Ангелочек для бывшего мужа (СИ). Страница 21

— И все же трудно это забыть, — хмыкаю, взглянув на жарящееся мясо на огне.

— Трудно, соглашусь, — Паша не отвергает моих мыслей и не признает их глупыми. — Но жить тем, что ты будешь терзать себя мыслями об упущенном времени, еще труднее. Это было испытание. Мы его прошли. Дальше только наслаждаться счастьем.

А если дальше будет не счастье?

Наверное, я стала пессимисткой. До сих пор не верю, что все может решиться без потерь для меня. Обязательно кто-то пострадает.

Не могут люди быть так всесильны, чтобы за один день решить проблемы с человеком. За одним стоит другой, а за другим следующий.

И никто не гарантирует, что следующий враг не будет хуже Дорофеева.

— А как мы объясним твоим знакомым появление Ангелины? — задаю вопрос, кивнув в сторону своей спящей радости.

— Никак, — хмыкает Паша. — Наша семья славится тем, что не афиширует личную жизнь. О том, что я женат, многие знают. О наличии дочери я просто мог не говорить. Никто и вопроса лишнего не задаст. А тем, кто действительно важен, можно сказать и правду. Не осудят. Таких людей единицы, и они болтать не будут.

— Ладно, — соглашаюсь пока оставить все как есть. Довериться его обещаниям. В конце концов и жить в страхе, что у меня в любой момент могут отобрать дочь, тоже не дело. Авось и выйдет что-нибудь из всего этого. — А твои родные? Ты скажешь, что мы вместе? Про Ангелину?

— Думаю, дедушка уже всем сообщил о нашем воссоединении, — отвечает он улыбнувшись. — И думаю, не по своей воле признался. Бабушка его пытала. А насчет Ангелины предлагаю пока промолчать. Приедут на свадьбу и предъявим им наследницу.

— Как скажешь… — пожимаю плечами.

— Но вечером нужно будет их набрать по видеосвязи, — предупреждает он, помахав пальцем передо мной. — Все с тобой хотят поболтать. В особенности мои рыжие дамочки хотят общения.

— И поругать? — сразу же догадываюсь по холодку предчувствия, прошедшему по спине. — Почему-то я думаю, что твои бабушки меня будут именно ругать, Паш.

— Да, будут, — не отрицает и даже не думает меня успокаивать.

— Спасать не будешь? — с надеждой спрашиваю.

— Я бы мог… но здесь я с ними буду солидарен, — признается он без капли жалости в мои адрес. — По делу выговор получишь.

— Вообще-то я твоя жена, — решаю напомнить и впервые воспользоваться этим статусом. — И должна быть за тобой, как за каменной стеной. А ты меня родне сдаешь на пытки. Разве так поступают мужья?! А?!

— Я подумаю, спасать тебя или нет… — обещает он, но видя его взгляд, понимаю, что не будет.

Не спасет — его потом никто не спасет.

У меня так-то тоже рычаги влияния есть.

Вечером, как и было запланировано, мы звоним родным Паши по видеосвязи. Ангелину мы еще полчаса назад уложили спать, предварительно искупав и накормив.

После я минут двадцать настраивалась на разговор и на то, что придется отбиваться от нападок, ведь Паша, судя по всему, спасать меня все же не надумал.

— Алло, — тянет дедушка Паши и, судя по количеству людей в кадре, все были извещены о нашем звонке. Все смотрят на нас, а мы на них.

Столбенею.

— Привет всем… — тяну я испуганно, попытавшись улыбнуться, но вышло паршиво.

— Думала, сбежишь от нас, паршивка?! — рычит Алиса Олеговна, прабабушка Паши.

— Думала, что от Сабуровых можно скрыться? — хмыкает Лина, сестра Паши, но спокойно и без претензии. — Не выйдет. Плохая идея… Я пробовала…

— Думала, что мафия тебя отпустит? — добавляет Кристина Рустамовна, бабушка Паши. — Отсюда только ногами вперед, девочка моя. А раз ты жива, то мафия дала тебе отпуск.

— И я всех рада видеть, — бросаю им в ответ. — Мы обязательно с вами поговорим… потом… мне нужно купаться и спать. Дел много! — вскакиваю с дивана с целью сбежать. Спрятаться и больше никогда и никому не показывать носа.

— Сидеть! — Паша дергает меня за руку, вернув обратно на диван. — Ну чего на девушку накинулись? У нее основания были весомые, — все же вступается за меня муж, от чего я начинаю улыбаться.

