Осознанное сновидение. Страница 19
Утром никак не мог понять случившееся: персонаж сновидения остановил меня в полёте. Без каких-либо мыслей с моей стороны персонаж сновидения повёл себя вопреки моим целям. Совершенно неожиданно! До этого момента я неявно придерживался предположения, что все персонажи сновидения существуют как отражения меня, и тем самым являются моими субъектами. Да, я замечал, что некоторые не отвечали на мои вопросы, но в основном персонажи сновидения были моими игрушками. Это впервые, когда персонаж сновидения помешал моему действию.
Я почувствовал своё эго подавленным. Действительно ли персонаж сновидения поднялся независимо с целью и желанием остановить меня? Или же мой бессознательный «мастер на все руки» посмотрел на сцену и решил преподать мне урок? Быть может, здесь была третья возможность, а именно, что нечто во мне действовало вопреки мне, как «альтер эго»? Но как нам это объяснить, если осознанные сновидения существуют благодаря эффекту ожидания?
Эффект ожидания лучше всего срабатывает, когда его используют для манипулирования объектами, обстановкой или действиями в осознанном сновидении. Когда же он относится к персонажам сновидения, то эффект ожидания показывает смешанные результаты. Иногда персонажи сновидения действуют в точности так, как от них ожидают, тогда как в другой раз они действуют неожиданно. Действительно, персонажи сновидения часто действуют, как если бы они были полусознательными и преследовали свои собственные цели.
Читая отчёты других осознанных сновидцев, я обнаружил, что их персонажи сновидения также показывают много неожиданных тенденций. Иногда персонажи сновидения действуют так, как если бы хотели доказать свою независимость от осознанного сновидца, как в случае, сообщённом осознанной сновидицей Конни Гавалис:
Осознав сон, я повернулась к одной блондинке — невысокой, некрасивой, худой, среднего возраста женщине, одетой в белую ситцевую одежду. Её волосы прямые, немного завивающиеся и свисающие до плеч. Я говорю: «Ты не настоящая». Она говорит: «Да».
Я говорю: «Ты в моём сновидении; значит ты не реальная!» Она говорит: «Да».
Я говорю: «Это моё сновидение, посмотри — я летаю».
Затем я лечу, и эта женщина держит меня на своих коленях, пока мы обе летим. Я думаю: «Это очень весело!»
Или как в следующем случае, сообщённом соредактором моего журнала «Lucid Dream Exchange», Люси Жиллис [39] :
Я обернулась к девочкам и торжественно заявила: «Это сновидение!» Пэтии рассердилась и сказала: «Ты хочешь мне сказать, что мы все видим сон.» Я сказала: «Нет, я. Вы персонажи, созданные моим умом.» Затем я вижу, как яркий белый свет в узкой горизонтальной полосе с чёрными краями освещает мои глаза и мои руки. Я немного удивляюсь.
Пэтти сердится и переплетает свои пальцы с моими. Я вижу, как прорывается больше вспышек сквозь «ткань» мира сновидения, и слышу потрескивание и шипение. Ткань этой реальности выглядит как плохой приём на телевизоре. Пэтти загибает мои пальцы назад. Я не обращаю на неё внимания. Вместо этого я задумываюсь: как мои пальцы могут повредиться, если я сознаю, что вижу сон.
Примеры, подобные этим, предполагают, что когда человек сознателен в состоянии сновидения, то персонажи сновидения могут участвовать в продолжительных беседах.
Вместо молчаливого принятия природы персонажей сновидения и проецирования наших наивных предположений на них, осознанные сновидцы могут прислушиваться к анализу ситуации этими персонажами. Единственная проблема — персонажи сновидения часто видят себя совершенно иначе, чем мы того ожидаем!
