по своим следам, старательно их устраняя. Нет нас здесь и никогда не было, а если кажется кому-то, что кто-то здесь был, то когда кажется — креститься положено. Теперь, когда уже свелась к минимуму опасность попасть в кадр камеры дрона, можно было уже не спешить и не нервничать. Не успел укроповский дрон их засечь, а кто не успел, тот опоздал.
Но вот на косе-то этой как раз и начались проблемы — не с дроном, а с кустами подлеска. Во-первых, густые, а во-вторых, поаккуратнее в них тропку себе прокладывать надо, дабы никому постороннему в глаза не бросалась. Вслух, опять же, не озвучивали, но оба понимали, что с высокой вероятностью здешний схрон им ещё пригодится, и палить его не следует. Ведь если случилось то самое худшее, о чём пока не хочется даже думать, это изменит всё. Если это насовсем, и война осталась где-то там, то вчера — ещё реальные враги, сегодня и в ближайшие дни — враги по инерции, отчего и приходится ныкаться, но в дальнейшем — как знать? Не хочется пока об этом говорить, не хочется даже думать, свежа ещё память о реальной вражде, но учитывать саму возможность перемен — следует.
А заросли — густые, не враз ещё и продерёшься. Ещё вчера там только и было, что два ряда кустов, еще более жидких, чем на берегу у Дворца, да трава между ними, а в середине — вообще дорожка, хрен даже просто заныкаешься, потому как негде, а о схроне и думать было смешно. Теперь же — вполне себе лесок, даже с каким-никаким буреломом, и если не прямо здесь обосновываться, а дальше пробраться, ближе к концу косы, так там точно подходящее местечко и для схрона теперь найдётся, если о маскировке не забывать.
Примерно так оно и оказалось. Даже до самого конца косы не пришлось идти в процессе её разведки, а где-то на две трети, если отсчитывать её от края нынешней заводи напротив Дворца. Хреново, конечно, без подробной топографической карты местности, но где же её теперь возьмёшь-то, реальную, а не безнадёжно устаревшую за эту прошедшую ночь? Поэтому — с точностью строго на глаз, ориентируясь относительно здания Дворца. Десятком метров ближе, десятком метров дальше — какая разница? Главное, чтобы место нашлось наиболее подходящее. Вот, примерно на этих двух третях его и нашли. Поляна — не поляна, но небольшая прогалинка ближе к внешнему берегу, чем к заводи, но и от него кустами укрытая — ни с реки не видна, ни с заводи, ни с берега за ней, ни даже с башенки Дворца. Ну, если не наглеть, конечно, выдавая себя дымом от костра. Близко к внешнему берегу реки — легче и удобнее накачанную лодку к нему подтаскивать, а к заводи ничего громоздкого и тяжёлого таскать и не надо, там только налегке наблюдать, хватит за глаза и узкой тропки на одного человека.
Наметив место, вернулись к опушке за грузом. Вот тут-то и пришлось неслабо обоим покорячиться, затаскивая всё дальше в заросли, да так, чтобы не наследить заметно. О том, чтобы сразу на место всё тащить, и речи быть не могло. В двух местах в буреломе проходы пришлось расчищать, умаялись, да и позавтракать было самое время. Вытащили на прогалинку только жратау, да туристическую газовую горелку, поскольку копать ямку под потайной костерок уже не хотелось. Разогрели консервы, да вскипятили воды для чая — этим и позавтракали. Передохнув немного, занялись прокладкой тропинки уже по всему пути от временного склада к лагерю, а от него ответвлений — и к месту, намеченному под отхожее, и к наблюдательному пункту у заводи, и к внешнему берегу — эти два последних сделали зигзагом для обеспечения маскировки. А заодно заготовили при этом и колышки для палатки, и запас топлива для будущего костерка. Получше расчистили от пеньков со всякими корягами и саму прогалинку, а особенно тщательно — место под палатку.
По расчищенной тропинке перетащить к лагерю весь остальной груз было уже нетрудно. С лодкой только повозиться пришлось, слишком громоздкой даже в свёрнутом виде. Нормальные люди такие вещи в багажнике машины возят, перенося в руках только на считанные метры и уж всяко не по чащобе. Но где она, та жизнь, при которой можно и нормальным человеком побыть? За такой жизнью — уж точно не в спецназ. А ещё лучше — вообще не в армию. Но раз уж попал — терпи и гордись, потому как только это и остаётся. А зато — каково бы пришлось тем хвалёным нормальным людям вот в этих условиях здесь и сейчас, на их месте? Спецназ — это же не только военная специальность, это же и навыки выживания в отрыве от цивилизации. Другое дело, что и корячиться при этом приходится, потому как надо же не просто выжить, а ещё и выполнить задачу, не спалившись.
Немало покорячились, устанавливая палатку. Это на открытой поляне было бы плёвое дело, а им нужно было плотно между кустами её втиснуть, чтобы и боковые ветки её маскировали, и верхние над ней смыкались, потому как просто нарезанными ветками её маскировать — это на считанные дни, пока они не засохнут и не начнут слишком уж резко выделяться на фоне нормальных живых кустов. А им разве на считанные дни надо? А что, если им здесь надолго ныкаться предстоит? Не только у работяг в ходу поговорка, что раз уж делаешь что-то, так старайся сделать хорошо, а хреново оно и само получится. Оно так и вышло, потому как кусты же эти вплотную, и не везде ещё из-за них подлезешь.
В конце концов установили — не так хорошо, как хотели, но приемлемо. А куда деваться, когда и лодка, и палатка — обыкновенные гражданские, дабы издали хотя бы уж за рыбаков каких-нибудь местных сойти в случае палева? Одёжка-то вполне может быть и камуфлированной, и военного фасона, давно уже обычного для охотников и рыбаков, но лодка и палатка — на хрен, на хрен! Чем меньше на таких вещах камуфляжа, тем меньше и настораживают они случайных зевак. Поэтому — обычный зелёный брезент, по нынешним временам гражданская дешёвка, и маскируй её теперь, как сумеешь. Вот, как сумели, так и замаскировали. Аналогично покорячились, выкапывая вокруг неё канаву для водостока в дождь, чему, опять же, мешали эти грёбаные кусты, которые следовало щадить ради этой маскировки. По сравнению с этим выкапывание ямки для скрытого костерка выглядело и было на деле просто отдыхом.
И конечно, во время каждой передышки Уваров пытался связаться с остальной группой на Хортице. Понятно-то и ежу по окружающей обстановке, что экстраординарное случилось что-то, и скорее всего, как нет ни хрена всего остального Запорожья, так нет ни хрена и группы Перепела в островных плавнях, но есть долг службы, которого никто пока не отменял, и есть надежда, которая умирает последней. Пока не сплавали туда сами, пока не убедились в справедливости догадки, исходить следует из того, что группа на месте, и служба продолжается, и пускай их прежняя задача утратила всякий смысл, найдётся кому поставить им новую и актуальную для создавшихся условий.