Защитил…

Мой герой!

— Основания сбежать и не общаться с тобой! А мы-то тут при чем?! — не понимает бабушка Паши.

— Вы могли меня сдать, — отвечаю ей, обосновывая свои поступки.

— Могли, — не отрицает она. — Но это ничего не значит.

Бросаю взгляд на своего мужа. Молю его вновь мне помочь. Не думаю, что Богдан Сабуров рассказал всем о том, что им грозит опасность, а следовательно, и я не могу ничего из этого говорить.

— Девочки, красавицы, — заговаривает Паша, обращаясь к своей семье. — У моей жены были основания так поступить. Основания, которые я принял и с которыми я согласился… Правда она могла поступить иначе, но это был ее выбор. Больше она так делать не будет. Так ведь, Надюша? — оборачивается он ко мне.

— Ага. Обещаю! — восклицаю.

— Так, Надюша, больше нам ничего сказать не хочешь? — не дает мне расслабиться Алиса Олеговна.

— Простите? — предполагаю.

— Нет! — выкрикивает. — Где мои внуки?! Мы из-за тебя полтора года без детей живем!

— Ну… чисто формально полгода только, — бормочу себе под нос. — Как бы я вам сразу после брака детей принесла?

— Не умничай! — рычит на меня. — И без тебя умных хватает, — фыркает на меня недовольно.

— Бабушка, родные Нади настояли на повторе свадьбы, — Паша вновь берет все на себя. — Приглашают всех к себе. Прилетите?

— Сегодня? — уточняет она. — Сегодня у нас планы, Пашенька. И дедушка никого из дома не выпускает. Собрал всех и не выпускает!

— Это для вашей безопасности, бабушка, — успокаивает ее внук. — Разве вам всем там скучно?

— Не скучно, — признает она, наведя камеру на застолье. — Но мы прилетим. Скажешь когда.

— Ну, через неделю, — прикидывает Паша. — Через неделю обстановка станет спокойной.

— Отлично! Через неделю будем, — отвечает ему Кристина Рустамовна, бабушка Паши. — Да, мам?

— Будем! — подтверждает Алиса Олеговна, прабабушка Паши. — А вы пока не тяните кота за кое-что. Через неделю мне тест на беременность положительный покажете!

— Но…

Но не успеваем мы сказать и слова, как связь прерывается. Ее отключает командирша Алиса Олеговна, которая любит последнее слово оставить за собой.

Положительный тест на беременность через неделю. Это нереально. И не с моим здоровьем.

— Не переживай, — рука Сабурова оказывается у меня на плече. — Через неделю им все объясним. И они забудут о тебе, когда увидят Ангелину.

— Я думала, будет жестче прием, — признаюсь ему.

— Ну я же обещал тебя спасти, — бросает он с улыбкой.

— Ты сказал, что подумаешь, — напоминаю.

— Подумал, — кивает он и наклоняется, чтобы поцеловать. Касается губами моих и… и Ангелина подает знак о том, что проснулась и требует внимания.

— Прости, — выскальзываю из его рук. — Дочь ждет…

Я… Я все еще люблю его. Плавлюсь в его руках. Но… но пока мне сложно его подпустить к себе.

Сердце еще помнит боль.

Павел

Смотрю вслед убегающей Наде и понимаю, что происходит. Не дочь ее остановила. Не проснувшийся ребенок. Ангелина лишь начала агукать, но не плакать, требуя, чтобы Надя срочно к ней явилась.

Надя бежит от меня.

От того, что должно было произойти дальше.

От моих поцелуев и моей любви.

Хотя чего я ожидал? Что она кинется мне на шею уже в первый же день? После стольких месяцев разлуки?

Я полтора года назад ее постепенно к себе привязывал, а здесь и так сразу станет моей? Нет, это не в стиле моей Нади. Она привыкает к людям дольше.

Опять нужно время. Но оно у нас есть. И есть мое терпение, хоть и не железное.

Встаю с дивана и следую за своей трусишкой. До сих осуждаю то, что она молчала. Понимаю, что боялась сказать мне об опасности, но ведь у нее есть брат. Не слабее меня по связям. Мог спасти сестренку, если бы она попросила, но Надя не умеет просить.

Вот оно, последствие того момента, что девочка растет без отца. Она знает лишь, что сама должна себя спасти и положиться ей не на кого.