Слово беседа [conversation] имеет в латыни корни с двумя значениями: 1) «общаться» и 2) «оборачиваться». Это второе значение (оборачиваться) приобретает особый смысл, когда некоторые персонажи сновидения буквально оспаривают своё чувство автономии со сбитыми с толку осознанными сновидцами. Эти персонажи сновидений демонстрируют желание «обратить» нас к принятию новой перспективы. В некоторых беседах они «отворачивают» нас от культурных взглядов и общих представлений, и просят нас дать им статус реальных существ с некоторыми способностями, осознающих себя в пространстве сновидения. Они обращают нас к признанию их, оцениванию их, и в конечном счёте к пониманию их. Но заметьте, что хотя мы и отказываемся принять их притязания, и мы утверждаем наше превосходство своим полётом и манипулированием пространством сновидения, они делают нечто весьма рациональное: они подтверждают свой равноценный статус тем, что копируют наше поведение. Иногда они делают другие совсем человеческие вещи: они смущаются и демонстрируют это. Я помню, как читал, что один осознанный сновидец расстроился из-за того, что персонаж сновидения повторял свои притязания на осознанность, а когда сновидец сделал окончательное решительное замечание, то персонаж сновидения сел на бордюр и заплакал.
Хотя и в меньшинстве, но всё-таки некоторые персонажи сновидения вновь показывают нам, что эффект ожидания не распространяется слишком далеко. Действуя неожиданно, они тем самым выражают свою собственную реалистичность, полу-автономность и свою точку зрения. Посмотрим на удивление следующей осознанной сновидицы, когда её ожидания были обмануты:
Я осознавала сон и увидела мужчину. Я спросила его имя, и он ответил: «Отто». Как я и запланировала, я спросила: «Можешь ли ты предупредить меня в следующий раз, когда я буду видеть сон?» Он незамедлительно ответил: «Нет!» Я действительно была удивлена и спросила его: «Почему нет?» Тогда Отто сказал: «Потому что это реальность…» [40]
Наученные верить и ожидать, что всё сновидение существует лишь как наша воображаемая проекция, что нам это лишь снится, многие осознанные сновидцы естественно сопротивляются всякому утверждению, что они не полностью творят и контролируют сновидение. И всё же такие беседы с персонажами сновидений предполагают новый уровень сложности в сновидении. С опытом, осознанные сновидцы приходят к пониманию, что пространство сновидения содержит различные типы персонажей сновидения, которые ведут себя с разными степенями осознанности (о чём я поговорю подробнее в Главе 11).
Немецкий психотерапевт и осознанный сновидец Пол Толей подробно изучал поведение персонажей сновидения и пришёл к чувству, что некоторые обладают некой разновидностью осознанности. В общем, он опирался на три наблюдения: 1) в некоторых осознанных сновидениях осознанность персонажей сновидения предшествует осознанности осознанного сновидца; 2) по крайней мере, в одном осознанном сновидении персонаж сновидения предоставил неизвестную, но впоследствии подтверждённую информацию сновидцу; и 3) персонаж сновидения иногда давал разумные и изобретательные ответы на различные задания, такие как составление рифмы или умножение чисел.
Толей утверждает:
В дополнение к осознанности сновидящего эго «осознанность» других персонажей сновидения также играет важную роль в их общении. Чтобы избежать непонимания, мы никогда не сможем доказать на опыте, осознанны или нет другие персонажи сновидения, только то, что они говорят и ведут себя, как если бы были таковыми. Я уже говорил в другом месте, что многие персонажи сновидения, кажется, действуют с «осознанием» того, что они делают (Толей, 1985; 1989а). Некоторые из наших неизданных работ, касающиеся осознанности других персонажей сновидения (в только что упомянутом смысле) включают примеры, которые, кажется, указывают на то, что сновидящее эго первым становится осознанным. И только после него и другие персонажи сновидения достигают осознанности. С другой стороны, у нас есть много обратных примеров. Мы можем продемонстрировать это примером, в котором другой персонаж сновидения не только стал осознанным раньше сновидящего эго, но он также обладал высшей степенью осознанности, чем та, которую впоследствии достигло сновидящее эго. [41]